Термин” Маленький человек в творчестве Джона Апдайка

Глава 2. Маленький человек в поздних романах Апдайка
2.1 Маленький Человек Гарри Энгстром «Кролик» в романе Д. Апдайка «Кролик успокоился»
В данной главе будет рассмотрен образ «маленького человека» в поздних произведениях Джона Апдайка «Кролик успокоился» (1991) и «Террорист» (2006) на примере главных и второстепенных героев в романах. Гарри Энгстром по прозвищу Кролик - главный герой четырех романов и одной новеллы Джона Апдайка, повествующих о жизни, духовном поиске и сомнениях маленького человека в Америке 60-ых - 80-ых годов. Читатель знакомится с кроликом в романе «Кролик, беги», герою 26 лет, его молодая жена беременна вторым ребенком, а сам он работает на подчеркнуто нелепой работе: агент по продаже «чудо-терок». С его побега из дома начинается описанная Апдайком история его жизни, вплоть до его смерти в возрасте 56 лет. Таким образом, ознакомившись с тридцатью годами жизни героя, можно сделать о нем определенные выводы. Первая книга представляет Кролика в самом невыгодном свете. Роман изображает пять месяцев из жизни 26-летнего баскетболиста Гарри Энгстрома. Его жена Дженис беременна вторым ребенком, у пары есть двухлетний сын Нельсон. Неудовлетворенный жизнью типичного представителя среднего класса в маленьком городке Маунт-Джадж, кролик решает «бежать». Но, доехав до Западной Вирджинии, Кролик все же не выдерживает и, развернув машину, возвращается в родную Пенсильванию. На следующий день Гарри знакомится с Рут Ленард, с которой у него завязываются отношения. Между тем Дженис, обеспокоенная внезапным исчезновением мужа, перебирается к своим родителям. Им на помощь приходит молодой священник их прихода Джек Экклз. Он горит желанием не просто вернуть Кролика в лоно семьи, но и помочь ему найти себя.
Медленно налаживаются отношения Рут и Кролика, но когда между ними возникает что-то похожее на близость, звонок Экклза возвращает героя к прошлому - Дженис попала в больницу и вот-вот родит. Кролик сообщает Рут о своём решении вернуться к жене и постараться помочь ей в этот трудный час. Роды проходят благополучно, Дженис рожает девочку, и вскоре семья вновь воссоединяется - уже вчетвером. Но отношения с Дженис никак не могут наладиться. Ссора следует за ссорой, и наконец Кролик снова уходит из дома. Эта размолвка имеет трагические последствия. В состоянии сильного опьянения Дженис роняет малышку в ванну, и та захлёбывается. Гарри Энгстром снова возвращается - с тем чтобы принять участие в похоронной церемонии. Приличия вроде бы соблюдены, но мира между супругами нет. Очередная ссора происходит прямо на кладбище, и Кролик, как это случалось с ним не раз, снова спасается бегством. Он возвращается к Рут, но она не желает его больше видеть. Выясняется, что она забеременела, собиралась сделать аборт, но не нашла в себе сил довести до конца задуманное. Рут говорит, что если они поженятся, то она готова оставить ребёнка, и Кролик уходит от нее в полном замешательстве. Он понимает, что необходимо принять какое-то решение, но совершить конструктивный поступок выше его сил. Он идёт по городу, а затем переходит на бег. Он бежит, словно пытаясь убежать от проблем, оставить за спиной все те сложности, тягостные противоречия, которые отравляют ему жизнь. Вторая часть «Кролик вернулся» (существует вариант перевода «Кролик исцелившийся») напоминает началом первую, но наоборот: устав от повседневности от Гарри уходит жена. Растерянный, опустивший руки герой впускает свой дом восемнадцатилетнюю хиппи Джилл, убежавшую от богатых родителей, и скрывающегося от полиции чернокожего по прозвищу Ушлый. Жители дома ведут пространные беседы о свободе и равенстве, употребляют наркотики и занимаются любовью на глазах тринадцатилетнего Нельсона, сына Гарри. От поджога соседей, разгневанных подобным поведением Кролика, который к этому моменту живет в элитном районе, сгорает дом. В пожаре гибнет Джилл, что мало трогает Кролика, но до глубины души потрясает Нельсона, который проникся к девушке нежными чувствами. Жена возвращается к Гарри, и они пытаются строить семью после глубоких