Тема вкр: Пути развития неологизмов в турецком языке после
Этнокультурная специфичность следования лексики
Download 0.79 Mb. Pdf ko'rish
|
ВР.pdf
|
1.4 Этнокультурная специфичность следования лексики
турецкого языка До упомянутой Кемалистской революции у турок не было ни общепринятого самоназвания, ни единого языка. На это имелось ряд причин связанных непосредственно с языковым аспектом и настроениями, которые царили среди населения Турции того времени. Словарный запас. Османский турецкий язык начался с заимствования некоторых слов из арабского и персидского языков, которые не имели эквивалента в средневековом огузском турецком языке. Однако к последним годам правления османов это зашло так далеко, что более 70% османского словарного запаса состояло из персидских и арабских слов. Простому народу было трудно понять османский турецкий язык, это был язык многонациональной османской элиты и чужой для них. Большинство слов арабского и персидского происхождения были заменены словами старотюркского происхождения, словами французского происхождения и новыми словами, составленными из старых тюркских слов. Грамматика. Османы не остановились только на заимствовании слов. Они заимствовали целые грамматические конструкции из арабского и персидского языков. Взгляните, например, на название самого языка. На османском турецком языке османский язык называется «Lisani Osmanı». 22 «Lisan» арабское слово, означающее язык, и -ı/î частица, обозначающая владение. На современном турецком языке это называется «Osmanlı dili». Турки различных социальных слоев и групп называли себя по-разному. Будь то османы, турки или тюрки. Османами или, во французском произношении, оттоманами стало принято называть турок и в странах Западной Европы. Все это говорило о том, что привилегированные слои турецкой феодальной народности почти совсем утратили чувство своего происхождения, связи с народом, свое этническое самосознание: «османы», «мусульмане» и т.д. Своего рода «Иваны, не помнящие родства». Произошло это следующим образом. Ядро турецкой народности начало складываться в Османском языке, где доминирующее положение занимало на первых порах племя османлы. Оно получило название по имени Осман бея, своего вождя, правившего в 1299—1326 гг. Этим племенным этнонимом стали впоследствии официально именоваться и все турки Османского государства. Но слово «османы» не стало народным самоназванием турок. Сначала оно означало только принадлежность к племени османов или к Осман бею, а затем — к подданству султанов из династии Османидов. Правда, соседние народы употребляли это наименование и как этноним, но лишь для отличия турок от других тюркских народов. Например, в русском языке, особенно до 20—30-х годов XX в., бытовали названия «турки-османцы» или «османские турки». Другие же тюрки часто назывались просто турками или турко-татарами, турецкими народами или турецко-татарскими народами, а их языки — турецко-татарскими наречиями или языками. В турецком языке нет различия между этнонимами «тюрк» и «турок». «Türk» — по-турецки значит турок, как представитель турецкого народа, и тюрк, как представитель языковой общности тюркских народов. На то были определенные причины [25, с.115]. Сначала в Анатолии для обозначения пришельцев-тюрков употреблялись три основных названия: тюрки (или тюрки-сельджуки), 23 туркмены, не считая более мелких племенных наименований. Из них только этноним «тюрк» был общим для всех тюркских племен, переселившихся в Малую Азию. Он был общим самоназванием анатолийских тюрков, принявших участие в формировании турецкой народности, и отражал тюркский компонент в недавно созданном этносе. Он был «своим» и для тюрков и эмиратов Малой Азии, вошедших со временем в Османскую державу. При переходе к оседлому образу жизни кочевников-тюрков и смешении их с местным населением племенные связи разрывались. Постепенно забывались и племенные этнонимы. Однако новый этнос считал себя тюркским. Он говорил на тюркском языке, сознавал, что в его происхождении большую роль сыграли тюрки. Но это было верно в отношении турецкого крестьянства, сложившегося при тюркизации местного деревенского населения. Что же касается феодалов и городского населения, то их самоназванием стало не этническое, а религиозное, точнее, конфессиональное — «мусульмане» или же название по подданству — «османцы». В результате в устах османского правящего класса слово «тюрк» (турок) стало синонимом «мужика», «плебея». Французский путешественник в XVIII веке М. Гюэ писал, что «турок» означает «крестьянин», «грубый», «неотесанный». На вопрос «турок он или нет?» османец отвечает — «мусульманин». Турецкий историк М. Э. Эриширгиль отмечал, что вначале XX века турками называли только турецких крестьян, горожане же называли себя мусульманами или османцами. Под влиянием города и турецких феодалов даже часть крестьян стала стыдиться своего происхождения и называться «модным» словом «мусульмане». Видный турецкий писатель Якуб Кадри Кара-османоглу в своем романе «Чужак» изобразил характерную сценку. Молодой интеллигент, приехавший из города в деревню, старается пробудить у турецких крестьян чувство национального самосознания, агитирует их за поддержку Кемаля Паши (действие происходит во время национально- 24 освободительной борьбы турецкого народа). Между ним и крестьянами происходит такой разговор: — Как может человек, будучи турком, не выступить на стороне Кемаля Паши? — А мы не турки, господин. — Кто же вы? — Мы, слава Аллаху, мусульмане... [25, с.79]. Лишь после Кемалистской революции, завершившей становление турецкой нации, общим самоназванием турецкого народа стал этноним «турки». Слово «османы» постепенно вышло из употребления, сделавшись достоянием истории. А название «мусульмане» обозначает теперь лишь религиозную принадлежность. В определенный промежуток времени среди приверженцев Ататюрка обсуждался вопрос касательно введения для турков нового этнонима - «Anadolulu» («анатолиец», «житель Анатолии»). Данный этноним мог решить проблему существования в языке двух смежных слов, а именно «турок» и «тюрк», в результате чего происходило, своего рода, “обезличивание” турок среди остальных языковых представителей других тюркоговорящих народов. Однако данная инициатива не получила большой поддержки среди населения: этноним «türkler» («турки») был признан официальным, а если существовала необходимость упоминания турков, а не тюрков, то в таком случае употреблялось выражение «Türkiye türkleri» («турецкие турки»). [22, с.163]. В Османской империи у турок было три языка. Арабский — язык религии, османский — язык официальный, турецкий — язык народный - разговорный. Такое многоязычие объясняется исторически. Нельзя не отметить сильнейшее влияние иранского языка, которое пронзило многие сферы общественной жизни, в частности сферы культуры, искусство и просвещение. В город Конья стекалась интеллигенция со всего мира. 25 Среди представителей интеллигенции были греки, армяне, арабы, но больше всего было персов и таджиков — их тянули за собой придворные вельможи, сановники, везиры, часто выбиравшиеся султанами из иранцев. Писцы и художники-каллиграфы — все это были персы или таджики. При дворе персидская культура заняла ведущее место. Султанам наряду с арабским мусульманским именем все чаще давали и иранские имена — Кей-Хюсрев, Кей-Кубад, Кей-Кавус. Литературным языком в Конье стал персидский. Даже сельджукские придворные летописи — хроники Ибн-Биби и Аксараи, воспоминания Афляки написаны по-персидски. Персидский язык употреблялся среди образованных людей и как разговорный. Именно в это время в устах правящей сельджукской верхушки стало бранным слово «тюрк», приобретя уничижительное значение. Ново выявленная знать, воспринявшая иранскую культуру, величала себя румийцами (руми) [25, с.263]. Вторым языком в Конийском султанате был язык Ислама — арабский. На нем шло богослужение, обучение в религиозных школах, писались богословские трактаты. Третьим языком, на котором говорил в основном простой народ, был тюркский, вернее, диалекты тюркских племен Анатолии. После разгрома монголами войск сельджуков султаны Рума стали данниками монгольских ханов и признали их власть. Однако не все тюркские племена Анатолии покорились монгольскому игу. Многие из них поднимали восстания. Именно в постоянной борьбе с монгольскими захватчиками у тюрков, проживающих в Малой Азии, родилось чувство всеобщего патриотизма. Особенно преуспели в этом беи племени Караманлы. Их бейлик стал одним из крупнейших в Анатолии и самым сильным в период до возвышения Османского государства. Борьба Караманлы беев также проявлялся и в том, что они повели борьбу и против иранского культурного засилья, в том числе против персидского языка. Вначале XIV в. тюркский язык 26 начинает пользоваться в Конье правами государственного, официального языка — употребляется в канцелярской переписке, в документах. Многие поэты Рума перешли тогда «в тюркский язык». После монгольского вторжения по-тюркски стал писать Джеляль-эддин Руми (1207—1273), выдающийся поэт и философ, основатель дервишского ордена Мевлеви. И хотя эти стихи сильно уступают тем, которые он написал по- персидски — как по форме, так и по содержанию (они изобилуют даже грубыми грамматическими ошибками), — сам факт был весьма симптоматичным. Это была реакция на монгольское завоевание и измену султанов, стремление выразить народный дух сопротивления иноземцам После усиления Османского бейлика и укрепления государственной власти османцев стали закладываться основы турецкой литературы. В начале османской эпохи, в XIV—XV вв., турецкий язык служит литераторам и хронистам молодой державы. Так, в 1485—1495 гг. османский летописец Нешри пишет свою хронику по-турецки. Но по мере феодализации османского общества турецкий язык оттесняется на задний план. Он остается разговорным языком народа, а литературным и официальным становится так называемый «османский» язык («osmanlıca»). Письменность его была на основе арабо- персидской графики (персы добавили к арабскому алфавиту буквы «p» и «ç», которых нет у арабов). Лексика преобладала арабская и персидская. Грамматический строй, сохранил все характерные черты тюркских языков, при этом включая многие элементы арабского и персидского языка. Разница между турецким и «османским» языками была велика, для широких слоев народа «osmanlıca» был непонятен. Его понимала лишь образованная верхушка. Языком религии, как и при Сельджукидах, был арабский. А это открывало перед ним в мусульманском феодально-теократическом государстве почти все сферы общественной жизни. На языке Корана не только велась служба в мечетях, и читались проповеди — он широко употреблялся в 27 мусульманском судопроизводстве, основанном на законах Шариата, в канцеляриях, армии, школах, находившихся под управлением духовенства. И всюду воздействовал на «османский», увеличивая в нем число арабизмов. Также не стоит забывать и о том, что арабский язык являлся языком науки и медицины того временного периода. Влияние же персидского языка шло через иранскую поэзию, лучшим образцам которой подражали османские поэты. Многие из них писали не только на «osmanlıca», но и на фарси (персидском). Так, поэт Имадеттин Эбуссууд (1490—1574) прославился именно своими персидскими стихами. А другой поэт XVI в., Леали, даже выдавал себя за перса, чтобы добиться больших милостей у султанского двора. Когда же его обман раскрылся, карьере придворного стихотворца пришел конец. Леали написал сатирические стихи: Коль хочешь иметь ты почетное место, То должен арабом быть или же персом [21, с.35]. В Османской империи порой совершались попытки возродить турецкий язык в качестве литературного. Бакы, один из выдающихся турецких поэтов XVI в. (его полное имя — Абдюльбаки Махмуд), пытался в своих стихах приблизить «osmanlıca» к турецкому разговорному языку, вводя в них слова и обороты стамбульского диалекта. Писать на разговорном турецком языке пробовали и другие поэты XVI веке. Язык их стихотворений называли «basit türkçe» (заурядный турецкий). Поэты Восточной Анатолии вносили в «osmanlıca» многое из восточных диалектов, близких к азербайджанскому языку. Но все эти начинания не получили тогда дальнейшего развития. Сам народный турецкий язык («türkçe») не был однородным: диалекты сильно разнились друг от друга. Даже в XIX веке караманский диалект так резко отличался от стамбульского и измирского диалекта, что это замечали иностранные путешественники. К этому времени привилегированное 28 положение в турецком разговорном языке занял стамбульский диалект. На нем говорила столичная знать, турецкая интеллигенция, образованное офицерство. Первые серьезные попытки возродить «türkçe» в качестве турецкого национального языка стали предпринимать турецкие националисты второй половины XIX и начала XX в. — «новые османы», а затем младотурки. Национализм «новых османов», еще весьма неопределенный, сводился главным образом к движению за очищение турецкого языка от арабской и персидской лексики. Среди «новых османов» были выдающиеся турецкие литераторы, стремившиеся реформировать язык. Ибрагим Шинаси (1826— 1871) издал сборник турецких пословиц (Правда, этот сборник назывался «Османские пословицы», т. е. название «турецкие» все еще по традиции казалось одиозным, шокирующим). Он же впервые внес предложение о замене арабского алфавита в турецкой письменности латинским алфавитом. Другие писатели — лидеры «новых османов» — Намык Кемаль (1840—1888), Зия Паша (1825—1881) тоже были сторонниками упрощения литературного языка. [12, с.110] Среди турецкой буржуазной интеллигенции широко распространились националистические идеи. Ариадна Тыркова записала в 1911 году характерное высказывание одного, как она определяет, «видного турецкого писателя»: «Турок забыл свое происхождение. Спросите его, кто он? Он скажет, что он мусульманин. От него все отняли, даже язык. Вместо здорового, простого турецкого языка ему дают чужой, непонятный, испещренный персидскими и арабскими словами...» [13, с.117] Многие писатели все больше приближали язык своих произведений к народному разговорному языку. Истинным реформатором языка турецкой поэзии стал Тевфик Фикрет (1870—1915). Появилась целая плеяда выдающихся прозаиков, новеллистов и романистов—Халид, Халид Зия, Мехмед Реуф, писавших на понятном народу языке [29, с.535]. 29 Известный лексикограф и литератор Шемсеттин Сами в конце XIX в. следующим образом высказался о османском языке: «Bu nasıl dildir ki Arapa söyleysen anlamaz Aceme söyleysen anlamaz Türke söyleysen anlamaz». (Что это за язык: арабу говоришь – не понимает, персу говоришь – не понимает, турку говоришь - не понимает). Данная цитата как никогда ярко описывает ситуацию, происходящую вокруг османского языка [58, с. 375]. Помимо всего вышеперечисленного, во время периода национального подъема, который пришелся на начало XX в., ряд турецких писателей классиков, а именно Зия Гекальп, Омер Сейфеттин и др., стали одними из первых деятелей культуры, осуществлявших работу по изменению османо- турецкого языка и созданию курса по его упрощению. Первым поэтом, выступившим за подобные нововведения и побудившим простой народ выступить с ним, стал Мехмет Эмин Йурдакул. Он был выходцем из бедной семьи и одним из ярких представителей той эпохи. Йурдакул доносил свои мысли до людей, говоря на близкие для них темы. В это же время ряд издававшихся журналов, таких как «Türk Yurdu», «Halka Hitabı» «Türk Sözü» стал поднимать проблему, касающуюся курса на изменение и упрощение языка. Однако, на страницах других изданий, напротив, поэты и писатели выступали за сохранение устоявшегося языкового строя и оборотов речи, по средствам демонстрации богатства османо- турецкого языка красивыми и возвышенными оборотами, но малопонятными и чуждыми для простого населения. Поэты Сейфеттин и Гекальп выступали за то, чтобы турецкий язык был отчищен от иностранных нововведений. Они говорили, что язык был сильно перегружен длинными лексическими оборотами, грамматическими конструкциями, как составные определения («birleşik sıfatlar»), засильем сложных форм образования множественного числа, а также большого количества служебных частиц. Помимо необходимости реформирования повседневного языка, также стоял вопрос об изменении научного и 30 юридического языков, а также входящих в их состав терминов. Также вызывало особое беспокойство обилие слов, заимствованных из стран Запада (по большей части из французского языка.), которые стали все больше укореняться в турецком языке начиная с XIX в. До этого момента не могло быть и речи касательно исследования языковых явлений имевших место быть в турецком языке научными лингвистическими методами. Помимо других радикальных изменений, проводившихся в Турецкой Республике, существовала идея о возвращении к собственной культурной целостности как к идеалу культуры, соответствующего человеческим ценностям того временного периода. Мустафа Кемаль Ататюрк всеми средствами выступал за ускорение проведения мероприятий в рамках турецкого языка. Он считал турецкий язык одним из важнейших факторов сохранения национального единства турков. Действительно Ататюрк в ходе проведения языковых реформ на передний план ставил сохранение связи между языком и нацией, языком и культурой, поскольку он сам являлся свидетелем понижения статуса турецкого языка в результате подавляющего количества заимствований из иностранных языков. Стоит отметить, что существовала тесная связь между критериями турецкого языка и столпами, которые позволяли обществу образовывать собой единую турецкую нацию. Единство и сплоченность турецкой нации должны были стать основанием для появления нового единого государственного языка. Данную идею он обозначил следующим образом:”. Между национальным чувством и языком существует крайне сильная связь. В развитии национального чувства наиглавнейшими факторами являются общность и богатство языка. Турецкий язык является одним из самых богатых в мире.” Исходя из всего вышеперечисленного настоящий перелом в «языковой политике» наступил лишь после Кемалистской революции. Основой кемалисткого движения стало стремление развивать турецкую национальную культуру. Стремление на преобразование языка – являлось частью 31 государственной национальной политики. По мере введения этих преобразований язык, завершив собственное формирование, продолжал курс на самостоятельное развитие и совершенствование, все более соответствуя современным потребностям. Несмотря на проникновение в язык большого количества культурных аспектов, которые стали основой его формирования еще до начала исламского правления сумел сохранить себя. Немалые успехи были достигнуты ими в области народного просвещения. Вместо феодально-религиозной системы образования был создан новый светский аналог. Довольно большое развитие получило и женское образование. Конечно, кемалисты, ограничившись в силу своей социальной природы лишь буржуазными реформами, не смогли ликвидировать неграмотность больших масс населения (И в сегодняшней Турции лишь 70% детей младшего школьного возраста посещают школу: во многих деревнях школ нет, многие дети вынуждены работать, чтобы помочь родителям, и т. д.). До сих пор процент грамотных в Турции низок — чуть больше половины всех жителей (52%), еще ниже он в деревне и среди женщин. Но если сравнить этот показатель с тем, что получили кемалисты в наследство от Османской империи, прогресс, хоть и медленный, будет явный: в 1927 г. в Турции было только 8% грамотных, а к 1935 г., после кемалистских реформ уровень грамотности повысился до 15%. Освоение грамоты было облегчено и заменой в турецкой письменности латиницей. Это было сделано не без влияния успехов подобной реформы письменности в Советском Азербайджане, проведенной несколькими годами ранее. Кемалисты в основу орфографии новой латинизированной турецкой письменности положили простой принцип — фонетический: слова пишутся так, как произносятся. Арабская же графика была очень трудна для изучения. Почти все ее буквы имеют четыре разных начертания в зависимости от того, где стоят — в начале, середине или конце слова; по-иному пишется и отдельно стоящая буква. Многие арабские буквы отличаются одна от другой лишь 32 числом и расположением точек. Так, одна и та же буква читается как «б», если под ней одна точка, как «п», если под ней три точки, как «т», если две точки над ней и как «с», если над ней три точки. Буквы пишутся справа налево, а цифры — слева направо. Нет заглавных букв. Система арабского алфавита, приспособленная к семитским языкам, совершенно не подходит к тюркскому алфавиту (как, впрочем, и к иранскому), и не учитывает их фонетических особенностей. В арабском алфавите есть лишние буквы, не имеющие аналогичных тюркских звуков; излишне много в нем букв для обозначения согласных; например, для звука «з» есть четыре буквы — заль, зе, зад, за; для звука «с» — три буквы — син, се, сад. С созданием Турецкой Республики Ататюрк заявил о том, что языковая реформа является краеугольным камнем новой националистической программы. “Основой образования является простая система чтения и письма.” Закон о реформе турецкого алфавита был принят в 1928 г., практический переход к новой письменности начался, с 1929 года наряду с этим стала, проводиться постепенная, но неуклонная замена «османского» языка турецким во всех областях государственной деятельности и общественной жизни. Первым и одним из ключевых этапов реформирования языка в Турецкой Республике стал закон о замещении арабского алфавита на латинский, который официально был принят 3-го ноября 1928-го года. Стоит обратить внимание, что дебаты касательно принятия нового алфавита продолжались долгое время и, как правило, проводились на повышенных тонах. Одной из основных причин принятия данного закона стала необходимость повышения уровня культуры и образования среди населения. Приводились различные проекты, которые в перспективе могли бы стать современным турецким алфавитом. Например, исправленная турецкая орфография на основе арабского алфавита, а также проект, при котором существовали бы два алфавита, которые “в условиях существовании 33 свободной конкуренции” могли бы решить данную проблему. В борьбе двух алфавитов оказался бы более сильным тот, который вытеснил бы другой [56, с.5]. Каким же образом был решен вопрос выбора новой письменности турецкого языка? По мнению Ильберта Орлайлы, турецкого историка, именно принятие латиницы стало основным обстоятельством