Ritzer modern sociological theory fifth

Фейербах. Творчество Людвига Фейербаха (1804-1872) стало своего рода мостиком между Гегелем и Марксом. Как младогегельянец Фейербах выступал с критикой взглядов Гегеля. Среди прочего Фейербах отмечал, что Гегель переоце- нивает роль сознания и духа общества. Принятие Фейербахом философии мате- риализма привело его к заключению, что необходимо отойти от идеализма Гегеля и сфокусировать внимание не на идеях, а на материальной сущности реальных человеческих существ. В своей критике Гегеля Фейербах сделал упор на религии. Согласно Фейербаху, Бог есть нечто иное, как простое проецирование людьми их человеческой сущности на безличную силу. Люди помещают Бога над собой, в ре- зультате чего они отдаляются от Бога и проецируют на него серию позитивных характеристик (Он совершенный, всемогущий и святой), в то время как себя за- ставляют считать несовершенными, бессильными и грешными. Фейербах доказы- вал, что такой вид религии необходимо изжить и этому может способствовать философия материализма, согласно которой именно люди (не религия) становят- ся высочайшей целью, самоцелью. Реальные люди, не абстрактные идеи, как, на- пример, религия, обожествляются философией материализма.
Маркс, Гегель и Фейербах. С одной стороны, Маркс был подвержен влия- нию, а с другой критиковал как Гегеля, так и Фейербаха. Маркс, следуя Фейер- баху, выступал с критикой приверженности Гегеля к философии идеализма. Он занял эту позицию не только из-за принятия материалистической ориентации, но также из-за интереса к практической деятельности. К таким социальным фа- ктам, как богатство и состояние, Гегель относился скорее как к идеям, нежели как к реальным, материальным сущностям. Даже рассматривая явно материаль- ные процессы, как, например, труд, Гегель принимал во внимание только абст- рактный умственный труд. Это сильно отличается от интереса Маркса к труду реальных, наделенных сознанием людей. Кроме того, Маркс чувствовал, что иде- ализм Гегеля привел его к очень консервативной политической ориентации. Со- гласно Гегелю, процесс эволюции происходил независимо от людей и их дея- тельности. В любом случае, когда, казалось бы, люди движутся по пути большего осознания мира, как это могло бы быть, необходимость каких-либо революци- онных перемен отсутствует; процесс уже движется в желаемом направлении. Какие бы проблемы ни существовали, они лежат в сознании, и, следовательно, их решение следует искать в изменении мышления.
Маркс занимал совершенно отличную позицию, доказывая, что проблемы со- временной жизни можно свести к реальным, материальным причинам (например, структурам капиталистического строя) и что решение этих проблем, следовательно,
39


можно найти, только низвергнув эти структуры с помощью коллективной дея- тельности большого количества людей (Marx and Engels,1845/1956, p. 254). Гегель
«поставил мир с ног на голову» (т. е. сфокусировался на сознании, а не на реаль- ном материальном мире), Маркс, со своей стороны, построил свою диалектику на материальной основе.
Маркс одобрял критику Гегеля Фейербахом по ряду пунктов (например, ее материализм и неприятие абстрактности теории Гегеля), но он был далек от пол- ной удовлетворенности позициями самого Фейербаха (Thompson, 1994). Во-пер- вых, Фейербах делал акцент на религии, тогда как Маркс верил, что следует ана- лизировать весь социальный мир и экономику в частности. Хотя Маркс принимал материализм Фейербаха, он чувствовал, что Фейербах зашел слишком далеко в своей односторонней, недиалектической сосредоточенности на материальном мире. Фейербаху не удалось включить самый важный вклад Гегеля — диалекти- ку—в свою материалистическую ориентацию, особенно взаимоотношения меж- ду людьми и материальным миром. Наконец, Маркс доказывал, что Фейербах, как и многие философы, не учитывал роль праксиса — практической деятельности, в особенности революционную активность. Как Маркс об этом писал: «Философы лишь различным образом объясняли мир; но дело заключается в том, чтобы изме- нить его» (цит. по: Tucker, 1970, р. 109).
Маркс выделил у этих двух мыслителей два наиболее важных, как он считал, элемента — диалектику Гегеля и материализм Фейербаха — и объединил их в сво- ем собственном направлении, диалектическом материализме, который делает упор на диалектических отношениях в материальном мире.
Политэкономия. Вполне естественно, что материалист Маркс, проявляющий большой интерес к экономическому сектору общества, обратился к творчеству по- литических экономистов (таких, как Адам Смит, Давид Рикардо). Маркса очень привлекали многие их позиции. Он приветствовал их основную предпосылку — труд является источником всякого благосостояния. Это, в конечном счете, способ- ствовало созданию Марксом трудовой теории стоимости, в которой он доказывал, что прибыль капиталистов основана на эксплуатации трудящихся. Капиталисты проделывали довольно простой трюк, платя рабочим меньше, чем они заслужива- ют, так как размер их заработной платы ниже стоимости товаров, которые они на самом деле произвели за рабочее время. Эта прибавочная стоимость, которая сохра- нялась и вновь вкладывалась капиталистом, была основой целой капиталистиче- ской системы. Капиталистическая система развивалась, постоянно повышая уро- вень эксплуатации трудящихся (и, следовательно, сумму добавочной стоимости) и вкладывая прибыль в расширение системы.
На Маркса также повлияло изображение политическими экономистами ужа- сов капиталистической системы и эксплуатации трудящихся. Но как бы они ни описывали зло, которое несет капитализм, Маркс критиковал политических эко- номистов за то, что они считали это зло неизбежной составляющей капитали- стического строя. Маркс не одобрял принятие ими капитализма в целом, а также тот способ, посредством которого они принуждали людей работать ради эконо- мического успеха в рамках данной общественной системы. Он также критиче- ски отзывался о политических экономистах по поводу того, что им не удалось
40

увидеть конфликт, присущий взаимоотношениям между капиталистами и трудя- щимися и что они отрицали необходимость радикальных изменений в экономи- ческом порядке. Марксу было трудно принять подобную консервативную экономи- ку, которая укрепила его уверенность в обязательном осуществлении радикального перехода от капитализма к социализму.