Символика в рассказах и. А. Бунина является их неотъемлемой частью I

Задачи курсовой работы:
- изучить художественный мир поэта;
- исследовать основные темы и появление символов в творчестве автора;
Объект изучения – прозаическое творчество И.А. Бунина.
Предмет изучения – символы в прозе И.А. Бунина.
Методологической основой курсовой работы являются труды о творчестве И.А. Бунина А.Н. Архангельского, А.К. Баборенко, А.А. Волкова, М. Германа, Ю.В. Мальцева и многих других.
Методы, применяемые в работе: систематический, аналитический, историко-литературный.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования представленных в ней материалов при изучении русской литературы.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что представленный в ней анализ вносит определенный вклад в уточнение вопроса о символах в прозе И.А. Бунина.
Материалом исследования послужили тексты прозаических произведений автора.


ГЛАВА 1 СИМВОЛИКА В РАССКАЗАХ И.А. БУНИНА ЯВЛЯЕТСЯ ИХ НЕОТЪЕМЛЕМОЙ ЧАСТЬЮ
1.1 Особенности ранней прозы Бунина
В раннем бунинском творчестве ведущим началом была лирика, поэзия. Она как бы ведет прозу за собой, прокладывая ей пути. Реалист Бунин был не одинок в стремлении метафоризировать прозу, насытить её поэтической образностью, ритмизировать. Этим занимались русские символисты А. Белый и К. Бальмонт. Однако Белый заходил слишком далеко, сводя прозу с поэзией, прямо ритмизируя прозу. Это были лишь лабораторные опыты, Бунин охотно заимствовал в прозе из собственных стихов целые обороты и выражения, подчас вводил уже готовые, пришедшие из поэзии и сложившиеся там художественные формулы. Проза подчинялась внутренней мелодике, музыке. Сам Бунин видел в своих исканиях ритма прозы как бы продолжение своего стихотворчества. «Я, вероятно, все-таки рожден стихотворцем. Тургенев тоже был стихотворцем прежде всего... для него главное в рассказе был звук, а все остальное – это так. Для меня главное – найти звук. Как только я его нашел – все остальное дается само собой».
Задумав рассказ, повесть, Бунин прежде всего искал «звук» произведения, его «тон». «Выписываю из Батюшкова, – сообщил он в одном из писем, – что попало, лишь бы набраться выражений и заменить себе тон». «Заменить тон» осталось у Бунина на всю жизнь.
Прозу Бунин начал писать, будучи автором многих стихотворений и через четыре года после опубликования первого из них. И после рассказов о деревне дореволюционная критика ставила Бунина-поэта выше Бунина-прозаика. Лишь после появления «Деревни» и «Суходола» стала очевидна несправедливость подобных оценок. Время внесло дальнейшие поправки в определение таланта Бунина. В историю русской литературы Бунин вошел прежде всего как крупнейший мастер прозы. Чехов сказал как-то Бунину:
«Вам хорошо теперь писать рассказы, все к этому привыкли, а я пробил
дорогу к маленькому рассказу...». Чехов надолго предопределил развитие этого жанра. Однако Чехов и Бунин развертывали малые жанры прозы разными путями. Чехов «демократизировал» прозу, добившись предельной простоты и доступности ее восприятия. Бунин же «аристократизировал» прозу, стремясь к мерной интонации, к высокой степени эстетизации действительности. Бунин открыто защищал свою позицию в монологах-раздумьях своего лирического героя, перемежая риторические вопросы с утверждением самоцельности жизни человеческого духа: «...жизнь дана для жизни, и нужно только одно, – непрестанно облагораживать и возвышать это «искусство для искусства...» Этой же цели служили и метафоры бунинских лирических произведений – символы состояний его «души». Подобная позиция в те годы формулировалась под лозунгом «борьба за идеализм».
Мировосприятие Бунина результат его глубокого внутреннего разлада с миром, следствие неустроенности, бесприютности в условиях окончательного распада дворянской общности и патриархально-дворянского уклада жизни. В этих условиях и появилось то иллюзорное представление «страшного одиночества», которое так гордо страдальчески поэтизировал Бунин, отстаивая свою внутреннюю свободу и право писать, как хочется «ни– о чем».
Оригинальность молодого автора проявляется не только в стремлении создать новый не апробированный до него жанр бессюжетного рассказа, усилить авторское начало в повествовании, выработать свои собственные принципы авторских оценок изображаемого, но и в дальнейшем сближении субъективного и объективного, эпического и лирического начал в повествовании.²