9 Роман Гончарова «Обыкновенная история»

28) С-Щедрин «История одного города».
Одним из шедевров Салтыкова-Щедрина, блистательно реализовавшим его концепцию общественно-политической сатиры, была «История одного го­рода» (1869—1870).
Салтыков-Щедрин делал шаг вперед в разработке новых принципов художественной типизации. Заключалось же это новое в широ­ком обращении к фантастике, в разнообразном использовании прие­мом гиперболизации и художественного иносказания.
Салтыков-Щедрин однажды заявил, что, рисуя ретивого губер­натора-помпадура, любившего сочинять законы, он никак не пред­полагал, что русская действительность в период реакции так скоро полностью подтвердит этот гиперболический сюжет.
Коллекцию жизнеописаний глуповских градоначальников открывал Брудастый. Это явно гротескный тип. В голове градоправителя действовал вместо мозга органный механизм, наигрывающий всего-навсего два слова-окрика.
Салтыков-Щедрин типизировал в Органчике упрощенность ад­министративного руководства, вытекающую из самой природы са­модержавия как насильственного, узурпаторского режима.
В «Истории одного города» автор разоблачал глубокий аморализм самодержавия, бесчинства фаворитизма, авантюры дворцовых переворотов. Сказание о шести градоначальницах особенно богато историческими аналогиями и намеками. Здесь угадываются собы­тия и черты нравов царствования Екатерины I, Анны Иоанновны, Дины Леопольдовны, Елизаветы, Екатерины II.
Образ Угрюм-Бурчеева завершал галерею глуповских градоначальников. Русский царизм, будучи воплощен в угрюм-бурчеевском облике, обнажал до конца свою деспотическую природу и, что особенно важно, вскрывал все свои готовности, все свои «обуздательские возможности».
На первый взгляд кажется, что в изображении народа в «Исто­рии» писатель обращался к тем же приемам гиперболы и гротеска, какими создавались сатирические типы правителей. Бесспорно, изо­бличающий смех звучал и в народных эпизодах. Здесь также не­редки элементы художественного преувеличения и фантастики. И тем не менее внимательный анализ текста показывает отличие образной разработки народной темы. Оно обусловлено, разумеется, идейными соображениями. Автор «Истории одного города» считал себя защитником народа и более последовательным, чем сам народ, врагом его врагов.
В собирательной характеристике глуповцев немалую роль игра­ли такие эпизоды и картины, где смех почти исчезает. Сдержанным суровым драматизмом веет от страниц, где описывались неурожай­ный год, страшная засуха, поразившая злосчастную страну.
Особенностью собирательной характеристики глуповцев является то, что показаны они почти всегда массой. Как и некрасовские Мужики, глуповцы появляются на страницах «Истории» не в оди­ночку, а скопом, толпой, всем миром.
Гениальная сатира Салтыкова-Щедрина поставила его в число крупнейших представителей отечественной литературы. Авторитет­ным признанием этого факта служил положительный отзыв об ав­торе «Истории одного города» такого влиятельного и взыскатель­ного художника, как И. С. Тургенев.


29) «Война и мир» Л.Н.Толстого как героико-патриотический жанр-эпопея. Творческая история, проблема жанра, основные конфликты. Мысль народная и способы её раскрытия в «Войне и мире».
К созданию «Войны и мира» Толстой пришёл от замысла, начатого в 1860 г. романа «Декабристы». Декабристская тема определяла на раннем этапе работы композицию задуманного монументального произведения о почти полувековой истории русского общества.
Толстовское стремление исследовать глубины исторического и личного бытия замечательно сказалось в работе над великой книгой. В поисках истоков декабристского движения он неизбежно пришёл к эпохе Отечественной войны , сформировавшей будущих дворянских революционеров. Преклонение перед героизмом и жертвенностью «лучших людей» начала XIX века писатель сохранил на всю жизнь. Историческая подготовка движения декабристов нашла отражение и в завершённом романе.
Работа над «Войной и миром» длилась долго: семь лет «непрестанного и исключительного труда», как говорил сам Толстой. В эти годы почти не вёлся дневник, отправлялось немного писем – всё уходило в книгу. История с самого начала формировала замысел. Но исторические события в их всеохватности, в их универсальном общечеловеческом значении, в бессчисленных деталях и одновременно обобщениях – всё это явилось результатом напряжённого труда. Социальные конфликты во всей их остроте и напряженности не кашли широкого отражения в эпопее, главной целью которой было показать патриотический подвиг русского народа, единство всей нации, сплотившейся для отпора врагу. Национальная общность представлялась Толстому как слияние лучшей части дворянства со всем народом (из этого единства исключались высшие слои петербургского и московского общества, резко критически, иронически изображенные в романе). Основной философский конфликт возникает между двумя главными героями романа — князем Андреем и Пьером. Выразить этот конфликт невозможно, используя лишь их внутреннюю речь. Необходимо действительное столкновение мнений, и в книгу вводится диалог — разговор двух героев. С самого начала проводится параллель: князь Андрей — Пьер. У них разные взгляды на жизнь, разная судьба, но они очень близки друг другу.
Пафос «Войны и мира» - в утверждении «мысли народной». Глубокий, хотя и своеобразный демократизм автора обусловил необходимый для эпопеи угол зрения в оценке всех лиц и событий – на основе «мнения народного». Раскрыть характер целого народа, характер, с одинаковой силой проявляющийся в мирной, повседневной жизни и в больших, этапных исторических событиях, во время военных неудач и поражений и в моменты наивысшей славы, - такова важнейшая художественная задача «Войны и мира».
«Война и мир» - одно из немногих в мировой литературе XIX века произведений, к которому по праву прилагается наименование романа-эпопеи. События большого исторического масштаба, жизнь общая, а не частная составляют основу её содержания; в ней раскрыт исторический процесс, достигнут необычайно широкий охват русской жизни во всех её слоях.
Жизнеспособность каждого из персонажей «Войны и мира» проверяется «мыслью народной». Пьер остро чувствует свою ничтожность в сравнении с правдой, простотой и силой солдат и ополченцев на Бородинском поле. Но в народной среде оказываются нужными и лучшие качетсва Пьера – физическая сила, пренебрежение к удобствам жизни, простота, бескорыстие.
Истинное значение исторических лиц проверяется всё той же «мыслью народной». «Умные» предначертания Сперанского отвергаются, ибо они неприложимы к народной жизни и чужды её интересам. «Чистота нравственного чувства», которая составляет этический пафос «Войны и мира», утверждает истинность русского народного представления о величии. «Мысль нароодная» протестует против захватнических войн Наполеона и благославляет освободительную борьбу, в которой народ отстаивает своё право на независимость.