Вслед за нашумевшей концепцией эмоционального интеллекта Дэниел

Скажем импульсу “нет”
Один англичанин упорно, неделя за неделей делал ставку на одни и
те же числа в национальной лотерее: 14, 17, 22, 24, 42 и 47. Однажды он
увидел по телевизору, что в розыгрыше выпала та самая комбинация, и
выигрыш составил два миллиона фунтов. Но как раз на той неделе он
забыл обновить лотерейный билет, и срок его действия истек всего пару
дней назад. От расстройства бедняга покончил с собой.
Новостное сообщение об этой трагедии процитировали в научной
статье, посвященной переживанию сожаления о неудачном решении
[204]
.
Подобные чувства возбуждают ОФК, провоцируя приступы раскаяния, а
еще чаще – самообвинения, способные, как в случае с несчастным
любителем лотереи, доводить до отчаяния. Однако пациенты с
повреждениями ключевых нейронных сетей ОФК никаких сожалений не

---

чувствуют. Как бы сильно они ни промахнулись, их ничуть не волнуют
упущенные возможности.
ОФК осуществляет нисходящий контроль миндалины, источника
бурных эмоций и импульсивных действий
[205]
. Пациенты с повреждениями
этих тормозящих сетей, будто маленькие дети, не могут подавить свои
эмоциональные порывы – например, не могут не нахмуриться, увидев чье-
то хмурое лицо. Без эмоционального предохранителя их разбушевавшаяся
миндалина получает полную свободу действий.
Такие люди абсолютно не волнуются по поводу своих поступков,
которые другим кажутся убийственными оплошностями в общении.
Например, они могут повиснуть на шее незнакомца и расцеловать его в
знак приветствия или вдруг отпустить сортирную шуточку, способную
порадовать разве что трехлетнего ребенка. Они беспечно делятся самыми
деликатными подробностями своей жизни с любым, находящимся в
пределах слышимости, и даже не подозревают, что совершают что-то
непристойное
[206]
. Хоть они и способны пересказать правила поведения в
обществе, применить их к себе эти люди просто не в состоянии. Если ОФК
неполноценна, верхний путь, по-видимому, не справляется с контролем
нижнего
[207]
.
Похожие нарушения в работе ОФК происходят и у тех ветеранов,
которые, увидев боевые действия в вечерних новостях или услышав звук
автомобильного
выхлопа,
оказываются
в
плену
травмирующих
воспоминаний о пережитых ими военных кошмарах. В этом случае
главный виновник – излишне активное миндалевидное тело, которое
посылает потоки панических импульсов, ошибочно реагируя на знаки, как-
то напоминающие о пережитой травме. У обычных людей ОФК
анализирует это первичное чувство страха и делает вывод, что их покой
нарушил телевизор или грузовик, а вовсе не вражеский огонь.
Пока системы верхнего пути сдерживают миндалину, она не может
играть в мозге роль плохого парня. В состав ОФК входит один из
нейронных комплексов, способных гасить исходящие из миндалины волны
возбуждения, просто говорить “нет” лимбическим
[208]
импульсам. Когда
сети нижнего пути высылают примитивные эмоциональные импульсы
(“Ох, заору!” или “Как же она меня бесит! Пора валить!”), ОФК оценивает
их с учетом обстоятельств, формируя более глубокое понимание ситуации
(“Да ведь я же в библиотеке” или “Но это всего лишь наше первое
свидание”), и в соответствии с этим, словно эмоциональный тормоз,
модулирует их.

---

Когда же тормоза отказывают, мы ведем себя неадекватно. В одном
исследовании разбили на виртуальные пары незнакомых друг с другом
студентов колледжа, чтобы они познакомились в онлайн-чате, сидя в
индивидуальных кабинках
[209]
. Примерно каждая пятая из интернет-бесед
быстро приобрела сексуальную направленность, с откровенной лексикой,
графическим обсуждением половых актов и даже прямым соблазнением
собеседника.
Когда экспериментатор потом читал эту переписку, он был поражен.
Насколько он мог заметить, провожая студентов в кабинки и обратно, все
они вели себя сдержанно, скромно и вежливо, не выказывая ни малейших
признаков той виртуальной распущенности.
Вряд ли кто-то из них отважился бы на такой откровенно сексуальный
разговор с едва знакомым человеком, если бы они общались вживую. В
том-то все и дело: при общении лицом к лицу мы находимся в единой петле
обратной связи с собеседником и преимущественно по его мимике и
интонациям понимаем, правильно ли мы себя ведем.
Нечто подобное этим неуместным разговорам о сексе наблюдают в
интернете с первых лет его появления – так называемый флейминг:
взрослые приверженцы этой стратегии общения забрасывают друг друга
глупыми оскорблениями, словно дети
[210]
. В реальной жизни верхний путь
обычно не дает нам выйти за рамки, но онлайн-общение лишено типичной
обратной связи, без которой ОФК не может корректировать наше
социальное поведение.