GeniAutsider abb indd

Часть II. Наследие
172
Меня бы перенаправили куда-нибудь к Балтийскому морю, но на 
это ушло бы минут сорок. Пожилая леди могла умереть. Так что я 
решил садиться. Это был мой выбор».
Самолет шел на посадку перегруженным. Воспользоваться авто-
пилотом было нельзя, поскольку он не предназначен для таких слу-
чаев.
«В этот момент я принял управление, — продолжает Ратватт. — 
Посадка должна была пройти очень мягко, иначе самолет мог по-
лучить повреждения, и все закончилось бы плачевно. К тому же 
при перевесе, если вы уже начали снижаться, а потом вынуждены 
идти на второй круг, вам может не хватить силы тяги, чтобы снова 
подняться.
Задачка предстояла не из простых, нужно было все тщательно 
продумать. Поскольку рейс был очень длинным, со мной летели 
еще два пилота. Я разбудил их и подключил к делу. Еще четыре 
человека из запасного экипажа помогали нам, все координируя. 
Раньше я не летал в Хельсинки и понятия не имел о том, какой 
там аэропорт и какая взлетно-посадочная полоса. Мне нужно было 
войти в схему воздушного движения незнакомого аэропорта и 
сообщить компании о своих действиях. Мне приходилось одно-
временно разговаривать с Дубаем, с Medlink, специальной служ-
бой в Аризоне, соединившей меня с врачом, и с двумя докторами, 
присматривавшими за леди в салоне самолета. И так сорок минут 
без перерыва.
Нам повезло: в Хельсинки стояла хорошая погода. Садиться в 
плохую погоду, да еще с перевесом и в незнакомом аэропорту — 
хуже не придумаешь. К счастью, финские диспетчеры хорошо под-
готовлены и умеют быстро ориентироваться. Я предупредил их: 
„Самолет перегружен, нам лучше садиться против ветра“. (В та-
кой ситуации вы должны немного сбросить скорость.) „Хорошо, 
садитесь“, — ответили они и провели нас не там, где они обычно 
заводят на посадку. Мы пролетели над городом, хотя обычно этого 
стараются избегать из-за шума».

---