Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»

 
Глава 8
В паутине интриг
 
Все перечисленные факты активного участия Рашидова в общественной жизни респуб-
лики поднимали его авторитет, но в то же время плодили и завистников, которые буквально
спали и видели, как бы сместить его с президентского поста, а то и вовсе свести на тот свет.
Дело в том, что ни для кого в верхах не было секретом, что у Рашидова были нелады со здо-
ровьем (как мы помним, у него после ранения, полученного на фронте, появились проблемы с
работой сердца), поэтому его противники надеялись, что любой сильный удар по его нервной
системе может самым пагубным образом отразиться на его сердце.
В начале 1956 года, после того как Хрущев выступил на ХХ съезде партии с докладом «О
культе личности Сталина», во многих республиках начались гонения на многих деятелей, кто
вознесся при Сталине. Рашидов тоже попадал в их число, поскольку в последние годы жизни
вождя руководил Союзом писателей Узбекистана, а потом из «главных писателей» шагнул в
президенты республики. К тому же в мае того года в Москве покончил с собой Александр
Фадеев, который, как мы помнил, давно симпатизировал Рашидову.
Все эти события играли на руку недоброжелателям Рашидова, однако их попытки убрать
его с политической арены были сорваны внешними факторами: осенью того года республика
сдала государству рекордный урожай хлопка – 2 миллиона 857,8 тысяч тонн, причем 85 % было
сдано первым сортом – и Москва наградила Узбекистан вторым орденом Ленина (первый, как
мы помним, республика заработала своим ударным трудом в 1939 году). Почти 16 тысяч кол-
хозников, механизаторов и партийных работников были награждены орденами и медалями,
в том числе: 202 человека удостоились звания Героя Социалистического Труда (им вручили
орден Ленина и Золотую звезду «Серп и Молот»; 1172 человека наградили орденами Ленина;
2955 – орденами Трудового Красного Знамени, 4881 – орденами Знак Почета). Это было самое
масштабное награждение передовиков Узбекистана за всю тогдашнюю историю республики:
в 1939-м была награждена лишь небольшая группа передовиков, а теперь – сразу 15 714 чело-
век!
Отметим, что именно тогда в стране появился первый в стране трижды Герой Социа-
листического Труда – им стал председатель колхоза «Шарк Юлдузи» (с 1935 года) Хамракул
Турсункулов (двух Звезд он был удостоен еще при Сталине: в 1948 и 1951 годах). Причем
вышло все спонтанно. Дело в том, что когда узбекское руководство отправило в Москву мате-
риалы на Турсункулова, включив его в общий список награжденных, столица ответила отка-
зом: дескать, рано еще открывать в стране список трижды Героев. Но когда в Ташкент приехал
Хрущев, чтобы лично прикрепить орден Ленина на Знамя республики и ему рассказали об
этом отказе, он немедленно, прямо во время торжественного банкета, позвонил в Москву и
дал команду наградить Турсункулова третьей Звездой Героя. И сам об этом сообщил собрав-
шимся под шквал аплодисментов.
Между тем недоброжелатели Рашидова не оставляли попыток выбить его из руководя-
щего кресла. Один из самых мощных ударов по нему был нанесен в августе 1957 года, когда в
высших кругах Узбекистана пошли разговоры о том, что у Мухитдинова появились реальные
шансы пойти на повышение – переехать в Москву под крыло Хрущева. Последний взялся еще
более активно налаживать мосты со странами Юго-Восточной Азии, а также с арабским Восто-
ком, поэтому мусульманин в руководстве ему был просто необходим. А поскольку наиболее
тепло из всех азиатских руководителей он относился к Мухитдинову, то все «стрелки», как
говорится, сходились именно на его кандидатуре. Догадываясь об этом, противники Рашидова
решили лишить его любой возможности претендовать на главный пост в республике.

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
51
Начиная атаку против Рашидова, его недоброжелатели были уверены в своей победе,
поскольку конъюнктура момента складывалась как никогда в их пользу. Дело в том, что в
том году в республике сложились неблагоприятные условия для сбора хлопка (плохая погода,
маловодье) и было ясно, что не только перекрыть прошлогодний результат, но и сравняться с
ним уже не удастся (сбор хлопка тогда составил 2 миллиона 750 тысяч тонн). Тут еще случи-
лись июньские события в Москве, когда Хрущев и K° разгромили на Пленуме антипартийную
группу в лице Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Кроме
перечисленных лиц в эту группу еще входил и Председатель Президиума Верховного Совета
СССР Климент Ворошилов – непосредственный шеф республиканских президентов, в том
числе и Рашидова.