осуществления языковой реформы. Латиница была способна отобразить все разнообразие фонетики турецкого языка и на практике она являлась наиболее удобной и приспособленной графическую систему, которая превосходила во многих аспектах даже видоизменённую арабскую графику (с добавлением ряда графических знаков, применяемых в турецкой письменности) [57, с.242]. Большинство членов Великого Национального Собрания высказались о необходимости поэтапного ввода новых букв, что в свою очередь поспособствовало бы более эффективной перестройке языка. Также существовали предложения, в которых говорилось, что для полноценной реформы может потребоваться 5 лет. Однако Ататюрк был непреклонен: “Мы сделаем это в течение пяти месяцев”. В составе турецкого алфавита стало 29 букв – восемь гласных и двадцать одна согласная. Для большего соответствия фонетике турецкого языка и упрощения написания латинская графика была адаптирована, претерпев ряд изменений: добавлены буквы ı, ö, ü; исключены буквы q, w и x; несколько букв получили специфическое «турецкое» звучание. Более того, сам турецкий язык был подвергнут «чистке» от многих арабских и персидских слов; вместо них вводились древние тюркские слова из старинных текстов — орхонских, уйгурских — искусственно создавались новые, на основе тюркских корней. Это движение возглавил сам Кемаль Ататюрк. В период Турецкой Республики языковая реформа осуществлялась организованно, последовательно и сознательно. Ататюрк мобилизовал для ее осуществления все имеющиеся силы и средства. По его инициативе было 34 создано Турецкое лингвистическое общество, ставшее научным центром изучения и совершенствования турецкого языка. В результате возник, по сути, новый турецкий язык, резко отличающийся даже от языка 20-х — начала 30-х годов, в котором арабизмы и персизмы составляли до половины лексики. Новый турецкий язык занял свое место среди языков современного мира. Также обновления, привнесенные в турецкий язык, поспособствовали косолидации и объединению турецкой нации. Новый язык усиленно внедряли в народное образование, высшую школу. На нем были написаны школьные и вузовские учебники. Однако, стоит отметить, что для осуществления перевода старых учебников на новый турецкий язык потребовалось большое количество сил и средств. В частности, были созданы новые типографии непосредственно для печати данных учебных материалов, а также выделены крупные средства на осуществление поставленной задачи. Радиовещание, большинство журналистов перешли на новый язык. Окончательно закрепила его в качестве общенационального турецкая литература, сделавшая большие успехи в 30—40-е годы, когда возник и развился турецкий критический реализм. Среди его виднейших представителей — Решад Нури Гюнтекин, Сабахаттин Али, Якуб Кадри Кара- османоглу, Садри Эртем. В эти же годы в турецкой литературе появились и такие ставшие впоследствии знаменитыми поэты и писатели, как Назым Хикмет, Орхан Кемаль, Яшар Кемаль. Письменность была переведена на латинский алфавит. Писать по-турецки арабскими буквами было запрещено законодательно, под страхом тюремного заключения. Профессор Оксфордского университета Джефри Льюис в лекции “Турецкая языковая реформа“ выступил на тему: «Катастрофический успех». В данной произнесенной речи, в институте Ярринга в Швеции в 2002 году, в частности говорит: 35 “...безграничная энергия Кемаля Ататюрка, а также его полномочия как президента Республики, побудили его начать этническую чистку языка. В 1928 году он изменил алфавит: арабо-персидскую письменность. Два года спустя, он написал короткое предисловие к книге об истории языка, в которой включил эти роковые слова: «Турецкий народ, который знает, как защитить свою территорию и свою возвышенную независимость, должен освободить свой язык от иностранного ига”. Предписывались три метода получения необходимых слов, призванных сделать турецкий язык независимым от иноязычной лексики: изучить ресурсы разговорного языка, собрать нужные слова, найденные в старых текстах, и, если необходимо, создать новые слова из существующих корней и суффиксов. В октябре 1932 года начался сбор слов. Каждый провинциальный губернатор председательствовал в коллекционном комитете. В течение года было отобрано более 35000 слов. Между тем, ученые, в поисках слов, вышедших из употребления или никогда не использовавшихся в Турции, изучали словари тюркских языков и более 150 старинных текстов. Их “находки” за год составил 90.000 слов. В 1934 году результаты