Философия

§ 10. О философии XX века 
221 
Теперь вкратце остановимся на марксистской философии, в 
том числе советского и постсоветского периода. В период советской 
власти в жестких, скорее в жестоких, рамках цензуры философ­
ская мысль сводилась к популяризации основных положений 
марксизма-ленинизма. В период сталинской диктатуры основным 
ориентиром в философии стала «философская» глава в учебнике 
И.В. Сталина «Краткий курс ВКП(б)». Тогда в философии все (или 
почти все) было спущено на уровень ликбеза, а профессионалы-
философы вынуждены были «разжевывать» банальности сталин­
ской мысли. Большевистское руководство, установив тоталитар­
ный режим, по существу исключило возможность свободного раз­
вития творческой мысли, прежде всего в гуманитарных сферах 
духовной жизни: все должно было вращаться в круговерти марк­
систско-ленинской идеологии. «Марксоцентризм» и «лениноцент-
ризм» определяли границы дозволенного. Верным и нравствен­
ным считалось только то, что служило интересам построения ком­
мунизма. На это в сущности были нацелены идеалы «центризма», 
на это тратились огромные денежные и иные средства, и никто не 
считался с нищетой народа (например, со страшным голодом на 
Украине и в Поволжье, горечь которого пришлось сполна хлебнуть 
и автору этих строк). 
Так продолжалось до XX съезда КПСС. «Хрущевская отте­
пель» отмечена оживлением творческой мысли в философии, прав­
да, только в рамках марксистско-ленинской идеологии
1
. Жесткий 
идеологический пресс сказался и на работах по истории филосо­
фии, которую рассматривали непременно с позиций ленинского 
принципа, гласящего: история философии есть история борьбы 
материализма с идеализмом. При этом философов-идеалистов, 
цепляясь за отдельные высказывания, причисляли к материалис­
там, выискивая в их трудах элементы диалектики, а верующих 
философов (а их было подавляющее большинство) зачастую «под­
гоняли» под атеистов. 
Некоторые ученые-обществоведы искренне верили в эту идео­
логию (это были и их убеждения), другие строили защитные ба-
1
Что бы ни говорили о Н.С. Хрущеве, он совершил героический поступок, 
выступив с разоблачением культа личности Сталина. Все мы почувствовали вея­
ние свежего воздуха относительной свободы. Я лично особо благодарен его под­
вигу: меня реабилитировали и передо мной открылись возможности мыслить сме­
лее, свободнее, ушли в прошлое унижения и оскорбления как бывшего политза­
ключенного, находящегося на особом подозрении. Мне уже дозволено было читать 
лекции не только по психологии идиотии (что очень символично), но и по фило­
софии, логике, психологии и общему языкознанию. 

---

222