Аксиологический аспект изучения пьеса. Н. Островского 1Аксиологическое направление в литературоведение 5

2 ЛЮБОВЬ И ДЕНЬГИ КАК АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ В ПЬЕСАХ А.Н. ОСТРОВСКОГО

2.1 Любовь и деньги в пьесе «Бесприданница»

Одним из перспективных методологических направлений, как уже отмечалось, в современном изучении классики - и в частности, творчества А.Н. Островского – является аксиологическое. Что касается определенных аксиологических ориентиров, различимых в творчестве данного писателя, то особого внимания заслуживает любовь и деньги. Специфика этих аксиологических категорий связана, безусловно, не с первостепенностью именно этих ориентиров в ряду других (таких как православные или общегуманистические ценности), но изначальным предубеждением: деньги по целому ряду причин «напрашиваются» на роль низкой материи, в то время как любовь занимает место высшей материи.

В свое время И. Бродский писал про произведения Ф.М. Достоевского: «Наравне с землей, водой, воздухом и огнем, – деньги суть пятая стихия, с которой человеку чаще всего приходится считаться. В этом одна из многих – возможно, даже главная – причина того, что сегодня, через сто лет после смерти Достоевского, произведения его сохраняют свою актуальность» [10, С. 928]. Данное замечание применимо и для творчества А.Н. Островского, в пьесах которого вступают в противоборство извечные ценности: деньги и любовь.
Следует учесть, что впервые в литературе подлинную проблему денег поставили романтики. Это им открылись таинственно–универсальные возможности денег, их загадочная власть над человеком. Расхожий, но яркий пример – сказка Гофмана «Крошка Цахес». Фантастичность здесь идет не столько от формы, сколько от сути явления.
Деньги имели хождение издавна – как средство платежей, как абстрактная мера стоимости любого товара. Но в новую буржуазную эпоху деньги вдруг обращаются в подлинную жизненную «ценность». Они претендуют – и небезуспешно – на то, чтобы даже в инстинктах заместить собой иные, духовные ценности, например любовь. И здесь свободная воля человека, его сознательное отношение к деньгам имеют для большинства людей все меньшее значение. Романтики были первыми, кого это поразило, даже ужаснуло – и не мудрено. До сих пор это явление остается достойным изумления.
В русской классической литературе мимо проблемы денег не мог пройти ни один большой художник–реалист (и в этом, помимо прочего, сказалась преемственность с романтическим мироотношением). У Пушкина она наиболее очевидно отразилась в «Скупом рыцаре» и в «Пиковой даме». У Гоголя эта проблема очень важна в подтексте «Мертвых душ», где имеется своего рода силовое поле противостояния понятий «копейки» и «капитала» [18, С. 712].
Что касается проблемы любви, то удельное идейно-художественное значение ее в русской классике ХIХ в. - сравнительно с прочими традиционными проблемами - трудно переоценить. Нашим великим реалистам было ясно: любовь - это и одно из самых глубоких, бесконтрольных выражений душевной жизни человека; это и надежная проверка человека на зрелость, это и вернейшее испытание человека на прочность [30, С 986].
Во 2-й половине века в ряде классических произведений («Господа Головлевы», «Анна Каренина», «Подросток», «Братья Карамазовы») судьбы семей были представлены показательными для кризисного состояния русского общества. Семья и в самом деле - ячейка общества. Но, в свою очередь, любовь - это ведь даже не «ячейка», а весь человек, притом в его наиболее репрезентативном состоянии. И такое значение любви было осознано и учтено в нашей культуре явно раньше, нежели значение семейной проблематики.
Таким образом, надеждам и мечтам Ларисы не суждено было сбыться. Когда она понимает, как жестоко ошиблась, когда ей открывается истинное отношение к ней ее избранников, а в большей степени, подлинная натура Паратова, живущего по принципу «Другие дела, другие расчеты…» или «Найду выгоду, так все продам», - рушится вера героини в высокий идеал, ее жизнь теряет смысл. Для нее наступает момент трагического прозрения. Она восклицает в минуты разочарования:
Уж если быть вещью, так дорогой, очень дорогой.
Но когда выстрел Карандышева помешал ей осуществить задуманное, она благодарит его за «благодеяние», которое он сделал для нее.
Всегда будут люди, которые не могут вписаться в новые общественные отношения. Они не хотят принимать чужих правил, жить по не свойственным им нормам морали. И у них есть выбор: остаться самим собой или стать таким, как все. А для этого нужно «переступить» через свои убеждения, отказаться от собственных жизненных ценностей, то есть заключить сделку со временем, диктующим свои условия.
Лариса попыталась переступить, но судьбе было угодно ее смерть.
Поэтому мы можем согласиться, что выстрел Карандышева спас Ларису. 
Таким образом, можно заключить, что в ряду разнородных аксиологических ориентиров (нормы–ценности–идеалы) деньги в изображении А.Н. Островского находят себе место. Едва ли им доступна роль подлинных «идеалов». Однако в соотношении норм и ценностей, даже в диалектике взаимопереходов этих ориентиров влияние денег различимо.