Отметим, что Ворошилов всегда симпатизировал последнему, считая его одним из самых
образованных и интеллигентных руководителей национальных окраин. А поскольку Климент
Ефремович был членом Политбюро и весьма популярным в народе политическим деятелем,
то его мнение многое решало (например, предшественник Ворошилова на посту президента
Николай Шверник таким авторитетом в обществе не пользовался). Поэтому сместить Раши-
дова с его поста при Ворошилове было весьма проблематично – Климент Ефремович весьма
ревностно следил за тем, чтобы никто не смел посягать на его владения. Однако в июне 1957-
го кресло под «народным Маршалом» реально закачалось и многим тогда показалось, что его
дальнейшая карьера висит на волоске. Как мы теперь знаем, Хрущев простит Ворошилову его
участие в «антипартийной группе» (и в кресле президента страны Маршал просидит еще три
года), однако летом 57-го, повторюсь, еще ничего не было ясно. Поэтому лучшего времени для
недоброжелателей Рашидова нанести по нему удар трудно было себе представить.
В итоге на одном из августовских заседаний Бюро ЦК КП Узбекистана в повестку дня
был включен один вопрос – «О товарище Рашидове Ш. Р.». Инициатором обсуждения стал…
сам 1-й секретарь республиканского ЦК Нуритдин Мухитдинов. Он перечислил перед собрав-
шимися прегрешения Рашидова: мол, защищает негодных работников, невнимателен к талант-
ливым руководителям, плохо справляется с отдельными ответственными поручениями и т. д.
Однако в ходе обсуждения «неправильного поведения Рашидова» (формулировка Мухитди-
нова) мнения членов Бюро разделились.
Так, председатель Совета Министров республики М. Мирза-Ахмедов сказал, что знает
«поведение Рашидова в крутых моментах в бытность его секретарем Самаркандского обкома,
оно было партийным, мужественным, принципиальным. Его выдвинули по заслугам, сейчас он
один из популярнейших работников нашей республики. Его мы все уважаем… Его ошибки,
мне кажется, происходят в некоторой степени от переоценки своего авторитета и знаний. Он
общается с руководителями ЦК КПСС, с правительством, с К. Е. Ворошиловым. По должно-
сти так и должно быть. Но его это должно украшать, а у него начали появляться серьезные
ошибки».
Первый секретарь Ферганского обкома Г. Габриельянц сначала отозвался о Рашидове как
об авторитетнейшем человеке в республике, но затем отметил, что он высказывается не совсем
обдуманно. Секретарь ЦК А. Лучинский отметил «некоторое высокомерие, самоуверенность
Рашидова, принимавшего на себя решение тех или иных вопросов». Председатель КГБ Узбе-
кистана А. Бызов заявил, что «к Рашидову следует предъявлять требования более высокие,
чем к целому ряду других товарищей. Он писатель, интеллигент, человек с очень деликатной
натурой, требующий и от других по отношению к себе чрезвычайной деликатности».
В итоге этих прений члены Бюро решили пока ограничиться предупреждением Раши-
дову, которое было зафиксировано в виде специального постановления. Его полный текст гла-
сил следующее:
«Заслушав и обсудив сообщение т. Мухитдинова о некоторых ошибках, допущенных
т. Рашидовым, выступления членов Бюро товарищей Камалова, Мельникова, Рахимбабаевой,

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
52
Мирзаахмедова, Габриельянца, Бызова, Лучинского, кандидата в члены Бюро ЦК т. Нуритди-
нова, а также объяснения т. Рашидова, Бюро ЦК КП Узбекистана отмечает, что т. Рашидов в
своей работе за последнее время допустил ряд ошибок. Он заигрывал с отдельными руководя-
щими работниками республики, особенно с теми, которые в своей практической работе имеют
серьезные недостатки и упущения, за что они были подвергнуты серьезной критике на Бюро
ЦК Компартии Узбекистана (тт. Кучкаров, Магрупов). Тов. Рашидов неправильно требовал
пересмотра решения Бюро ЦК о награждении орденами отдельных работников в их присут-
ствии.
Серьезной ошибкой т. Рашидова было то, что он при наличии мнения большинства чле-
нов Бюро ЦК КП вычеркнул отдельные формулировки проекта решения Бюро ЦК «О непар-
тийном поведении тт. Алиева, Беглова, Азизханова и Бабаханова» от 07.01.1957 года, что
меняло смысл этого документа в сторону смягчения остроты вопроса. Тов. Рашидов, иногда
глубоко не разобравшись в существе дел, предъявлял необоснованно обвинения работникам
аппарата ЦК (в заволокичивании дела о награждении т. Моисеева Б. Я., обвинение работников
отдела ЦК в связи со статьями о т. Магрупове).
Тов. Рашидов, являясь председателем межколхозного совета по освоению Центральной
Ферганы, а также председателем комиссии по подготовке к проведению Декады узбекского
искусства и литературы в Москве, неудовлетворительно выполняет эти поручения ЦК КП
Узбекистана.
Бюро ЦК считает совершенно неправильным, когда т. Рашидов болезненно реагировал
на замечания, сделанные ему отдельными членами Бюро ЦК, и своевременно не сделал из
них соответствующих выводов, а в отдельных вопросах и во взаимоотношениях с некоторыми
членами Бюро вел себя неискренне.
Бюро ЦК КП Узбекистана считает, что т. Рашидов в своих информациях и рассказах о
поездках за рубеж допускал неточности и недопонимание политического значения отдельных
вопросов.
Бюро ЦК считает, что эти допущенные т. Рашидовым ошибки являются результатом того,
что он за последнее время стал переоценивать себя и результаты своей работы, особенно в
идеологических вопросах.
Бюро ЦК КП Узбекистана постановляет:
1. Обратить внимание т. Рашидова на недопустимость в дальнейшем подобных фактов
в своей практической работе.
2. Принять к сведению заявление т. Рашидова о том, что он глубоко осознал свои ошибки
и дает слово не повторять их в будущем».
Позднее сам Рашидов признается, что в его жизни это был один из самых тяжелых перио-
дов – 1956–1957 годы. Что, вспоминая о событиях того времени, у него невольно слезы навора-
чиваются на глаза. По сути он тогда находился в полушаге от завершения своей политической
карьеры, поскольку эти события не только пошатнули его авторитет, но и самым серьезным
образом отразились на его здоровье. Достаточно сказать, что в 1958 году он длительное время
вынужден был лечиться (ему была сделана сложная операция), причем не только у себя на
родине, но и в Москве, где элитная медицина была более высокого качества. Вполне вероятно,
его недоброжелатели именно на это и рассчитывали – что здоровье Рашидова вынудит его
подать в отставку. Но этого не произошло. В 41 год Рашидов не собирался уходить на пенсию,
хотя без работы он в любом случае бы не остался – ведь даже будучи президентом республики,
он продолжал заниматься литературной деятельностью.
Тем временем спустя четыре месяца после заседания Бюро по поводу Рашидова (в конце
декабря 1957 года) Мухитдинова и в самом деле перевели на работу в Москву: он был введен в
Президиум ЦК КПСС, а также назначен секретарем ЦК КПСС, курировавшим не только ази-

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
53
атское направление внутри страны, но и вне ее. Таким образом за последние семь лет в Узбе-
кистане уже трижды менялось высшее партийное руководство – частота достаточно редкая.
Отметим, что выдвижение мусульманина в состав высшего партийного ареопага вызовет
ревность со стороны практически всех высших республиканских руководителей. Среди них
пойдут разговоры, что Узбекистан намеренно тянут в передовые регионы, а его столица Таш-
кент становится чуть ли не второй (!) столицей страны.
С уходом Мухитдинова в Бюро ЦК КП Узбекистана встал вопрос о его преемнике. И
здесь мнения членов Бюро разделились: ряд членов выдвинули «ташкентца» Сабира Кама-
лова, который в течение двух последних лет возглавлял Совет Министров Узбекистана, дру-
гие рекомендовали… Шарафа Рашидова. В итоге победил первый, хотя сам он и сомневался в
правильности такого решения – считал, что у него маловато опыта для того чтобы руководить
целой республикой. Однако за ним стоял ташкентский клан, который не собирался выпускать
вожжи руководства республикой из своих рук.
Кроме этого, с кандидатурой Камалова согласилась и Москва, где еще не успели забыть
недавнее «персональное дело» Рашидова (собственно, именно для этого то «дело» и было
явлено на свет). Тогда в Узбекистане еще никто не подозревал, что эта пертурбация далеко
не последняя и что уже в скором времени новый руководитель республики будет изгнан со
своего поста как не справившийся со своими обязанностями. Однако это будет чуть позже, а
пока Центр всячески благоволит к новому руководству Узбекистана и соглашается на весьма
показательный шаг: проводит в Москве 18–19 февраля 1958 года Всесоюзное совещание хлоп-
коробов, на которое съезжаются около 1500 передовиков производства и почти все республи-
канское руководство.
Отметим, что ничего подобного в отношении Узбекистана Центр еще не проводил.
Только один раз, еще при Сталине в 1935 году, в Кремль были приглашены лучшие люди
Узбекистана, однако тогда эта делегация насчитывала в своих рядах всего два десятка чело-
век. Гостям были вручены высшие государственные награды страны, подарки. Однако Хрущев
решил переплюнуть «вождя народов» и пригласил в Кремль сразу полторы тысячи узбекистан-
цев. Конечно, дело здесь было не в личных симпатиях руководителя страны, а в его государ-
ственной заинтересованности – ему позарез нужен был хлопок, причем в большом количестве.
Между тем во время этого слета произошел весьма курьезный случай. Дело в том, что
узбеки привезли с собой и поваров, которые должны были поразить руководителей страны и
гостей представительного форума национальным блюдом – пловом. Для этого в Москву были
привезены несколько огромных чугунных казанов. Однако их размеры были столь большими,
что они не уместились на кремлевской кухне. Тогда повара-узбеки решили варить плов…
прямо на улице. Вынесли казаны и стали рыть для них огромные ямы на одной из кремлевских
лужаек. Естественно, когда это увидела охрана, она пришла в ужас. И тут же вызвала к месту
происшествия главного узбека в кремлевском руководстве – Нуритдина Мухитдинова. И тот
уладил конфликт: нашел отдельный зал на кухне Кремля, где удалось разместить половину
казанов. Кстати, от приготовленного плова все кремлевские руководители пришли в полней-
ший восторг.
Между тем во второй половине 50-х Узбекистан продолжил свое бурное развитие, при-
чем не только в сельском хозяйстве. Вот лишь некоторые его тогдашние показатели.
Например, вклады только сельского населения в сберкассы к 1959 году увеличились в
сравнении с началом десятилетия в 4 раза и составили 244 миллиона рублей.
В Узбекистане в то время действовало 31 высшее учебное заведение (88 тысяч студен-
тов) и 85 средних специальных учебных заведений. На каждые 10 тысяч жителей республики
приходилось 108 студентов, в то время как в США было их 92, в Японии – 58, во Франции –
30, в Италии – 31. Учился в Узбекистане каждый четвертый человек, специалистов с высшим
и средним образованием насчитывалось около 190 тысяч – столько же, сколько их было во

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
54
всей царской России в 1913 году. То есть, всего за каких-нибудь 45 лет Узбекистан из безгра-
мотной окраины Российской империи превратился в одну из самых образованных республик.
Впрочем, такие же показатели тогда были и у других союзных регионов. Достаточно привести
хотя бы следующий факт. Когда в 1960 году к власти в США пришел президент Джон Кеннеди,
первое, что он сделал: дал задание ЦРУ разработать меры по копированию системы образова-
ния СССР. То есть, Кеннеди был восхищен тем, как безграмотная в сравнительно недавнем
прошлом страна сумела совершить непостижимый экономический рывок, выиграла войну и
стала сверхдержавой.
Однако вернемся к Узбекистану.
Количество радиоприемников у населения республики к концу 50-х достигло 706 тысяч,
а радиотрансляционных точек – 750 тысяч. Ежегодное число зрителей, посещавших киноте-
атры в городах и на селе составило 75 миллионов (9 посещений в год на человека).
В Ташкенте действовал завод грампластинок, который первую продукцию (несколько
тысяч грампластинок) выпустил в августе 1945 года. Спустя четырнадцать лет завод выпустил
уже 12 миллионов грампластинок, которые распространялись по всей стране.
Начало развиваться в республике и телевизионное вещание. Первый телецентр в Узбе-
кистане был открыт в Ташкенте в 1956 году (второй откроют в Ургенче уже при Рашидове
в конце 1961 года, остальные чуть позже). Только в 1959 году населению было продано 39,9
тысяч телевизоров. Телевизионная программа была одна. Чтобы читателю было понятно, что
смотрели в те годы жители Узбекистана, приведу в качестве примера телепрограммы двух
январских дней 1959 года:
16 января (пятница): 19.30 – «Навстречу ХХI съезду КПСС» (на русском языке). 19.45
– Киножурнал. 19.55 – Литературная передача (на узбекском языке). 20.15 – Известия. 20.35
– «О творчестве Глиэра». 21.00 – «Девушка в черном» (художественный фильм).
18 января (воскресенье): 12.00 – «Пахта-ой» (художественный фильм; на узбекском
языке). 19.00 – Концерт (отрывки из макомов). 19.40 – Киножурнал. 19.50 – Известия. 20.10
– «Борец и клоун» (художественный фильм).
Между тем время правления Сабира Камалова длилось недолго – всего один год и три
месяца. А камнем преткновения при его снятии с должности стали вопросы, к которым в
Кремле всегда относились ревностно – национальный и религиозный.
Несмотря на то, что советская власть провозгласила отделение церкви от государства
и проповедовала государственный атеизм, однако религия продолжала играть важную роль в
жизни жителей СССР. Особенно значительным это влияние было в Средней Азии, где были
сильны идеи ислама. Как пишет историк А. Вдовин:
«Ислам являлся не просто религией, но и образом жизни, мировоззрением, системой
этических и эстетических норм. Государственная антирелигиозная политика привела к вытес-
нению ислама из идеологии и политики в сферу семейно-бытовых отношений. Но эта сфера
оставалась практически неприступной для советско-коммунистического мировоззрения. Бла-
годаря этому коренные этносы Средней Азии и Казахстана во многом сохранили фунда-
ментальные традиционные жизненные ценности: многодетную семью, иерархичность и кол-
лективизм социальной организации, культурные и профессиональные предпочтения. Этим
же можно объяснить и отсутствие национального движения, выступающего за отделение от
СССР…».
По мере расширения хрущевской «оттепели», Центр вынужден был несколько осла-
бить свой диктат над республиками. В итоге те получили в свое ведение право на принятие
собственного законодательства об устройстве судов, право самостоятельно решать вопросы
областного территориально-административного устройства, а также расширились бюджетные
права республик. Кроме этого, из союзного в республиканское ведение было передано более
11 тысяч предприятий, а в мае 1957 года был совершен еще более радикальный шаг: отрас-

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
55
левая система управления была заменена на территориальную. Верховные Советы республик
создали 107 экономических районов (70 из них в РСФСР), в которых были учреждены кол-
легиальные органы управления – совнархозы. Было ликвидировано 141 союзное и республи-
канское министерство. Возникло 107 мини-правительств с отраслевыми и функциональными
отделами. Над ними пришлось надстроить республиканские совнархозы – параллельно сохра-
нившимся Совминам.
Все эти нововведения, которые вели к резкой децентрализации и разделению всей
системы управления, в итоге вдохновили республиканские элиты на более решительные шаги
в деле ослабления диктата Центра. Например, в Узбекистане при С. Камалове началась кампа-
ния по коренизации кадров (то есть из руководящих рядов стали вытесняться представители
других национальностей, а главный упор делался на узбеков). Естественно, население, наблю-
давшее за этим, ответило соответствующим образом – началось массовое и демонстративное
соблюдение мусульманских обрядов: посещение мечетей, обрезание, бракосочетание и погре-
бение умерших по обычаям предков.
