Случалось участливо заглянуть в лицо беспомощного, подавленного горем бедняка

Глава XXXV
Тем временем Дженни переживала сложный душевный перелом.
Впервые, если не считать разногласий с собственной семьей, чье отношение глубоко огорчало ее, она
столкнулась с мнением света.
Теперь ей было ясно: она дурная женщина.
Два раза она уступила силе обстоятельств, когда могла бы бороться с ними.
Если бы только у нее было больше мужества!
Если бы ее не угнетал этот вечный страх!
Если бы она могла решиться поступить, как подсказывает разум!
Лестер никогда на ней не женится.
Ему это не нужно.
Она его любит, но она может уйти, так будет лучше для него.

---

Если она вернется в Кливленд, отец, вероятно, согласится жить с ней.
Этим правильным, хоть и запоздалым поступком она заслужит его уважение.
И все же она содрогалась при одной мысли о том, чтобы покинуть Лестера, — он столько для нее
сделал.
А отец… отец, возможно, и не захочет ее принять.
После злополучного визита Луизы Дженни стала подумывать о том, не отложить ли ей немного денег,
собрав их по крохам из того, что давал Лестер.
Он не скупился на расходы, и до сих пор Дженни каждую неделю посылала родным пятнадцать
долларов, — на такие деньги они когда-то жили всей семьей, без посторонней помощи.
Двадцать долларов она тратила на еду, — Лестер требовал, чтобы на столе у него все было самое
лучшее — фрукты, сласти, мясо, виня.
За квартиру они платили пятьдесят пять долларов в месяц, на одежду и всякие непредвиденные
расходы определенной суммы установлено не было.
Лестер давал ей пятьдесят долларов в неделю, и почему-то от них никогда ничего не оставалось.
Однако Дженни вскоре отбросила мысль об экономии.
Если уйти, то лучше уйти с пустыми руками.
Иначе будет нехорошо.
После появления Луизы она думала об этом неделю за неделей, стараясь собраться с духом, чтобы
сказать или сделать что-то решительное.
Лестер был с ней неизменно великодушен и ласков, но порой она чувствовала, словно он чего-то ждет
от нее.
Он бывал рассеян, задумчив.
Ей казалось, что после разговора с Луизой он немного изменился.
Как хорошо было бы сказать ему, что она недовольна своей жизнью, и потом уйти!
Но ведь, когда обнаружилось существование Весты, он ясно дал ей понять, что ее мнение для него
немного значит, раз он решил, что ребенок — непреодолимое препятствие для их брака.
Она нужна ему, но не в качестве законной жены.
А спорить с ним трудно, он такой властный.
Наконец она решила, что лучше будет объяснить ему причину своего ухода в письме.
Тогда он, возможно простит ее и забудет.
Дела семейства Герхардт шли по-прежнему плохо.
Марта вышла замуж.
Проработав несколько лет школьной учительницей, она познакомилась с молодым архитектором, и
вскоре они обручились.
Марта всегда немного стыдилась своей семьи, а теперь в предвкушении новой жизни старалась как
можно меньше общаться с родными.

---

Она лишь мимоходом известила их о предстоящем замужестве, а Дженни вообще не написала и на
свадьбу пригласила только Басса и Джорджа.
Герхардт, Вероника и Уильям обиделись.
Герхардт снес обиду молча, — слишком уж много била его жизнь.
Зато Вероника не на шутку рассердилась и только ждала случая отплатить сестре, Уильям дулся
недолго; он был увлечен своими планами, изучал электротехнику, про которую одна из учительниц в
школе сказала ему, что это очень интересная и выгодная профессия.
Дженни узнала о замужестве Марты много позже, из письма Вероники.
Она порадовалась за Марту, но с грустью подумала, что братья и сестры все дальше отдаляются от
нее.
Через некоторое время Вероника и Уильям переселились к Джорджу. Произошло это по вине самого
Герхардта.
После смерти жены и ухода старших детей он впал в глубокое уныние, порою от него часами нельзя
было услышать ни слова.
Он чувствовал, что отжил свой век, хотя ему еще только шестьдесят пять лет.
Мечты о мирском благополучии, которые он когда-то лелеял, рассеялись в прах.
Себастьян, Марта и Джордж стали самостоятельными, он для них ничего не значил, и они ничего не
приносили в дом; помогала одна Дженни, от которой он по-настоящему не должен был бы принять ни
доллара.
Вероника и Уильям бунтовали.
Они отказывались бросить школу и идти работать, видимо, предпочитая жить на деньги, добытые, как
уже давно решил Герхардт, нечестным путем.
Он почти не сомневался в том, каковы истинные отношения Дженни и Лестера.
Сначала он поверил, что они женаты, но, видя, как Лестер месяцами не вспоминает о Дженни, как
покорно она бежит к нему по первому зову, как боится рассказать ему про Весту, он постепенно
убеждался в обратном.
Он не был на свадьбе дочери, не видел ее брачного свидетельства.
Она, конечно, могла выйти замуж после отъезда из Кливленда, но Герхардту в это не верилось.
Он был теперь до крайности угрюм и сварлив, и детям становилось все труднее жить с ним.
Вероника и Уильям капризничали и дулись.
Им не нравилось, что, когда Марта вышла замуж и уехала, отец взял расходы по дому в свои руки.
Он ворчал, что дети слишком много тратят на одежду и развлечения, упорно твердил, что необходимо
перебраться в другой дом, поменьше, а из денег, которые присылала Дженни, всякий раз удерживал