потрясений. Третья часть, «Кролик разбогател», отсчитывает еще десять лет повествования. Гарри и его жена унаследовали фирму отца Дженис, их финансовое состояние стабилизировалось, как и их семейная жизнь. Но мысли Кролика занимает девочка, дочка бывшей любовницы Рут: он уверил себя, что это его дочь. Кроме того, он в очень напряженных отношениях с повзрослевшим сыном, который не желает учиться и пытается устроиться на работу в фирму деда, которой сейчас руководит недовольный Гарри. Выясняется, что Нельсон скрывал от отца беременную подругу, на которой собирается жениться. Его Невеста, Пру, приезжает к Энгстромам и пытается наладить отношения со всеми. Напившись на вечеринке, Пру падает с лестницы и ломает руку, но врачи спасают ребенка. Свадьба проходит в состоянии всеобщего напряжения, молодожены не хотят венчаться и даже не скрывают, что совсем не любят друг друга. Четвертая часть, которую мы исследуем в данной работе, самая большая по объему текста. Постаревший Кролик проводит время во Флориде, играя в гольф и предаваясь воспоминаниям. Он убеждает сам себя, что поумнел и увлекся исторической литературой, хотя на протяжении всего романа никак не может дочитать книгу об истории Америки. Гарри без ума от своей маленькой внучки Джуди, и не пытается сблизиться с внуком Роем, напоминающим Нельсона. Он берет Джуди на прогулку под парусом, лодка переворачивается, и Гарри спасает внучку, а сам переносит инфаркт. После нескольких операций он сильно ограничен в еде и удовольствиях. У сына Гарри серьезные проблемы с наркотиками. После долгого сопротивления он отправляется в наркологическую клинику, в это же время выясняется, что его накопившийся за кокаин долг настолько огромен, что старшие Энгстромы вынуждены продать дом, чтобы погасить его. В день отъезда сына Гарри вступает в половую связь со своей невесткой Пру. Нельсон возвращается исцеленный и опустошенный, совсем не похожий на себя. Узнав об измене жены с собственным отцом, он, со свойственным ему теперь спокойствием, хочет все обсудить и узнать причины этого поступка. Дженис, которая к этому времени обрела самостоятельность и уверенность в себе, зовет Гарри на семейный совет, но Кролик, как и много лет назад, пугается ответственности и вновь убегает. Он живет один во Флориде, и, навязавшись соседским мальчишкам, играет с ними в баскетбол, пытаясь доказать себе, что не совсем еще потерял форму. Во время игры от физических усилий и душевных переживаний с ним снова случается инфаркт, и Гарри умирает. Помимо основной сюжетной линии, в романе прослеживается история Америки второй половины ХХ века. Американское печатное издание The New York Times дает краткое описание: «Where Rabbit, Run plays out its present-tense narrative in domestic squalor, its three sequels, published in 10-year intervals, encompass the later 20th century American experience: Rabbit Redux (1971) the cultural turmoil of the 1960s; Rabbit Is Rich (1981) the boom years of the 1970s, the oil crisis and inflation; and Rabbit at Rest (1991), set in the time of what Rabbit calls Reagans reign, with its trade war with Japan, its AIDS epidemic and the terror bombing of Pan Am 103 over Lockerbie, Scotland» [McGrath: Электронный ресурс]. (Если «Кролик, беги» представляет собой повествование в настоящем времени, описывающее убогость повседневной жизни, три продолжения романа, опубликованные с интервалами в 10 лет, охватывают жизнь Америки второй половины ХХ-ого столетия: «Кролик вернулся» (1971) культурное смятение 1960-ых, «Кролик разбогател» (1981) годы подъема 1970-ых, нефтяной кризис и инфляцию, действие романа «Кролик успокоился» (1991) происходит во время, которое Кролик называет «правлением Рейгана», с торговой войной с Японией, эпидемией СПИДа и террористическим актом над Локерби, Шотландия. Кролик - типичный маленький человек Америки. Все его попытки выбраться из рамок этого типажа не приносят плодов. Гарри отнюдь не интеллектуал, не нонконформист, не ниспровергатель основ. Иронично, что Апдайк наделил своего маленького человека огромным ростом, что является предметом особой гордости Гарри и поводом