Крузенштерн, Иван Фёдорович

Кронштадт[править | править код]
Для младших сыновей немецкого дворянства военная служба была естественным жизненным выбором, по сути, сводившимся к избранию рода войск. Карл фон Крузенштерн в 1784 году был принят в Императорский Пажеский корпус. Поступление Адама в Морской кадетский корпус (в январе 1785 года)^[8] было для того времени необычным, поскольку выходцы из Прибалтики в XVIII веке практически не были там представлены; Крузенштерн, возможно, был единственным остзейским немцем, обучающимся в Морском корпусе в это время. Само по себе обучение в заведении военно-морского флота было более тяжёлым, а карьерные перспективы — более проблематичными, и это положение существовало не только в России. После пожара 1771 года помещения Морского кадетского корпуса были перенесены в Кронштадт, в так называемый «Итальянский дворец», в котором учебное заведение осталось на долгие годы. Из-за занятости начальник корпуса — адмирал Голенищев-Кутузов — остался в Петербурге и появлялся в Кронштадте наездами. Из-за этого страдало обучение и воспитание кадетов, а условия их жизни были спартанскими. Зять Крузенштерна Бернарди описывал впоследствии с его слов, что здание плохо отапливалось, было много разбитых окон, кадетов плохо кормили, редко меняли носильное и постельное бельё. В отношениях господствовала грубость, наставники чаще всего обращались к воспитанникам по кличкам. Существовала и «дедовщина»: повседневная жизнь регулировалась старшими кадетами, отобранными из гардемаринов; более того, у каждого гардемарина был «адъютант» из младших воспитанников, обязанный ему служить и молчаливо сносить попрёки и побои; взамен старший обязан был помогать младшему в выполнении учебных заданий. Занятия делились на два блока: утренний (с 7 до 11 часов), включающий математику и навигацию, и вечерний (с 14 до 18 часов), посвящённый иностранным языкам. По субботам вместо вечерних занятий был разбор недельных успехов воспитанников, сообразно которым назначались взыскания и телесные наказания^[9][10][11].
Когда Адам Иоганн фон Крузенштерн поступил в Морской кадетский корпус, он был двумя годами старше большинства однокашников; вероятно, его меньше задирали. В это же время он русифицировал своё имя и с тех пор именовался «Иван Фёдорович». Главным его товарищем стал Юрий Лисянский, который был младше по возрасту, но поступил в корпус двумя годами ранее. По его воспоминаниям, Крузенштерн был «сосредоточенным, серьёзным, замкнутым, неразговорчивым, чопорным» и редко проводил досуг в компании товарищей. В дневнике Лисянского сохранилась запись об их знакомстве во время учебного плавания: деля общую каюту, Юрий обнаружил на постели Адама книгу об экспедиции Беринга. Книги вообще были редкостью у кадетов. Сам Лисянский пользовался доверием одного из учителей, который делился с ним книгами из своей личной библиотеки. Иван Крузенштерн тогда сказал, что кончине Беринга можно только позавидовать, и что сам он рассчитывал посетить могилу мореплавателя^[12].