1 лекция. Основы научных исследований-науковедческая

§ 4. Интуиция и воображение 
В главе III подробно рассматривались различные процедуры научно-
объективного анализа языковых явлений. Но успех исследования зависит не 
только от удачного выбора и комбинаций методик, но и от сочетания 
формальных процедур и интуиции, а иногда и воображения. 
Вопрос о месте интуиции в лингвистических исследованиях разработан пока 
очень мало, но времена, когда интуиция считалась чем-то ненаучным, 
субъективным и даже одиозным, к счастью, миновали. Роль интуиции и 
воображения в других науках все больше привлекают внимание ученых. О 
значимости интуиции и воображения для научного творчества писали такие 
корифеи науки, как А. Эйнштейн, Н. Винер, П. Капица. 
Под интуицией понимается, как указано в «Логическом словаре» Н.И. 
Кондакова, способность человеческого мозга совершать в процессе познания 
как бы скачок. Этот скачок происходит в результате внезапного постижения 
недостающих в логическом анализе компонентов, минуя промежуточные 
этапы, и является очень важным фактором для целостного восприятия объекта. 
В конечном счете, интуиция опирается на имеющиеся в сознании и памяти 
данные опыта, но происходит как мгновенное «озарение». 

---

48 
В отличие от расчлененности логического мышления, интуиция имеет 
синтезирующий характер и позволяет видеть целое раньше частей. Поэтому она 
нередко играет очень важную роль в создании первоначальной гипотезы и 
подсказывает направление дальнейших исследований. Сформулированная 
гипотеза проверяется в дальнейшем отбором фактического материала, его 
тщательной обработкой в соответствии с избранной методикой, классифи-
кацией и доказательным объяснением. Если гипотеза подтверждается лишь 
частично, ее соответственно модифицируют и вновь проверяют. 
Следует отличать только что описанную эвристическую интуицию, 
направленную на познание, от интуитивного знания языка его носителями. 
Оба типа интуиции оказываются необходимыми на разных этапах 
исследования. Эвристическая интуиция позволяет сформулировать гипотезу. 
Если она проверяется, например, по словарям, то мы пользуемся результатами 
коллективной интуиции носителей языка, которая в них отражена; если мы 
обращаемся к информантам, мы пользуемся лингвистической интуицией 
отдельных носителей языка. Обращение к информантам признается 
оправданным в тех случаях, когда нет возможности обосновать те или иные ре-
зультаты данными строгой процедуры. 
С эвристической интуицией связан категориальный синтез, посредством 
которого к объекту исследования применяется система сформировавшихся в 
сознании исследовательских категорий, что позволяет обобщить полученные 
данные и сделать выводы. 
Исследователь должен давать себе ясный отчет в том, на каких этапах работы 
он опирается на интуицию и какие результаты получены экспериментальным 
или логическим путем. 
Заметим попутно, что так называемый филологический круг Шпитцера и 
описанный выше гипотетико-дедуктивный метод опираются именно на 
эвристическую интуицию. Сущность принципа филологического круга состоит 
в том, что исследователь, заметив в тексте какую-то необычную деталь, по 
догадке объясняет ее каким-то важным элементом содержания. Приняв это 
объяснение за основу, исследователь проверяет свою догадку на других особен-
ностях произведения (дедукция). Затем, вновь индуктивно выясняет, насколько 
существенны найденные идеи и какими другими чертами они подтверждаются, 
т.е. идет как бы по кругу. 
Воображение занимает важное место в системе творческих способностей 
человека, так как оно необходимо для мысленного преобразования ситуаций, 
мысленного изменения их величины и других свойств. Это мысленное 
преобразование знаний и опыта ведет к формированию наглядных образов для 
явлений, которые не даны нам в непосредственном наблюдении. Создаваемые 

---

49 
воображением образы могут служить чувственной опорой для мышления. 
Образы эти перерастают в символы, которые, в свою очередь, способствуют 
обобщениям и помогают понять многозначность явлений. 
Воображение по-новому комбинирует элементы, экстраполирует их в новые 
условия, создает идеальные объекты и научные модели. 
Субъективность в поэзии признают все, но она есть и в науке, и в том числе в 
точных науках. Известно, что многие физики, размышляя над своими 
проблемами, воображали себя теми элементами или частицами, которые 
изучали: «Как бы я вел себя на месте этой частицы?» —вопрос этот помогал 
многим. Так же и в естественных науках. Ч. Дарвин говорил, что он воображал 
себя эволюционирующим существом. 
У научного воображения есть некоторые общие черты с поэтическим. Они оба 
накладывают на действительность некоторую схему, модель, устраняя 
несущественное. Отрыв от реальности сочетается с новой привязкой к ней. 
Подобно поэтическим, научные образы — не просто слепки с 
действительности, они преобразуются и получают форму, удобную для 
включения в мыслительный процесс. 
Не случайно и в научной терминологии новые понятия номинируются иногда 
метафорически. В качестве примера можно привести очень выразительное 
название, которое на первых порах по- 80 лучили упомянутые в предыдущей 
главе нечеткие множества, их называли «пушистыми множествами» (Гиггу 
кеЬз).