Введение к работе

Направления изучения частиц в стилистическом аспекте

Частицы в стилистическом аспекте не получили систематического освещения в лингвистических исследованиях. И всё же есть работы авторитетных лингвистов [Иванчикова 1979; Винокур 1980], в которых этот вопрос так или иначе рассматривается.
Е. А. Стародумова, определяя основные направления изучения частиц в стилистическом аспекте, пишет: «Изучение ... должно вестись по определенным направлениям на основе следующих противопоставлений: 1. Разговорная речь - кодифицированный литературный язык. 2. Диалогическая речь -монологическая речь. 3. В монологической письменной речи - разные функциональные стили и типы речи» [Стародумова 2002: 35].
Специфика употребления частиц в разговорной речи впервые была показана Н. Ю. Шведовой в [Шведова 1960]. Впоследствии к этой сфере употребления частиц исследователи обращались неоднократно, см.: [Клочкова 1970; Козельцова, Гусева 1970; Прокуровская 1983]. Так, Н. А. Прокуров-ская, наблюдавшая особенности незнаменательной лексики в разговорной речи, утверждает, что частицы в ней являются самым отмеченным классом, а их качественное своеобразие заключается в том, что, «во-первых, употребляются преимущественно «разговорные» частицы («ну», «вот», «пускай», «вон», «что ли», «что за» и др.)» и, «во-вторых, широко используются в роли частиц слова других, знаменательных и незнаменательных, частей речи - наречий («совершенно», «абсолютно», «лично», «чисто»), местоимений («того», «это самое», «до того»), союзов («и», «а», «да», «то есть»), глаголов («давай», «смотри», «иди», «пойду»)» [Прокуровская 1983: 173].
Функционирование частиц в диалоге (в первичной «среде обитания» частиц) не могло не привлечь внимания исследователей. Функции частиц в ответных репликах-повторах были проанализированы Н. Ю. Шведовой в [Шведова 1956, 1960]. Н. Д. Арутюнова, рассматривая противопоставление диктального и модального диалога, отметила в последнем широкое употребление частиц, см.: [Арутюнова 1970: 45]. Исследованием функционирования модальных частиц «да», «ну», «а» в ответных репликах диалога занимались А. Н. Баранов и И. М. Кобозева [Баранов, Кобозева 1988]. А. А. Романов изучал прагматические функции частиц в рамках диалогического текста [Романов 1989]. И. Б. Левонтина анализировала диалогические частицы «ну», «же», «да» в повторных просьбах [Левонтина 1999]. Принципу деления частиц на «диалогические» и «способные употребляться в любом тексте» следует М. Г. Щур [Щур 1999: 10-11]. Из разграничения функций частиц в диалогической и монологической речи исходит Е. А. Стародумова [Стародумова 2002: 36].
Если к вопросу функционирования частиц в разговорной речи исследователи так или иначе проявляли научный интерес, то вопрос о функциях частиц в разных стилях и типах речи, о выборе частиц специально не ставился. Некоторые попытки исследования стилеобразующих свойств служебных слов предпринимались О. А. Лаптевой в [Лаптева 1968], О. Б. Сиротининой в [Сиротинина 1968], Н. В. Неверовой в [Неверова 1973], О. А. Нечаевой в [Нечаева 1974]. Однако системное исследование стилистических функций частиц в различных функциональных стилях нигде и никем не представлено.
К трём указанным направлениям изучения частиц, на наш взгляд, необходимо добавить ещё одно: изучение стилистических возможностей частиц в художественном тексте.
Следует признать, что существенных сведений о роли частиц в художественных текстах имеется крайне мало. Фрагментарно, в основном при анализе стихотворений или при общем лингвистическом анализе прозаических произведений, приводятся наблюдения над употреблением частиц в работах Л. В. Щербы [Щерба 1957: 187-193], В. В. Виноградова [Виноградов 1976: 379-380], Ю. М. Лотмана [Лотман 1970: 209; 1972], Б. М. Эйхенбаума [Эйхенбаум 1986: 140], И. Н. Ковтуновой [Ковтунова 1986: 43] и Ю. И. Левина [Левин 1998: 56-63].
Так, при проведении наблюдений над синтаксисом как средством создания новых «семантических феноменов» в лирике В. В. Виноградов отмечает некоторую роль частиц в этом процессе [Виноградов 1961: 379-380].
Ю. М. Лотман, рассуждая о структурных свойствах стиха, подчёркивает и значение «грамматических» слов в ритмической организации лирического произведения: «...ритмическая сегментация стиха приводит не к стиранию, а к обострению чувства границы слова. Приобретает значение и вся грамматическая сторона слова, которая вне искусства в силу автоматизма речи стирается в сознании говорящего. Эта гораздо большая, чем в нехудожественной речи, "отдельность" поэтического слова особенно проявляется в служебных словах. ... Стоит поставить в поэтическом тексте местоимение, предлог, союз или частицу в позицию, в которой она, благодаря метрическим стиховым паузам, приобрела бы "отдельность , свойственную в обычном языке значимому слову, как сейчас же у неё образуется добавочное уже лексическое значение, в ином тексте ей несвойственное» [Лотман 1970: 209].