обоих мероприятий были опубликованы в книге под названием «Tarama Dergisi». Журналисты писали свои статьи на османском языке, а затем предоставляли их специальным языковым комиссиям («ikameci»), те, в свою очередь, руководствуясь вышеупомянутой книгой «Tarama Dergisi» заменяли слова из османского языка эквивалентами, выбранными из этой книги. В этот момент Ататюрк посчитал, что реформа вступила в тупик, и что разумнее было бы сохранить в языке все иностранные слова, для которых не было найдено турецких синонимов, обеспечив их турецкой этимологией. К примеру, старое слово “цивилизация” - “medeniyet” имело арабское происхождение. Однако, турки стали утверждать, будто арабы заимствовали его у турок. 36 Большинство неологизмов было составлено правильно с точки зрения грамматики, однако имели место быть и слова с ошибками. В данной главе, названы четыре причины, по которым реформы стали катастрофическими, а также приведены положительные исходы развития событий. Во-первых: реформаторы не ликвидировали разрыв между социальными группами - они сделали все, чтобы создать новый конфликт. Во-вторых: язык обеднел, не нашлось турецкой замены для всех арабских и персидских слов, преданных забвению. Эти языковые “потери” отразились на каждом турке, который при разговоре или во время написания письма, ищет слова, чтобы выразить свои чувства, но не может подобрать нужный эквивалент. В-третьих, многие из произведенных замен являются далеко не турецкими. В-четвертых: большинство турок в возрасте до 50 лет стали отрезаны от литературных произведений 1920-х и 1930-х годов, одного из величайших периодов турецкой литературы. [23, с. 103]. Для того, чтобы эти произведения стали доступны для молодых поколений, их нужно было “перевести” на новый турецкий язык, что в свою очередь является трудоемким и время затратным процессом. Итогом, этого мероприятия послужило создание большого количества новых методов и способов качественного перевода различных типов и видов текста. В долгосрочной перспективе последствия языковой реформы были оценены положительно. На сегодняшний день печать, правописание и чтение значительно изменились в лучшую сторону и стали проще чем до реформы. Следствием чего стало значительный рост грамотности среди населения. Современный турецкий язык более лаконичен и прямолинеен, чем османский турецкий, и, следовательно, лучше отвечает требованиям современной жизни, включая сферы науки и технологии. 37 Таким образом, подводя итоги данной части исследования, можно сделать следующий вывод: в отечественной историографии реформы и государственная деятельность Ататюрка традиционно оценивается по преимуществу положительно. Сам Кемаль Ататюрк чаще всего характеризуется как сильная личность, прогрессивный деятель, стремящийся возродить турецкую государственность, сохранить турецкую нацию и независимость своей страны. Также можно сделать заключение, что, авторы описывающие события правления Ататюрка одобряют его стремление покончить с арабской письменность, которая была слишком сложной для простых людей «и даже самые образованные жители Турции совершали большое количество ошибок не только при письме, но даже при чтении». Предпосылки этого складывались еще в предшествующий период, когда в процессе реформ «Танзимата» в оттоманских образованных верхах возникли настроения самоуничижения и преклонения перед Европой, а также идеи «пантуранизма» (у «младотурков»). Но реализовать эти идеи смог лишь Мустафа Кемаль (Ататюрк), чему способствовала отчаянная ситуация в Оттоманской империи начала XX века, когда было непонятно, как выйти из глубочайшего кризиса. Кемаль указал путь: ориентация только на Запад, который «дает образцы счастливой жизни, сильной государственной власти». В заключении стоит отметить, Кемалем Ататюрком реформа турецкого языка, проведенная в весьма короткие сроки, была неоднозначна и не смогла выполнить поставленные перед ней задачи. Подавляющее большинство турецкого населения по-прежнему оставалось неграмотным. Вводимые законы, касающиеся языка, привели к тому, что у многих слов появились прямые синонимы, ставшие их точным отражением. Они были взяты из арабского, французского и персидского языков. Однако, несмотря на большое количество минусов данную реформу можно действительно назвать первым и основным шагом к осуществлению языковой политики новой власти и 38 существенным результатом политического регулирования в сфере турецкого языка. Download 0.79 Mb. Do'stlaringiz bilan baham: 
|