для комплексов у его низкорослого сына. Бывший баскетболист, местная знаменитость, Гарри и спустя сорок лет не может этого забыть. Вот как описывает кролика знаменитая американская газета The New Yorker: «He doesnt do anything grand. Hes a high-school basketball star in a dying town; he runs a Toyota dealership; he has an affair or two with a woman; he stays married; he has a hopeless son. And yet Rabbits small acts hold not just truth but also glamour, a mystery and glow almost Proustian» [Gopnik: Электронный ресурс]. (Он не делает ничего значительного. Он школьная звезда баскетбола в умирающем городке; он занимается продажей автомобилей Тойота; у него один или два романа с женщинами; он женат; его сын безнадежен. И все же маленькие поступки Кролика не только правдоподобны, но и не лишены очарования, почти Прустовской таинственности»). Нельзя не отметить, что такие реалистичные бытовые и духовные микрокризисы героя обрисовывают общую картину американского среднего класса, и в то же время не лишены вышеупомянутой загадочности, что и поддерживает читательский интерес к тетралогии уже не первое десятилетие. Немалую часть романа занимают мысли и воспоминания постаревшего Гарри о былой спортивной славе и связанных с игрой ощущениях. На протяжении всей тетралогии Кролик чувствует, что в своей жизни действительно успешен он был только в баскетболе. Ни брак, ни мысли о сыне, ни многочисленные отношения с женщинами не пробуждают в нем эмоций, сопоставимых с переживаниями от игры. Еще в первой книге серии, «Кролик, беги!», Гарри разъясняет: «После того как человек был первый сорт - неважно в чём, - ему уже неинтересно быть вторым» [Апдайк 2009: 59]. Проходит 30 лет, а герой все не может не возвращаться мысленно к годам его школьной славы. Многие важные детали, даже этапы жизни, он сопоставляет с игрой: «Оказывается, совсем не трудно снова окунуться в гущу семейной жизни. Нужно только постараться хотя бы до какой-то степени подняться над собой. Точно так же, как когда-то на баскетбольной площадке, в первые две-три минуты матча, среди пинков, толчков и криков, разгоряченных тел и гудящих трибун, ты вдруг совершенно отчетливо понимал, что тебе придется действовать самому, что если не ты, значит, никто» [Апдайк 2009: 77]; он старается возродить свои эмоции, сравнивая с нынешними, далекими от баскетбола: «Стоя здесь, на земляной площадке в своих огромного размера белых туфлях для гольфа с шипами на подошве фирмы «Фут-джой», в синих хлопчатобумажных носках, вытаскивая из сумки за длинную, стальную, сужающуюся книзу ручку драйвер «Рысь», он снова ощущает себя необыкновенно высоким - таким, каким ощущал себя когда-то давно, на деревянном настиле баскетбольной площадки, когда после первых нескольких минут игры, по мере того как он набирал скорость, а его рывки и прыжки становились все мощнее, сама площадка ужималась до игрушечных размеров, до размеров теннисного корта, потом стола для пинг-понга, и вот его ноги уже машинально покрывают знакомые расстояния, вперед-назад, вперед-назад, и кольцо с нарядной юбочкой сетки ждет не дождется, когда он положит в него мяч» [Апдайк 2009: 601], далее: «Казалось бы, после инфаркта и пережитого страха должно было появиться ощущение близости, но, странное дело, чем ближе к чему-то подходишь, тем меньше об этом думаешь, как будто ты уже в Его руках. Как будто ты сам на площадке, в игре, а не сидишь, мандражируя и вспоминая все, чему тебя учили, на скамейке запасных» [Апдайк 2009: 418]. Гарри вспоминает не только физические ощущения свободы и легкости, но и эйфорию успеха, признания: «Счастье в спорте. Все орут, болеют за тебя, все тебя обожают. Так бы и разорвали на кусочки» [Апдайк 2009: 54]. Планируя свои решительные действия в отношении семьи, карьеры, он вспоминает последовательность движений в игре: «…так в свои прежние, баскетбольные дни, когда он, перехватив у соперника мяч или выиграв подбор, убегал в быстрый прорыв, в голове у него сама собой выстраивалась вся комбинация пасов и последний, завершающий бросок, после которого мяч, скользнув по щиту, ложится в корзину» [Апдайк 2009: 427].
