Законов власти перевод с английского Е. Я. Мигуновой Научный консультант В. В. Андрушкевич

Толкование
Придворные — волшебники. Они умеют делать так, что окружающие
видят именно то, что им хотят показать. Имея наготове огромный набор
трюков и манипуляций, они должны только позаботиться о том, чтобы
окружающие не замечали их хитростей и были ослеплены ловкостью их
рук.
Талейран был великим мастером придворной интриги, и, если бы
не приближенный Наполеона, ему бы, вероятнее всего, удалось
и доставить удовольствие своему господину, и самому позабавиться за счет
генерала. Но придворная жизнь — тонкое искусство: если вовремя
не заметить подвоха или ловушки, то нечаянная ошибка может разрушить
ваши лучшие трюки. Не подвергайте себя опасности быть пойманным за
руку во время ваших маневров; никогда не выдавайте окружающим свои
замыслы. Если это произойдет — вы сразу же упадете в их глазах,
превратившись
из
придворного
с
прекрасными
манерами
в отвратительного негодяя. Вы ведете тонкую игру, отвлекайте внимание,
маскируйте свои намерения и не допускайте, чтобы господин разоблачил
вас.

---

Закон 25. Сотвори себя заново
Формулировка закона
Не принимайте роли, которую навязывает вам общество. Создайте себя
заново, отчеканьте новую индивидуальность, которая привлекала бы
внимание и никогда не наскучила публике. Лучше быть творцом
собственного облика, чем позволять другим определять его для вас.
Добавьте театральности своим общественным делам и выступлениям —
ваша власть возрастет, а ваш образ покажется масштабнее, чем сама жизнь.
Соблюдение закона (1)
Юлий Цезарь оставил свой первый значимый след в общественной
жизни Рима в 65 году до н. э., когда исполнял должность эдила,
официального лица, надзиравшего, помимо прочего, за общественными
играми. Он начал с того, что организовал серию тщательно
подготовленных зрелищ — охоты на диких зверей, пышных гладиаторских
боев, состязаний театральных актеров. По целому ряду причин он
оплачивал эти представления из собственного кармана. У простых людей
его имя вскоре стало прочно отождествляться с этими весьма любимыми
в народе развлечениями. По мере того как он неторопливо продвигался,
заняв пост консула, популярность в массах служила отличным
фундаментом его власти. Говоря современным языком, он создал себе
имидж грандиозного шоумена.
В 49 году до н. э. Рим находился на грани гражданской войны из-за

---

соперничества двух лидеров — Цезаря и Помпея.
В момент наивысшего напряжения Цезарь, поклонник сцены,
отправился в театр на представление, а затем, погруженный в раздумья,
возвращался в темноте в свой лагерь на берегу реки Рубикон, отделявшей
Италию от Галлии. Перейти со своей армией реку и оказаться на
италийском берегу для Цезаря означало начало его войны с Помпеем.
В присутствии сопровождавших его друзей и слуг Цезарь проговаривал
вслух оба варианта, приводя доводы «за» и «против», словно актер на
сцене, прообраз Гамлета. В конце концов, подводя свой монолог
к завершению, он указал на фигуру на берегу реки — очень высокого
солдата, который сыграл сигнал на трубе, а затем перешел мост через
Рубикон и произнес: «Примем это как знак от богов и последуем туда, куда
они призывают нас, к отмщению нашим двуличным врагам. Жребий
брошен!»
Эти слова сопровождались театральным жестом, указывающим
в сторону реки, при этом Цезарь смотрел на своих соратников. Он знал, что
они колебались, поддержать ли им его, но его красноречие поразило их
и позволило ощутить драматизм происходящего. Более прозаическая речь,
возможно, не возымела бы такого эффекта. Соратники приняли сторону
Цезаря. Вместе со своей армией он перешел Рубикон и на следующий год,
победив Помпея, стал диктатором Рима.
В качестве полководца Цезарь был великолепен, идеальный командир.
Он держался в седле лучше своих воинов и гордился тем, что превосходил
их в мужестве и выносливости. Он вступал в битву в самые трудные
и напряженные моменты, так что солдаты видели его в гуще сражения. Он
звал их за собой, всегда оказываясь в центре, богоподобным символом
мощи и образцом для подражания. Из всех армий Рима армия Цезаря была
преданной
и
верной.
Его
солдаты,
подобно
простому
люду,
восторгавшемуся Цезарем, стали отождествлять себя с ним и считать его
дело своим.
После
поражения
Помпея
развлечения
стали
еще
более
дорогостоящими и пышными. Ничего подобного Рим раньше не видел.
Гонки на колесницах стали более великолепными, гладиаторские бои —
более драматичными, поскольку Цезарь устраивал для римской знати бои
со
смертельным
исходом.
Он
инсценировал
масштабнейшие
театрализованные морские сражения на искусственном озере. Театральные
представления разыгрывались в каждом районе Рима. На живописном
склоне Тарпейской скалы был построен гигантский новый театр.
Зрелища привлекали целые толпы, которые стекались со всей империи.

