Учебное пособие издание второе, переработанное и дополненное минск, 2003

Традиционно в психосоматической медицине гипертонию рассматривают как следствие по-
давленной агрессии. Однако исследование, проведенное в 1971 г., позволило разделить паци-
ентов-гипертоников в соответствии с их психологическими характеристиками на две группы. 
В одну вошли испытуемые с повышенным содержанием ренина
1
 в крови, другую – с нормаль-
ным уровнем этого фермента. По показателям подавленной враждебности группа пациентов с 
повышенным содержанием ренина отличается как от гипертоников с нормальным уровнем 
ренина, так и от здоровых испытуемых. Однако сообщения об исследованиях, в которых де-
лаются попытки связать гипертонию и подавленную враждебность без учета уровня ренина 
продолжают публиковаться до сих пор (цит. по: Contrada et al., 1990).
Рассматривая психосоматическое взаимодействие лишь в его патоло-
гическом аспекте, мы лишаем себя возможности воспользоваться теориями, 
созданными в общей психологии. 
При такой постановке вопроса здоровая телесность оказывается оторванной ...от психосома-
тической феноменологии ...Абсолютизация патогенеза симптома выводит за рамки психосо-
матической проблемы обширное поле феноменов психической саморегуляции и произвольно-
го контроля телесных и вегетативных функций (Арина, 1993. С. 49). 
Психосоматическое взаимодействие можно наблюдать не только в си-
туации болезни. Скорее, отделение «Я» от тела переживается как особое со-
стояние (аффект, транс, сон, наркотическое опьянение). «Динамика и пласти-
ка телесной организации человека суть характерный для человека способ 
существования психического», - пишет Л.И. Анциферова (1982, с. 91). 
1
Ренин – фермент, который образуется в почках человека и животных и опосредованным образом участвует 
в регуляции артериального давления. Активность ренина служит одним из показателей, необходимых для 
диагностики гипертонии. 

---

5 
К сожалению, эти идеи не получили должного развития. Укоренившее-
ся в культуре разделение наук о человеке на те, что изучают душу, и те, что 
изучают тело, способствовало формированию психологии, изучающей бесте-
лесное существо (и даже безголовое – у него ведь нет черепа, один мозг!), и 
медицины, анализирующей бездушное, в некотором смысле мертвое, тело. 
Во многих психологических теориях принимается как данность тот факт, что 
телесная основа является общей для всех представителей человеческой расы; 
но так ли это? Лишь некоторые психологи, и среди них Эрнст Кречмер и 
Уильям Шелдон, попытались показать, что наш физический облик неразрыв-
но связан с нашей личностью. Однако они соотносили с психологическими 
качествами внешне наблюдаемые телесные особенности, не рассматривая, 
как такой облик (вернее жизнь именно в таком обличье) эти психологические 
черты формирует. В детстве нас учили, что счастье не в красоте и даже не в 
здоровье, а в наличии семьи, друзей, интересной работы. Мало кто задумыва-
ется над тем, каково это – жить в определенном, ограниченном болезнью или 
увечьем, теле, заводить друзей именно с такой, как у нас внешностью? Как 
правило, в психологии подчеркивается потенциальная возможность для че-
ловека преодолеть ограничения, связанные с телесностью существования, 
подчинить себе тело, а не психосоматическое единство. Такой подход пред-
ставляет собой научное обоснование аскетических религиозных практик, на-
правленных на смирение плоти ради освобождения души (Turner, 2001).
В последнее время наметилась тенденция к преодолению телесно-
исключающего психологического дискурса. Среди современных направле-
ний исследования телесности Э. Сэмпсон называет феноменологическое, фе-
министское и социально-конструктивистское (Sampson, 1998). Другие авторы 
указывают на психоанализ и гештальт-психологию (Pollio et al., 1997). Под-
робнее эти направления будут рассмотрены нами в следующих главах. 
Медицина опирается на объективные методы исследования. При кон-
струировании «мира экспериментальной ситуации» в рамках объективного 
подхода исследователь обычно опирается на одну из двух противоположных 
онтологических позиций. Либо все измерения сводятся к физическим изме-
рениям, либо выбирается один из относительно независимых типов «объек-
тивации одних и тех же реальностей»
1
: психогенетический, психосоциологи-
ческий и т.п. (Тищенко, 1993. С. 29). В медицине эти позиции находят выра-
жение либо в попытке максимально точного измерения психологических 
факторов, либо в отождествлении психических процессов с процессами в 
1
Здесь П.Д. Тищенко опирается на известную работу Ж. Пиаже (1966) «Характер объяснения в психологии 
и психофизический параллелизм». 

---

6 
нервной системе. Интересно, что при использовании в медицинских исследо-
ваниях каких-либо психологических тестов можно наблюдать поразительное 
доверие к возможности с их помощью «точно» определить психические фак-
торы, как если бы это были устройства для измерения кровяного давления 
или температуры
1
. Психологические факторы в объективном подходе неиз-
бежно признаются второстепенными. Они начинают рассматриваться в каче-
стве причины заболевания лишь в том случае, если его не удается объяснить 
иначе.
Когда психические и телесные процессы противопоставляются друг 
другу, неизбежно встает вопрос о механизме их взаимодействия. Как отмеча-
ет П.Д. Тищенко (1993, с. 33-34), если мы хотим получить строго научную (с 
точки зрения объективизма) модель такого отношения, то должны психиче-
ское и соматическое поместить «в один объективный мир»: