Ritzer modern sociological theory fifth

Другие работы о труде и капитале
В работах Ричарда Эдвардса (Edwards, 1979) проблеме контроля уделено еще большее внимание. Согласно Эдвардсу, в XX в. изменяется характер рабочего ме- ста, и контроль составляет суть данной проблемы. Вслед за Марксом Эдварде рас- сматривает рабочее место, как в настоящем, так и в прошлом, в качестве арены классовой борьбы, говоря его словами, это «оспариваемая территория». На этой арене происходили и продолжают происходить драматические изменения, в ко- торых те, кто наверху, управляют теми, кто внизу. На протяжении XIX в. при ка- питализме, основанном на конкуренции, использовался «простой» контроль, ко- гда «руководители осуществляли власть лично, нередко вмешиваясь в процесс труда, поучая рабочих, запугивая и угрожая, вознаграждая за хорошую работу, тут же нанимая и увольняя, поощряя верных сотрудников и, в целом, действуя то тира- нически, то благожелательно, то еще каким-либо иным образом» (Edwards, 1979, р. 19). Хотя эта система управления продолжает использоваться в большинстве малых предприятий, она не оправдывает себя в современных крупномасштабных организациях. В подобных местах система простого контроля заменяется контро- лем, который носит безличный и более технически и бюрократически изощрен- ный характер. Современными рабочими управляют сами технологии, с которыми они работают. Классическим примером может служить конвейер по сборке авто- мобилей, его непрерывные требования определяют действия рабочих. Другой пример — это современный компьютер, способный вести тщательный учет сделан-
¹ Важно отметить, что книга Брэвермана написана до бума компьютерных технологий в офисе, в осо- бенности широко использующегося в настоящее время текстового редактора. Возможно, подобная технология, требующая более высокой квалификации и более продолжительного обучения, чем ста- рые офисные технологии, повысит самостоятельность рабочих (Zuboff, 1988).
190

ного рабочим объема работы и количества ошибок. Современными рабочими так- же в большей степени управляют безличные бюрократические правила, чем не- посредственный надзор проверяющих. Капитализм постоянно претерпевает изме- нения, а вместе с ней меняются и средства управления рабочими.

Примечательна также работа Майкла Буравого (Burawoy, 1979) и его интерес к тому, почему труд рабочих в капиталистической системе так тяжел. Буравой отвер- гает объяснения Маркса о том, что это результат принуждения. Появление профсо- юзов и другие изменения значительно снизили деспотичную власть управленчес- кого персонала. «Принуждение само по себе не объясняет действия рабочих на предприятии» (Burawoy, 1979, p. xii). По Буравому, рабочие, по крайней мере час- тично, согласны интенсивно работать в системе капитализма, и как минимум, отча- сти, это согласие возникает непосредственно на рабочем месте.
Можно проиллюстрировать подход Буравого одним аспектом его исследова- ния — она анализирует игры, в которых рабочие принимают участие на работе или, более обобщенно, их неформальную деятельность. Большинство аналитиков счи- тают, что подобные усилия направлены на преодоление чувства отчуждения и не- удовольствия, связанного с работой. К тому же, подобные игры всегда было приня- то рассматривать как социальный механизм противостояния руководству. Буравой, напротив, заключает, что данные игры «как правило, не являются ни независимы- ми, ни противодействующими руководству» (1979, р. 80). Фактически, «руковод- ство, по крайней мере, на низшем уровне, на самом деле не только участвует в орга- низации подобных игр, но и следит за соблюдением правил» (Там же). Такие игры не бросают вызов руководству, организации или, в конечном счете, системе капи- тализма, а скорее поддерживают их. С одной стороны, участие в игре позволяет до- стичь соглашения относительно правил, по которым строится игра и, в более широ- ком смысле, система социальных отношений (собственник — менеджер — рабочий), определяющая правила игры. С другой — поскольку и менеджеры, и работники во- влечены в одну игру, затушевывается система антагонистических социальных от- ношений, которым игра была призвана противостоять.
Буравой утверждает, что методы, склоняющие к активному сотрудничеству и согласию, намного эффективнее, чем принуждение (например, увольнение тех, кто не желает сотрудничать), с точки зрения вовлечения рабочих в погоню за при- былью. В конце концов, Буравой полагает, что игры и другие неформальные виды деятельности служат средствами, для того чтобы склонить рабочих к принятию данной экономической системы и добиться от них большего вклада в увеличение прибыли.
Фордизм и постфордизм
Одной из тем, недавно волновавших марксистов, ориентированных на экономи- ку, был вопрос о том, как происходит превращение «фордизма» в «постфордизм» (Amin, 1994; Kiely, 1998). Это относится и к более широкой дискуссии о том, претерпели ли мы переход от модернистского к постмодернистскому обществу (Gartman, 1998). Мы обсудим эту широкую тему обобщенно (глава 13), а также то, как ее трактуют современные теоретики-марксисты (позднее в данной главе). Обычно фордизм ассоциируется с модернистской эрой, в то время как постфор-
191