Ч а с т ь I v молодой ученый
Download 3.2 Mb. Pdf ko'rish
|
moluch 422 ch4
|
219
“Young Scientist” . # 27 (422) . July 2022 Medicine аммония наблюдаются диспноэ или респираторный дис- тресс-синдром, гипотермия, судороги, что приводит к прогрессирующей летаргии и коме. Для неонатальной формы дефицита орнитинтранскарбамилазы также ха- рактерны респираторный алкалоз и гипераммониемия. Полный дефицит часто проявляется тяжелой гипераммо- ниемической комой в первые недели жизни с острой за- держкой роста, приводящей к смерти. Инфантильная форма дефицита орнитинтранскарба- милазы дебютирует на первом году жизни. Развивается, как правило, вскоре после начала прикорма с высоким со- держанием белка, особенно выражена данная форма за- болевания у детей с гомозиготными мутациями. Вначале симптомы заболевания неспецифичны — потеря аппе- тита, низкая температура тела, сонливость. Затем эти симптомы могут прогрессировать до летаргии, рвоты, судорог и комы. Отек головного мозга, вызванный гипе- раммониемией, может сдавливать ствол головного мозга и приводить к неблагоприятным последствиям для дыха- тельной системы пациента. По мере усугубления отека го- ловного мозга и увеличения давления на ствол головного мозга у пациентов появляется ненормальная поза и начи- нает развиваться энцефалопатия. Юношеская форма дефицита орнитинтранскарбами- лазы дебютирует в подростковом возрасте и проявляется наиболее полной симптоматикой, которая изначально скрытая и изменчивая. К таким симптомам относятся: хроническая рвота, вялость, потеря аппетита, ранние утренние головные боли и спутанность сознания. В даль- нейшем при отсутствии коррекции гипераммониемии происходит прогрессирование заболевания и появление характерных симптомов, к которым относятся судороги, агрессивное поведение, энцефалопатия, кома и смерть. Последствия энцефалопатии у пациентов с гиперам- мониемией в значительной степени вызваны способ- ностью аммиака изменять осмолярность и нейронную коммуникацию в центральной нервной системе. После преодоления гематоэнцефалического барьера аммиак поглощается астроцитами для детоксикации, где он ис- пользуется в качестве субстрата для производства глу- тамина с помощью глутаминсинтетазы. Глютамин яв- ляется осмолитом, повышающим осмолярность как спинномозговой жидкости, так и астроцитов. Это уве- личение осмолярности приводит к сдвигу жидкости, что в свою очередь приводит к отеку мозга и набуханию астроцитов с последующей дисфункцией. Глутамин также может поглощаться нейронами, где он превраща- ется в глутамат с помощью глутаминазы и в дальнейшем высвобождается постсинаптически, образуя нейроин- гибиторные молекулы, такие как гамма-аминомасляная кислота (ГАМК). В настоящее время основной диагностикой для под- тверждения дефицита орнитинтранскарбамилазы явля- ется секвенирование ДНК, позволяющее выявить симпто- матические и бессимптомные аномалии неинвазивным способом. Также можно использовать другие методы, такие как количественный анализ ферментов в биоптатах печени или количественный анализ оротовой кислоты в моче после приема белка (1 г/кг). Однако эти диагности- ческие методы не рекомендовано проводить, поскольку они либо слишком инвазивны (биопсия), либо слишком опасны для пациента (белковая нагрузка). В заключении, хочется отметить, что неонатальные случаи дефицита ОТК имеют худший исход, чем те, ко- торые проявляются в более позднем возрасте. Даже если младенец переживет гипераммониемическую кому, он, ве- роятно, столкнется с умственной отсталостью, если про- будет в коме более 24 часов. Поэтому очень важны своев- ременная диагностика и рациональное лечение, которые значительно улучшат прогноз и исход заболевания. Литература: 1. Couchet M, Breuillard C, Corne C, Rendu J, Morio B, Schlattner U, Moinard C. Ornithine Transcarbamylase — From Structure to Metabolism: An Update. Front Physiol. 2021 Oct 1; 12: 748249. 2. Daijo K, Kawaoka T, Nakahara T, Nagaoki Y, Tsuge M, Hiramatsu A, Imamura M, Kawakami Y, Aikata H, Hara K, Tajima G, Kobayashi M, Chayama K. Late-onset ornithine transcarbamylase deficiency associated with hyperammonemia. Clin J Gastroenterol. 2017 Aug; 10 (4):383–387. |