---

Дороги, ведущие к Риму, пестрели палатками зрителей. И в 45 году до н. э.,
приурочив к своему входу в город огромнейшее количество эффектов
и сюрпризов, Цезарь, завершив свою Египетскую кампанию, поставил еще
больше пышных публичных спектаклей.
Эти представления были чем-то большим, чем увеселение масс; они
способствовали тому, что образ Цезаря в глазах народа казался более
масштабным, величественным, чем он был в реальной жизни.
Цезарь мастерски лепил свой образ, всегда заботился и о своей
внешности, придавая ей первостепенное значение. Появляясь перед
толпой, он непременно надевал великолепные пурпурные тоги. Он был
величествен, как никто другой. Он ревностно заботился о своем внешнем
облике — поговаривали, что одной из причин, по которой ему нравились
почести, воздаваемые сенатом и народом, была возможность надевать по
этому поводу лавровый венок, прикрывающий его лысеющую голову.
Цезарь был незаурядным оратором. Он умел сказать многое в немногих
словах, интуитивно чувствуя, когда завершить свою речь, чтобы достичь
максимального эффекта. Он никогда не забывал о сенсациях —
потрясающие заявления, с которыми он обращался к народу, усиливали
театральность его выступлений.
Цезарь был невероятно популярен и любим римским народом, но
соперники ненавидели и боялись его. Во время мартовских ид — 15 марта
44 года до н. э.— группа заговорщиков, возглавляемая Брутом и Кассием,
окружила его в сенате, и он был убит многочисленными ударами ножа.
Даже умирая, однако, он не утерял своего чувства театральности: он
закрыл голову плащом, а нижним краем одежды прикрыл ноги,
позаботившись о том, чтобы и мертвым иметь достойный вид. Римский
историк Светоний сообщал, что его последние слова, обращенные
к старому другу Бруту, который собирался нанести второй удар, были
произнесены на греческом, как если бы Цезарь репетировал финал пьесы:
«И ты, дитя мое?» (по Плутарху: «И ты, Брут?»).
Из мемуаров Казановы
Человек, который вознамерился попытать счастья в этой древней
столице
мира
[Риме],
должен
быть
хамелеоном,
восприимчиво
отображающим краски окружающей его атмосферы, — Протеем,
способным принимать любую форму, любые очертания. Он должен быть
гибким,
податливым,
неопределенным
и
вкрадчивым,
близким,
неуловимым, загадочным и непостижимым, часто низменным, порой
искренним, иногда вероломным; всегда скрывающим часть своего знания,
способным льстить уже одним тоном своего голоса; спокойным,

---

безупречным хозяином собственной мимики, быть холодным, словно лед,
когда человек пылал бы как в огне; и если, к несчастью, он не религиозен
в сердце — что очень часто случается с теми, кто обладает
вышеперечисленными качествами, — он должен иметь религию в уме, так
сказать, изображать ее на своем лице, на губах, в манерах; он должен
страдать спокойно, а если он был честным человеком, то ему следует
осознать себя в качестве отъявленного лицемера. Человек, душа которого
противится такой жизни, должен оставить Рим и искать удачи где-то
в другом месте. Я не знаю, хвалю я себя или оправдываюсь, но из всех
перечисленных качеств я обладал лишь одним, а именно гибкостью.
Джованни Джакомо Казанова,
1725–1798