Традиция — текст — фольклор

часть) и кончается основным испытанием. Дополнительное испытание и 
соответствующие функции (вроде обличения, трансфигурации, наказания 
антагониста) составляют необязательный второй ход волшебной сказки. 
Таким образом, концепция Греймаса строится в значительной мере на не-
обязательных элементах сказки и потому не может претендовать на фун-
даментальность. Для Греймаса очень важна оппозиция между свадьбой и 
нарушением запрета, которую он трактует как нарушение и восстановле-
ние договора. Но нарушение запрета — это опять-таки необязательная 
функция из предварительной части, а вторжение антагониста само по себе 
можно, конечно, трактовать как нарушение некоего гармонического миро-
порядка, но не общественного договора. В сказках о добывании невест и 
чудесных предметов нет и нарушения миропорядка. Исключительно в 
сказках богатырского типа, где герой спасает общину от демонического 
вторжения антагониста, можно рассматривать свадьбу, хотя бы очень от-
даленно, как награду герою за восстановление миропорядка (но не дого-
вора). Но эти сказки богатырского типа как раз отчетливо сохраняют следы 
мифа с его интересом к космическим масштабам и коллективным судьбам. 
Другие же волшебные сказки в большей мере сосредоточены на индиви-
дуальных судьбах, на компенсации невинно гонимых, социально обездо-
ленных и т. п. Их коллективное значение обнаруживается только через со-
переживание, сочувствие герою, на место которого легко поставить самого 
себя. Здесь сказывается недооценка Греймасом (так же как и Леви-
Стросом) специфических качественных отличий мифа и сказки. Эта недо-
оценка проявляется и в том, что Греймас считает возможным применять к 
мифам схему, в основе которой лежит анализ специфической морфологии 
волшебной сказки. Ни категория испытания в целом, ни специально пер-
вое «квалифицирующее» испытание не характерны для мифов, нереле-
вант- 
184 

---

ны в мифах. Поэтому исследования Греймаса при всей их методической 
ценности нуждаются в очень серьезных коррективах. 
Если Греймас переносит на миф выводы В.Я. Проппа, касающиеся 
волшебной сказки, то Клод Бремон стремится извлечь из анализа В.Я. 
Проппа общие правила развертывания всякого повествовательного сюже-
та [Bremond 1964; 1966; 1967]. Кроме того, в отличие от Греймаса Бремон 
сосредоточен не на мифологическом контексте сказки, а на самой логике 
повествования, не на парадигматических оппозициях, а на синтаксисе че-
ловеческих поступков. Он придерживается мнения, что функция (которую 
он относит к тому же уровню, что и В.Я. Пропп) действительно является 
«повествовательным атомом», а из группировки таких атомов и складыва-
ется рассказ. 
Элементарной последовательностью Бремон считает триаду из трех 
функций, соответствующих трем фазам, обязательным для всякого про-
цесса. Первая из них открывает саму возможность процесса в форме со-
ответствующего поведения или предвидимых событий, вторая реализует 
эту возможность, а третья завершает процесс, достигая каких-то результа-
тов соответствующего события (поступка). Однако в отличие от В.Я. Проп-
па Бремон считает, что каждая фаза вовсе не влечет за собой в обяза-
тельном порядке наступления следующей фазы, всякий раз возможны как 
актуализация некой возможности, цели, так и отсутствие такой актуализа-
ции. На первый план выдвигаются определенные альтернативы и выбор, 
который делается героем и автором. Элементарные последовательности 
группируются в сложные. При этом возможны несколько конфигураций, 
условно обозначенных им как «из конца в конец», «чересполосица», 
«скобка». События дихотомически делятся на улучшения идеградации. 
Бремон анализирует целый ряд таких последовательностей и дает им 
определенные наименования (задача, договор, ошибка, ловушка и т. п.). 
Он, например, показывает возможную цепь функций, реализующих улуч-