С его попытки повторить, хоть и на время, былое ощущение признания, начинается первый роман. Двадцатишестилетний, запутавшийся Гарри Энгстром, возвращаясь с опостылевшей низкооплачиваемой работы, останавливается, чтобы поиграть с детьми во дворе. Несмотря на их настороженность по отношению к взрослому чудаку, Кролик завоевывает уважение своим мастерством и восстанавливает в себе былую уверенность, которая, вероятно, и вдохновила его на необдуманный шаг. В последнем эпизоде четвертой книги пятидесятишестилетний растолстевший и перенесший инфаркт Гарри так же приходит на площадку, наблюдает за подростками и решается поиграть. Несмотря на сильную боль в сердце, Кролик счастлив: он уже не так подвижен, но все еще мастер, он помнит приемы попадания в заветное кольцо: «Подумать только, всего чуть поиграл в баскетбол, а ощущение такое, будто ему теперь море по колено» [Апдайк 2009: 637]. Именно желание во что бы то ни было победить, доказать самому себе, что он еще жив, и убивает его: в своем последнем рывке он перестает беречь себя: «Он взмывает вверх, высоко навстречу клочковатым облакам. Его туловище рвется на части от боли, словно его распороли от локтя до локтя. Словно он взрывается изнутри; он чувствует, как что-то огромное неотвратимо хватается за него, - и замертво валится на пыльную землю» [Апдайк 2009: 659]. Гарри не суждено пережить второй инфаркт, но он все так же, как и в юности, забивает, и набирает необходимые для победы три очка. Удивительно, что его спортивная слава является сакральной не для него одного: Нельсон, у которого с отцом отношения весьма натянутые, а недостаток роста, в отличие от папы, всю жизнь является для него предметом комплексов, хранит в своем кабинете вырезки из старых газет о Гарри в его зените спортивной славы: «Эльвира не соврала: переснятые с увеличением газетные заголовки с его именем и вырезки с фотографиями не выброшены за ненадобностью, а развешаны по стенам в кабинете Нельсона, где сын волей-неволей вынужден любоваться ими каждый день» [Апдайк 2009: 218]. А жена Дженис анализируя свой долгий брак с Гарри, делает печальный вывод: «В каком-то смысле за время, прошедшее с тех давних, но застрявших в памяти стоп-кадров, когда он блистал на баскетбольной площадке, она постепенно все меньше и меньше его замечала, пока он не превратился почти в невидимку» [Апдайк 2009: 642]. Постаревший Кролик редко выражает восхищение или одобрение. Он чувствует свою отчужденность от современного мира, критикует молодежь и нынешние нравы, хотя сам никогда не был образцом морали. Но особенными подробностями, сравнениями и метафорами изобилуют описания еды, которой прежде герой внимания не уделял: «Жареный арахис, миндаль, фундук - это как везде, но тут еще попадаются малюсенькие соленые палочки, крендельки, тыквенные семечки и хрустящие завитушки наподобие кукурузных чипсов, только тоньше и острее на вкус в тот блаженный миг, когда язык перекатывает их во рту подальше к коренным зубам, чтобы там с хрустом их все разом размолотить» [Апдайк 2009: 46]. В предшествующих романах страстью Гарри были женщины: их характеры и тела он описывает очень детально и зачастую весьма откровенно. В последней книге цикла герой идеализирует такую вредную для него пищу: «Миг чистого блаженства - когда язык расплющивает о верхнее нёбо комочек мороженого, и из него, как звезды в наступающей ночи, проклевываются дробленые орешки» [Апдайк 2009: 147]. В ранних книгах Кролик не сомневается, что он избранный: священнику он пытается объяснить, что «есть в мире что-то, что должен найти именно я» [Апдайк 2009: 205]. Гарри уверен, что у него есть особый дар - нравиться людям, а свою безнаказанность он оправдывает своей искренностью: «Если у тебя хватит пороху быть самим собой, то расплачиваться за тебя будут другие» [Апдайк 2009: 167]. Раскаиваясь, Гарри мнит себя великим грешником, для которого единственный возможный путь - искупление, но через время эта роль его утомляет, он не выдерживает груз ответственности и снова верит, что ему-то можно все. Показательна для того периода его манера держаться с любовницей Рут; неожиданно вернувшаяся вера в себя и попытки доказать свое превосходство:
«- Ты что, воображаешь, будто эта квартира уже твоя?
Это ты моя, - отвечает он [Гарри]. - Ты моя, и солнце мое, и звезды тоже мои» [Апдайк 2009: 126]. Философски-ироничные разговоры Гарри со священником Экклзом очень показательны. Экклз, человек в целом достаточно добрый и сочувствующий, скорее подходит на роль семейного психолога, нежели духовного учителя. Он пытается спасти сбившегося с пути Гарри, предлагая реальные выходы из сложившейся ситуации, увещевая всех его родственников простить Кролика. Однако о Боге он почти не говорит. В этом проявляется взгляд автора на кризис протестантской церкви: и религию не миновал типичный для Америки вещизм, священник помогает устраивать комфортную жизнь на земле, но не проповедует пастве божественное учение. Притом потребность в этом у маленького человека есть: Гарри увяз в бытовых микрокризисах, и чувствует, что ответы на его вопросы должны прийти свыше. Репортер The New Yorker также подмечает этот факт: «Throughout all that varied work, one theme rose and was repeated over and over. Updikes great subject was the American attempt to fill the gap left by faith with the materials produced by mass culture» [Gopnik: Электронный ресурс]. (Во всем этом разноплановом произведении прослеживается однажды поднятая и часто повторяющаяся тема: великой идеей Апдайка была американская попытка заполнить пропасть, оставленную верой, продуктами массовой культуры).