Вслед за нашумевшей концепцией эмоционального интеллекта Дэниел

Часть VI
Социальное значение

---

Глава 19
Отличное местечко для достижений
Вы едете на работу, планируя важную встречу с коллегой, и
время от времени напоминаете себе, что на светофоре надо
повернуть не направо, как обычно, а налево, чтобы забросить
костюм в химчистку. Вдруг сзади вас взвывает сирена “скорой”, и
вы спешите убраться с ее пути. Вы чувствуете, как учащается
ваше сердцебиение. Вы стараетесь вернуться к планированию
утренней встречи, но никак не можете сосредоточиться и
постоянно отвлекаетесь. Приехав на работу, вы клянете себя за
то, что забыли сдать костюм в химчистку.
Эта зарисовка не из пособия для начинающих бизнесменов, а
из серьезного академического журнала Science. Так начинается статья,
озаглавленная “Биология измотанности” (The Biology of Being Frazzled)
[643]
и
обобщающая
влияния,
которые
оказывает
на
мышление
и
работоспособность состояние измотанности от вызовов и неурядиц
повседневной жизни.
Измотанность
[644]
– это такое состояние нервной системы, при
котором эмоциональные всплески затрудняют работу исполнительных
центров. Находясь в таком состоянии, мы не можем сосредоточиться и ясно
мыслить. Эта нейронная реальность красноречиво свидетельствует о
необходимости создания оптимальной психологической атмосферы в
учебных аудиториях и офисных помещениях.
Достижение высоких показателей в учебе и работе требует
комфортных условий для деятельности мозга, а биологические процессы,
реализующие тревогу, выводят мозг из зоны комфорта.
“Долой страх!” – таков был девиз У. Эдвардса Деминга, признанного
эксперта по контролю качества. Он понимал, что атмосфера страха в каком-
то смысле парализует производственный процесс: сотрудники неохотно
высказываются, не делятся идеями, плохо согласуют работу друг с другом и
тем более не стремятся улучшить ее качество. Тот же девиз вполне
подходит и учебным заведениям: страх приводит в смятение ум и нарушает
процесс обучения.
Нейробиологическая основа измотанности представляет собой цепь

---

реакций, которую организм запускает по умолчанию в экстренных
ситуациях. Когда мы испытываем стресс, активируется гипоталамо-
гипофизарная ось, готовящая организм к критической ситуации. Одна из
ключевых особенностей его нового состояния – преобладание активности
миндалины: она начинает диктовать свою волю префронтальной коре,
исполнительному центру мозга. Эта передача руководящей роли нижнему
пути благоприятствует автоматическому поведению, так как миндалина
мобилизует рефлекторные защитные реакции. На некоторое время
мыслящий мозг оказывается в стороне, ведь движение по верхнему пути
происходит гораздо медленнее, чем по нижнему
[645]
.
После того как мозг возлагает принятие решений на нижний путь, мы
теряем способность адекватно мыслить. Чем интенсивнее давление, тем
сильнее страдают мышление и производительность
[646]
. Разбушевавшаяся
миндалина подавляет нашу способность к обучению, к удержанию
информации в рабочей памяти, к гибкому и творческому реагированию, к
произвольной концентрации внимания и к эффективному планированию и
организации деятельности. Мы впадаем в состояние, которое нейробиологи
именуют когнитивной дисфункцией
[647]
.
“Самым худшим, через что я проходил на работе, – признается мне
один приятель, – была реорганизация нашей компании, когда люди
«исчезали» ежедневно, в заявлениях указывая, что уходят по личным
причинам. Никто не мог сосредоточиться на работе, пока в воздухе висел
страх. Рабочий процесс попросту остановился”.
В этом нет ничего удивительного. Чем больше мы тревожимся, тем
сильнее снижается когнитивная продуктивность мозга. В ситуации
ментального бедствия нашим вниманием овладевают посторонние мысли,
истощая когнитивные ресурсы. Поскольку высокая тревожность сужает
пространство, доступное вниманию, она подрывает даже способность
усваивать информацию, не то что генерировать свежие идеи. Состояние,
близкое к панике, – враг обучения и творчества.
Нейронный путь дисфории ведет от миндалины к правой
префронтальной коре. Когда активируется эта нейронная сеть, наше
внимание фиксируется на источнике дистресса. Если мы охвачены,
например, беспокойством или негодованием, наш ум теряет ловкость. То же
происходит и во время печали: уровень активности в префронтальной коре
снижается, и нам труднее даются рассуждения
[648]
. Эти крайности –
тревожность и ярость с одной стороны и глубокая печаль с другой –
вытесняют мозговую активность из зоны высокой производительности.

---

Скука
затуманивает
мозг,
порождая
свою
разновидность
неэффективности. Когда ум блуждает, теряется фокус мышления и исчезает
мотивация. На любом затянувшемся заседании (а чаще всего они такими и
бывают) пустые глаза участников говорят о том, что их ум уже покинул
аудиторию. Да и каждый из нас помнит те скучные школьные дни, когда
приходилось тупо пялиться в окно.