Философия

§ 1. Идея общественно-исторической закономерности 505 
потребление, а потребности определяют само производство; про­
гресс общества закономерно приводит к возрастанию роли субъек­
тивного фактора в историческом процессе и т.д. 
Само определение законов истории порождает вопрос: анало­
гичны ли они законам природы или у них есть своя специфика и 
если да, то в чем она заключается? Разумеется, между этими за­
конами имеется нечто общее: и те и другие отвечают всем харак­
теристикам понятия закона, т.е. вскрывают необходимое, сущест­
венное в явлении: как таковые, они действуют объективно. Спе­
цифика же общественных законов, в о - п е р в ы х , состоит в том, 
что они возникли вместе с возникновением общества и потому не 
вечны. В о - в т о р ы х , как уже отмечалось, законы природы про­
исходят, в то время как законы развития общества делаются; ведь 
они «должны соответствовать физическим свойствам страны, ее 
климату — холодному, жаркому или умеренному, качествам 
почвы, ее положению, размерам, образу жизни ее народов — зем­
ледельцев, охотников или пастухов, степени свободы, допускае­
мой устройством государства, религии населения, его склоннос­
тям, богатству, численности, торговле, нравам и обычаям; нако­
нец, они связаны между собой и обусловлены обстоятельствами 
своего возникновения, целями законодателя, порядком вещей, на 
котором они утверждаются»
1
. В - т р е т ь и х , это показывает их 
более сложный характер, связанный с высоким уровнем орга­
низации социума как формы движения реальности. Мир разум­
ных существ управляется далеко не с таким совершенством и с 
такой точностью, как мир физический: хотя у него и есть свои 
специфические законы, он не следует им с той неукоснительнос­
тью, с которой физический мир следует своим законам. Причина 
этого в том, что отдельные разумные существа, обладая свободой 
воли и своеволием, могут заблуждаться и поэтому могут и не со­
блюдать, нарушать (вольно или невольно) законы общества. След­
ствием нарушения, например, экономических законов может 
стать состояние разрухи и хаоса. В истории человечества немало 
примеров политического авантюризма, который всегда находится 
в кричащем противоречии с объективными законами истории
2
. 
1
 Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955. С. 168. 
2
Рассуждая о деяниях шведского короля Карла XII, французский мыслитель 
Ш. Монтескье отмечал, что его военные походы, как правило, были авантюрис­
тическими; особенно безрассудным было нападение шведов на русское государст­
во, потенциальные силы которого неизмеримо превосходили силы шведского ко­
роля. Согласно Монтескье, не Полтава погубила Карла: шведский полководец все 

---

5 0 6 Глава 14. Закономерное, случайное и стихийное в истории 
В - ч е т в е р т ы х , историк имеет дело с тем, что уже свершилось, 
и не может знать, сколько реальных возможностей упущено. Ему 
кажется, коль именно данное событие свершилось, то оно и есть 
закономерное. Он склонен отказывать произошедшему в случай­
ности. В физическом же мире, природе законом считается то, что 
постоянно повторяется. В истории все уникально, нет повторений, 
как в жизни: каждое мгновение ново, небывало и своеобразно. 
Каждое из них ставит новые задачи, а, стало быть, требует новых 
ответов. В - п я т ы х, в жизни и развитии общества значительно боль­
ший удельный вес и место имеют статистические законы: в истори­
ческих событиях очень многое подвластно случайности. 
История никогда не повторяется: она движется не по кругам, 
а по спирали, и кажущиеся повторы в ней всегда отличаются друг 
от друга, неся в себе что-то новое. Но в этой неповторимой инди­
видуальности и случайности конкретных событий есть всегда что-
то общее; например, тот факт, что Вторая мировая война не похожа 
на наполеоновские войны, не является препятствием для философ­
ского осмысления природы войн вообще. Индивидуальное в исто­
рии — это конкретная форма обнаружения существенно общего. 
Но в общественной жизни, в истории уникальность, неповтори­
мость событий обретает наибольшую полноту. Общее здесь не ни­
велирует единичное, как бы обезличивая его, но, напротив, может 
осуществляться только при условии наибольшей полноты прояв­
ления уникального, выступая не как динамические законы при­
роды (например, закон тяготения), а как статистические, как тен­
денция, допускающая отклонения в сторону от магистрального 
пути всемирной истории. При этом общественный закон выступает 
не просто как тенденция (которая и сама может оказаться случай­
ной, скоропреходящей), а как ведущая, основная тенденция.