Вслед за нашумевшей концепцией эмоционального интеллекта Дэниел

Войны мемов
С 1970-х рэперы воспевали жизнь уличных громил с их “пушками” и
наркотиками, жадных до побрякушек сутенеров и проституток,
женоненавистничество и групповое насилие. Но, похоже, рэп меняется, как
и жизнь отдельных рэперов.
“Похоже, хип-хоп всегда был в основном про вечеринки, оружие и
женщин”, – признал как-то Дэррил Макдэниелс, он же D. M. C. из рэп-
группы Run-D.M.C. Но сам он предпочитал слушать классический рок,
поэтому добавил: “В клубе это было самое оно, но с девяти утра до той
минуты, когда я шел спать, эта музыка не могла мне ничего сказать”
[117]
.
Его слова возвестили появление нового направления в рэпе,
транслирующего с прежней вызывающей правдивостью более здоровый
взгляд на жизнь. Один из представителей нового поколения рэперов, Джон
Стивенс, больше известный как Джон Ледженд, сказал: “Мне было бы
некомфортно создавать музыку, которая воспевает жестокость и прочее в
том же духе”
[118]
.
Поэтому Ледженд, как и его соратник по музыкальному цеху Канье
Уэст, пишет более позитивные тексты, полные откровенной самокритики и
язвительных высказываний на социальные темы. Такая щепетильность
новых исполнителей отражает их жизненный опыт, который формировался
совершенно иначе, чем у большинства звезд старого гангста-рэпа. Стивенс
получил научную степень в Университете Пенсильвании, а Уэст –
профессорский сын. Сам Канье заметил: “Моя мама – учительница, и
я тоже по-своему учительствую”.
Он знает, о чем говорит. Рэп, как и любые стихи, эссе или колонки
новостей, можно рассматривать как носитель мемов – идей, передающихся
от разума к разуму подобно эмоциям. Концепция мемов сложилась на
основе представлений о генах: это тоже сущности, размножающиеся
самокопированием при передаче от человека к человеку.
Особенно
мощные
мемы,
такие
как
“демократия”
или
“чистоплотность”, заставляют нас вести себя определенным образом; это
идеи, которые способны менять мир
[119]
. Некоторые мемы естественным
образом противостоят другим, и в этих случаях мы наблюдаем войны
мемов, противостояние идей.
Похоже, свою силу мемы черпают в нижнем пути – благодаря тесной
связи с сильными эмоциями. Идея тем важнее для нас, чем больше она нас
трогает, – а это как раз то, что отлично делают эмоции. Почерпнутая в

---

нижнем пути мощь воздействия текста речитатива (или любой другой
песни) возрастает в сочетании с музыкальным ритмом, активирующим
осцилляторы. В итоге звучащий рэп впечатляет куда сильнее, чем тот же
текст на бумаге.
Возможно, однажды механика мемов будет описана с позиции работы
зеркальных нейронов. Неосознаваемые сценарии этой работы определяют
большинство наших действий, особенно автоматических, однако мягкая
сила мемов, которая подталкивает нас к действиям, часто остается
незамеченной.
Взять хотя бы их удивительную способность задавать тон будущего
общения
[120]
. В одном эксперименте группе испытуемых зачитывали
список слов, ассоциирующихся с невежливым поведением: например,
“грубый” или “оскорбительный”. Другая группа выслушивала подборку
слов вроде “тактичный” или “воспитанный”. Потом каждый испытуемый
должен был передать сообщение человеку, который в тот момент говорил с
кем-то еще. Двое из трех испытуемых, получивших установку на
невежливость, перебивали говорящих, тогда как восемь из десяти с
установкой на вежливость целых 10 минут дожидались завершения
разговора
[121]
.
В другом варианте подобного прайминга
[122]
какой-то незаметный
стимул может порождать неожиданные синхронизации. Ничем другим
невозможно объяснить то, что произошло между мной и моей женой во
время отдыха на тропическом острове. Однажды утром мы заметили на
горизонте настоящее чудо – невероятно элегантный четырехмачтовый
парусник. Жена предложила сфотографировать его, поэтому я достал
камеру и сделал снимок. Это была первая моя фотография за 10 дней
отпуска.
Через несколько часов мы отправились пообедать. Я решил взять с
собой фотоаппарат и сунул его в рюкзак. Когда мы шли по пляжу к хижине-
столовой, мне захотелось сказать жене, что я взял камеру. Но только я
открыл рот, как она вдруг спросила: “Ты взял фотоаппарат?” Она как будто
прочла мои мысли.
Такую синхронность, по-видимому, порождает вербальный аналог
заражения эмоциями. Паровозы наших ассоциаций движутся по однажды
проложенным рельсам – по нейронным сетям, ответственным за обучение
и память. Если какой-то из этих “паровозов” получает предварительную
установку, даже в виде легкого намека, он сворачивает на бессознательный
путь, уходя от нашего произвольного внимания
[123]
. Как сказал русский

---

драматург Антон Чехов, не вешайте на стену ружье во втором акте пьесы,
если не хотите, чтобы оно выстрелило в конце третьего: зрители будут
ждать выстрелов
[124]
.
Поскольку даже мысль о каком-либо действии подготавливает нас к
его совершению, прайминг позволяет нам справляться с привычными
повседневными делами без размышлений о том, что же делать дальше, а
словно по встроенному в мозг списку движений. Достаточно увидеть утром
на раковине свою зубную щетку, чтобы машинально взять ее и начать
чистить зубы.
Это внутреннее побуждение к исполнению предписаний правит нами
сплошь и рядом. Если кто-то обращается к нам шепотом, мы тоже шепчем
в ответ. Попробуйте заговорить о гонках с водителем на скоростном шоссе,
и он прибавит газу. Кажется, будто один мозг имплантирует схожие с
собственными чувства, мысли и побуждения в другой.
Подобным же образом, когда паровозы мыслей мчатся по
параллельным путям, два человека могут подумать, сделать или сказать
одно и то же практически одновременно. Когда мы с женой внезапно
пришли к одной и той же мысли, вероятно, какой-то общий акт восприятия
запустил в каждом из нас одинаковую последовательность ассоциаций,
которая и заставила вспомнить о фотоаппарате.
Подобное сходство мышления говорит об эмоциональной близости.
Чем довольнее двое друг другом, чем больше они общаются, тем точнее
они “читают” мысли друг друга
[125]
. Когда мы хорошо знаем человека или
когда переживаем с кем-то глубокое взаимопонимание, создаются
оптимальные условия для созвучия восприятия, мыслей, чувств и
воспоминаний
[126]
. Мы практически сливаемся умами и начинаем
воспринимать мир, мыслить и чувствовать одинаково.
Такое сближение происходит даже тогда, когда незнакомцы становятся
друзьями. Возьмем двух студентов, вынужденных делить одну комнату в
общежитии. Ученые из Беркли отслеживали у таких ранее не знакомых
соседей эмоциональную реакцию на два короткометражных фильма:
уморительную комедию с Робином Уильямсом и слезовыжималку о
мальчике, потерявшем отца. При первом просмотре студенты, только что
поселившиеся в одной комнате, реагировали совершенно по-разному, как
это и положено малознакомым людям. Но когда им показали подобные
фильмы семь месяцев спустя, их реакция оказалась поразительно
схожей
[127]
.

---