История средних веков. В 2-х томах

хартиями, актами) измеряется уже многими тысячами. Подавляю-
щее большинство их происходит из церковных архивов и сохрани-
лось не в подлинниках, а в копиях — как правило, переписанных, 
иногда с сокращениями и вставками (интерполяциями), в специаль-
ные сборники — так называемые картулярии (от латинского carta — 

---

22 
грамота). Практически все документы этого времени написаны на ла-
тыни. 
Документы делопроизводства раннего средневековья закрепля-
ли разнообразные, хотя и не все существовавшие тогда правоотноше-
ния. Они фиксировали постановления королевских, реже — княже-
ских судов, личные распоряжения и пожалования монархов (так 
называемые дипломы), акты дарений, купли-продажи, обмена и 
предоставления в держание земли, оформляли завещания, вступление 
в зависимость, а также некоторые процедуры церковной жизни: из-
брание аббатов, освящение церквей и т. д. Лучше всего сохранились 
грамоты, удостоверяющие законность смены земельного собственни-
ка. Акты о вступлении в зависимость, арендные договоры, довольно 
быстро терявшие значение, берегли меньше; сделки с движимым 
имуществом, долговые обязательства, решения по уголовным делам и 
т. д. сравнительно редко подлежали тогда фиксации на письме, как 
слишком маловажные в глазах современников. 
Грамоты составлялись по определенным образцам, они называ-
лись формулами. В абстрактной форме, без упоминания конкретных 
имен, дат, географических названий, чисел в них излагалось существо 
дела: дарение земельного участка, освобождение раба и т. п. Отражая 
несомненно типичные правоотношения, формулы как источник по 
социально-экономической и социально-политической истории очень 
ценны; иногда (как это было, например, в вестготской Испании) 
наличие сборника формул отчасти компенсирует утрату настоящих 
документов. Но в целом благодаря своей конкретности (а порой и от-
ступлениям от образца) грамоты, тем более комплексы грамот, неиз-
меримо богаче информацией. Это важнейший источник по истории 
экономики, общественного строя, политических институтов, верова-
ний, по хронологии, ономастике, географии, генеалогии. 
Наряду с документами делопроизводства в распоряжении исто-
рика раннего средневековья имеются документы инвентарные, пред-
ставленные главным образом описями церковных поместий. Науке 
известны несколько их десятков (в основном французских, немецких 
и итальянских), созданных с VI по XI в. Называют их обычно поли-
тиками, что по-гречески означает «многолистные», т. е. попросту 
книги. В большинстве своем это перечни крестьянских держаний, как 
правило, с указанием местонахождения и причитающихся с них по-
винностей, иногда также имен и социального статуса держателей и 
членов их семей. Эти и некоторые другие данные, содержащиеся в 

---

23 
полиптиках, давно сделали их классическим источником по истории 
раннефеодальной вотчины. В последние годы они активно использу-
ются также при изучении демографии, истории поселений и социаль-
ной психологии. 
Раннесредневековые нарративные источники разнообразны и 
многочисленны. До нас дошли, разумеется, далеко не все сочинения, 
созданные в ту эпоху. Очень немногие из них пользовались даже ре-
гиональной, тем более общегосударственной известностью; боль-
шинство авторов довольствовалось составлением одного, доступного 
весьма ограниченному кругу лиц, экземпляра, судьба которого зави-
села от множества случайностей (войн, пожаров и т.д.), не говоря уже 
о перипетиях политической и религиозной борьбы, в ходе которой 
расправлялись не только с людьми, но и с книгами. Дороговизна пер-
гамена также мешала сохранности раннесредневековых сочинений, 
поскольку нередко старый текст соскабливали, чтобы освободить ме-
сто для нового (так называемые палимпсесты). 
Среди историографических сочинений раннего средневековья на 
первое место следует поставить «истории» — крупные произведения, 
посвященные серии значительных и в основном современных автору 
политических событий. Примером может служить «История войн 
Юстиниана» византийского историка Прокопия Кесарийского (VI в.), 
написанная в традициях классической античной историографии. Не-
сколько иной характер имеют западноевропейские «истории» того 
времени: «История франков» Григория Турского (VI в.), «Церковная 
история народа англов» Беды Достопочтенного (VIII в.). Они созда-
вались в рамках позднеантичной христианской традиции, делавшей 
упор на изложение истории от сотворения мира. Текущие события 
занимают центральное место и здесь, но они лишь венчают простран-
ные повествования о давних временах, построенные на Библии, сочи-
нениях предшественников и устных преданиях. Такие повествования 
послужили одним из истоков жанра хроники, представляющего собой 
соединение оригинального конкретного рассказа о современных и 
хорошо известных автору событиях в одной стране (княжестве, горо-
де) с компилятивным и схематичным очерком «мировой» истории 
предшествующего периода. 
Наряду с историями и хрониками средневековая историография 
представлена также биографиями (например, «Жизнь Карла Велико-
го» Эйнгарда, начало IX в.) и анналами — погодными записями 
наиболее важных событий. Анналы являются достаточно краткими, 