Следует отметить, несмотря на 40-летнее существование Советской власти, которая
внедряла в массы политику государственного атеизма, отношение простых людей к религии
в советских республиках было разным. Если в регионах со славянским населением это отно-
шение было, скорее, отстраненным, то в Средней Азии и на Кавказе наоборот – религия оста-
валась главной святыней для большинства людей, в том числе и для молодежи (в славянских
республиках молодежь к концу 50-х была уже почти вся безбожной, что в итоге и приведет
ее к стремительной вестернизации). Естественно, Центр прекрасно был осведомлен о ситуа-
ции, складывающейся в республиках в области религии, но поделать с этим ничего не мог,
поскольку не имел в этом деле надежной опоры в лице тамошних коммунистов: те почти все
в той или иной мере были религиозны, несмотря на все директивы Центра. Особенно сильно
это было выражено в республиках Средней Азии, например, в том же Узбекистане. Как пишет
историк Л. Левитин:
«К концу 50-х, наряду с официально существующими мечетями и святыми местами, на
территории республики нелегально действовали 270 мечетей и 160 так называемых святых
мест, обслуживаемых нелегальными духовниками, наблюдался рост религиозных настроений
среди студенчества и учащейся молодежи. Только зарегистрированные мечети в праздники
Ураза-хаит и Курбан-хаит в 1955 году посетило 164 тысячи человек, а в 1958 году – уже 288
тысяч. В Самарканде на молебне по случаю Курбан-хаита в мечети Хадиса Зудмурат 19 июля
1956 года присутствовало 12 тысяч человек, более половины из них молодежь в возрасте до 25
лет. По данным Ташкентского горкома в 1959–1960 годах 90 % браков молодежи сопровож-
далось никохом, то есть венчанием через муллу…».
Во многом с согласия партийного руководства республики в Узбекистане начал возрож-
даться предусмотренный Кораном сбор пожертвований на благотворительные цели, который в
основном предназначался для финансирования религиозных мероприятий. Многие «красные
чайные» в мгновение ока превратились в центры по пропаганде основ ислама и отправления
религиозных обрядов. В итоге дело дошло до того, что заведующий отделом культуры ЦК КП
Узбекистана внес на рассмотрение высших партийных инстанций вопрос о замене кирилличе-
ской основы узбекской письменности арабским алфавитом. Мотивировалось это необходимо-
стью создания кадров арабистов для работы в арабских странах.
Эта инициатива переполнила чашу терпения Москвы. Там всерьез испугались, что подоб-
ная политика рано или поздно может привести к обретению национальными элитами чрезмер-
ной самостоятельности, которая в будущем может грозить серьезными проблемами Москве –
вплоть до выхода отдельных республик из состава СССР. Это понял даже Хрущев, который в
национальных проблемах разбирался слабо и, к примеру, часто путал узбеков с таджиками, а
казахов с киргизами. По этому поводу вспоминается одна история, которая случилась с Хру-

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
56
щевым в конце 1955 года, когда он, возвращаясь из поездки в Индию, посетил Узбекистан
(отметим, что это был первый приезд руководителя ЦК КПСС в эту республику за всю преды-
дущую советскую историю).
Выступая на центральной площади Ташкента перед жителями города, Хрущев вдруг
начал свою речь с приветствия: «Уважаемые товарищи таджики…». И дальше понес и вовсе
запредельное: мол, вы таджики молодцы, хорошо трудитесь, а вот узбеки работают неважно –
срывают план по сбору хлопка. Можно себе представить ужас узбекских руководителей, нахо-
дившихся с Хрущевым на одной трибуне. И недоумение ташкентцев, которые слушали речь
руководителя страны, стоя на площади. В итоге кто-то из стоявших рядом с Хрущевым людей
сумел быстро разъяснить ему его ошибку и первый секретарь, извинившись перед людьми,
перестал в своей речи называть узбеков таджиками.
Между тем в аппарате ЦК (в частности в Отделе организационно-партийной работы, в
его секторе среднеазиатских республик) работали люди, которые, в отличие от Хрущева раз-
бирались в национальных проблемах гораздо лучше, чем он. Большая их часть пришла туда
еще во времена Сталина, который сам хорошо понимал национальные проблемы (не случайно
при Ленине курировал именно это направление в работе ЦК) и стремился к тому, чтобы этим
вопросом занимались люди компетентные. Хрущев, придя к власти, часть этих людей из ЦК
удалил, однако не всех, что в итоге и помогло ему тогда выправить ситуацию. В результате в
конце 50-х-начале 60-х годов почти во всех среднеазиатских республиках прошли широкомас-
штабные чистки руководящих кадров, которые ставили целью усмирить «закусивших удила»
националистов. Первой республикой на этом поприще стал Туркменистан (в 1958 году), а спу-
стя год дошла очередь и до Узбекистана, где к власти пришел наш герой – Шараф Рашидов.

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
57