Экспрессивные синтаксические конструкции в текстах литературных рецензий

Автор - ты же не Войнович! Ванька Череп - не Чонкин! Ты же разглядел в небесах Иисуса в танкошлеме, и я его тоже благодаря тебе увидел, и тяжелые грозовые облака, похожие на тридцатьчетверки, услышал рокот их небесных гусениц… Ну, да Бог с тобой, за находку, за Ваньку Черепа и шортлиста не жалко, и второго Нацбеста (Рецензия Михаила Елизарова на роман И. Бояшова «Танкист, или Белый тигр», 2009 год).
Во втором примере эмотивного контекста используются восклицательные предложения, а также реприза.


Наиболее часто употребляемые эмотивные высказывания – риторические вопросы.
Рукопись Ковриги, номинированная Беломлинской, попросту неинтересна, - какое читателю дело до чужих писем (а их всего два), адресованных покойному Летову или здравствующему Гребенщикову, который – могу спорить – читать это не станет, тем более, что к адресатам содержание этих цедулок никакого отношения не имеет? Кому вообще могут быть интересны чьи-то частные мнения? А там еще подробности биографии появляются, и читатель должен почему-то знать, что бабушка автора уехала в Магадан. Почему я должен это знать? И вообще, это, оказывается, никакая не проза, а так – записки на обоях, - потомки автора должны будут гордиться тем, что их предок выпивал с разными знаменитыми артистами (Рецензия Сергея Коровина на роман О. Ковриги «Что я видел?», 2013 год).


Рецензенты часто обращаются с вопросами к автору, чтобы обратить внимание на слабые стороны в литературном произведении. В таком случае рецензенту не нужен авторский ответ: он использует риторический вопрос как маркер несоответствия чего-то в тексте.
И еще очень хочется задать автору личный вопрос: на какое метро боялся не успеть Виктор Топоров, всю жизнь, проживший в 10 минутах ходьбы от Дома кино, в кафешке рядом с которым он выпивал с молодыми филологами? (Рецензия Аглаи Топоровой на роман А. Аствацатурова «Осень в карманах», 2016 год).

Кроме того, существует второй тип вопроса, который адресован автору текста. Рецензенты спрашивают авторов о том, что уже выходит за рамки рецензии как таковой, но остается в пределах литературного произведения: автору предлагается подумать над тем, какое впечатление может произвести его произведение, если посмотреть на него под другим углом. В таком случае рецензент будто ждет ответа или реакции автора.

В связи с этим у меня к автору данного романа осталось несколько вопросов. Во-первых, неужели он всерьез считает, что финальный конфликт Лёли «уехать на автобусе со снобами или остаться с парнем-простаком» хоть как-то может приблизить читателя к ответу на поставленные в начале книги весьма трагические вопросы? Затем, неужели то, что мы должны делать в связи с этим – это валяться в постели после секса в шикарном швейцарском отеле, слушать душераздирающие истории с магнитофона и рассуждать о Небесном Иерусалиме и божественном спасении Россиюшки? Are you fuckin’ serious? (Рецензия Артема Фаустова на роман А. Понизовского «Обращение в слух», 2013 год).

Все эмотивные высказывания, найденные в текстах литературных рецензий, выполняют двойную функцию – не только передать чувственный образ, эмоцию, переживание, возникшее у автора рецензии во время прочтения литературного произведения, но и вызвать эти эмоции у читателя, включить его в эмоциональное восприятие художественного текста. В этом заключается отличие эмотивных высказываний от конструкций экспрессивного синтаксиса, которые направлены на передачу информации. Текст предстает перед рецензентом как целостное единство, которое необходимо эмоционально осмыслить и дать соответствующую оценку. Эмотивные высказывания – «первая ступень» критической оценки произведения в тексте рецензии. Экспрессивные синтаксические конструкции становятся второй ступенью: они формируют интеллектуальную оценку литературного произведения.

2.