---

24 
сухими, внешне беспристрастными перечнями малосвязанных между 
собой основных вех политической и церковной жизни, пришедшихся 
на тот или иной год. Большинство анналов называются по монасты-
рям и кафедральным соборам, в которых они создавались. Расцвет 
западноевропейской анналистики приходится на VIII—X века. 
Важным источником по истории раннего средневековья являют-
ся агиографические сочинения: жития реальных и вымышленных лю-
дей, причисленных церковью к лику святых, описания их подвижни-
чества, мученичеств, видений и чудес. Создание большинства из них 
приходится на период христианизации (в Галлии это IV— VI вв., в 
Британии и Германии — VII—VIII вв. и т.д.), а также на время круп-
ных потрясений внутри самой церкви, например на эпоху иконобор-
чества в Византии (VIII—IX вв.). Разумеется, события, о которых по-
вествуют агиографы, следуя определенному принятому трафарету, 
иногда вымышлены, однако авторы сообщают и о вполне реальных 
людях, которых знали лично, в том числе о крупных политических 
деятелях [о канцлере Людовика Благочестивого аббате Бенедикте 
Анианском, о «крестителе Скандинавии» гамбургском епископе Анс-
гарии (IX в.) и др.]. Кроме того, даже самые неправдоподобные жития 
содержат огромное количество побочной и потому достаточно досто-
верной информации по истории материальной культуры и экономики, 
судопроизводства, классовых конфликтов, быта и нравов, верований, 
а также по исторической географии и генеалогии. Будучи наиболее 
читаемым, а главное пропагандируемым с церковной кафедры жан-
ром ран-несредневековой литературы, агиография ценна также для 
изучения духовной культуры простого народа. С этой же точки зре-
ния значительный интерес для медиевиста представляет церковная 
проповедь. Поясняя сложные места из Библии, внедряя в сознание 
паствы христианские заповеди, рассказывая о подвигах и благодати 
праведников, проповедник должен был, дабы сделать свою речь до-
ходчивой и действенной, учитывать кругозор и умонастроение при-
хожан и поэтому обязательно приводил примеры из жизни, апеллиро-
вал к их представлениям о мире, справедливости, добре и зле. При 
работе с этим источником главная проблема — отделить реальные 
штрихи от общих мест (топосов). 
Публицистика в рассматриваемую эпоху еще не выделилась в 
самостоятельный жанр и была как бы растворена в историографии, а 
также в посланиях (ценных как источник и по другим аспектам исто-
рии, от экономики до философии) и особенно в трактатах, имевших 

---

25 
часто открыто дидактический характер. Таковы, например, трактат 
«О дворцовом и государственном управлении», написанный реймс-
ским архиепископом Гинкмаром для короля Карла Простоватого (ко-
нец IX в.), и трактат «Об управлении империей», адресованный ви-
зантийским императором Константином VII Багрянородным своему 
сыну Роману (середина X в.). Подобные наставления интересны не 
только как памятники общественной мысли; они содержат важные 
сведения о государственном строе, внешней политике, соседних 
народах, взаимоотношениях внутри господствующего класса и т. д. 
По-своему прагматично и большинство других, неполитических 
трактатов. Так, «Христианская топография» византийского купца 
Косьмы Индикоплова (VI в.) рассказывает об облике и богатствах за-
морских стран, о торговых путях, ведущих в эти страны; «Установле-
ние для мирян» орлеанского епископа Ионы (начало IX в.) имеет це-
лью привить франкской знати христианские нормы бытового и пуб-
личного поведения; анонимный английский трактат начала XI в. 
«Обязанности различных лиц» служит наставлением вотчинникам в 
вопросах хозяйствования и в отношениях с вассалами. Несколько бо-
лее академичны общие и специальные энциклопедии того времени: 
«Этимологии» Исидора Севильского (начало VII в.), «О вселенной» 
майнцского архиепископа Рабана Мавра (начало IX в.), византийские 
«Геопоники» (середина X в.), представляющие собой сумму агроно-
мических и агротехнических знаний. Эти сочинения содержат инте-
ресный, иногда уникальный материал по самым разным вопросам; 
ценность его, однако, снижается тем, что создатели таких компенди-
умов часто (в том числе говоря о праве, экономике, географии) осно-
вывались не на современных свидетельствах, а на сообщениях наибо-
лее чтимых древних авторов. 
Будучи не всегда оригинальными, произведения раннесредневе-
ковых писателей являются именно поэтому важным источником по 
истории образованности и культуры в целом, так как позволяют по-
нять, что читали изучаемые авторы и их современники, что и в каком 
виде сохранило раннефеодальное общество из классического насле-
дия. Многое в этом плане может дать и анализ (качественный и коли-
чественный) рукописной традиции — ведь подавляющее большин-
ство сочинений античных писателей дошло до нас именно в ранне-
средневековых списках, как византийских, так и западноевропейских. 
С этой же точки зрения целесообразно подходить и к художественной 
литературе этой эпохи, по крайней мере «ученой», латиноязычной 

---

26 
литературе, нередко также подражательной. Помимо того что из нее 
можно почерпнуть сведения о многих сторонах придворной, военной, 
социально-политической, а иногда и хозяйственной жизни, сама те-
матика и стиль ее, ориентация на определенную (чаще всего антич-
ную или библейскую) систему художественных образов проливают 
свет на культурное развитие общества. 
Принципиально иной облик свойствен народной литературе 
раннего средневековья, тесно связанной с фольклором и представ-
ленной по преимуществу героическими песнями и сказаниями, созда-
вавшимися уже на народных языках. Таковы немецкая «Песнь о 
Хильдебранте» и английский «Беовульф», дошедшие в списках IX—
X вв., германский эпический памятник «Песнь о Нибелунгах», фран-
цузская «Песнь о Роланде», исландские саги, уцелевшие в записях и 
обработке XI—XIII вв. В любом случае, однако, это произведения 
раннего средневековья, отражающие реалии и мышление этого пери-
ода. Памятники раннесредневекового эпоса служат очень ценным, 
иногда незаменимым (как саги) источником по самым разным вопро-
сам, рисуя нам живую, красочную картину общества.