Поиск идеала присутствует у всех русских писателей

Независимость от взгляда со стороны мыслилась Толстым как важнейшее достоинство человека. Равнодушие к мнению о себе людей в «Воспоминаниях» писателя названо «милым свойством характера» и «драгоценной чертой»⁷⁰.
Поведение толстовских героев, обладающих этой чертой, – предельно свободное, искреннее и открытое. «Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка»⁷¹ – это суждение о Платоне Каратаеве можно переадресовать другим героям романа, которые не умеют и не считают нужным прятаться от стороннего глаза, добровольно открыты вниманию окружающих, легко и вольно обнаруживают свои умонастроения и импульсы. Личная тайна для них – отнюдь не норма бытия, но печальная необходимость, возникающая в исключительных, крайне неблагоприятных ситуациях. После истории с Анатолем лишь на недолгое время изолировала себя Наташа от людей: она не умеет жить в постоянном утаивании чего-то от окружающих. Так, на виду у всех, старался жить и сам Толстой. «Я счастливый и спокойный муж и отец, не имеющий ни перед кем тайны...», – писал он в пору работы над «Войной и миром»⁷².
Толстой поэтизирует ненапряженную свободу человека от стремления что-то в себе демонстрировать окружающим или, напротив, что-то от них утаивать. Близкие автору герои не склонны как-либо бороться со взглядом на них со стороны (реальным или возможным). Из числа симпатичных Толстому персонажей в наибольшей мере озабочен своей репутацией Петя Ростов, жаждущий, чтобы его признали взрослым.
Поведение лучших толстовских героев имеет органические корни, оно вполне отвечает их индивидуальности, но слабо связано с выполняемой ими социальной ролью. Мы не найдем у этих персонажей стремления согласовать поступки, слова, интонации, жесты с какими то установками, чьими-то ожиданиями или, напротив, их оспорить, предстать в ореоле некоей образцовости и либо эпатирующей исключительности.
Толстовские герои слишком переполнены жизнью, чтобы беспокоиться о том, как себя «заявить», какими предстать перед окружающими, какую создать себе репутацию, как защититься от обид и недоброжелательства, а возможных посягательств на их достоинство. Такого рода беспечность человека не связывается Толстым с его трагической беззащитностью (вспомним князя Мышкина): напротив, она выступает как симптом крепости жизненного импульса. Неозабоченность положительных героев «Войны и мира» мнением окружающих и собственным местом в жизни – результат и выражение их глубокой, органической сопричастности бытию как целому.
У близких автору героев душевная жизнь обнаруживается вовне постоянно и неизменно. Героям писателя в качестве бесценного дара доступна та мудрость, о которой, отмечая трудность ее достижения, много позднее говорил Б. Пастернак: мудрость быть внезапным, как весеннее утро. Герои Толстого (в наибольшей мере – Наташа Ростова) обладают «чувством минуты»⁷³ – способностью сразу отзываться «на малейшие внешние толчки: радостно предаваться восприятию окружающего мгновенно сосредоточиваться на ближайших целях. Kaк отмечал А.П. Скафтымов, Толстого интересует, «что в человеке есть подвижного, моментально возникающего и исчезающего: голос, взгляд, мимический изгиб, летучие изменения линий тела»⁷⁴. Неизбывная текучесть внутренней жизни, способность человека быть нескованным и душевно открытым – все это для автора «Войны мира» бесспорные человеческие ценности. Подчеркивая бесхитростность своих героев, не играющих никакой роли, ничем не скованных в своем поведении, Толстой как бы оспаривал сочувственное и поэтизирующее изображение писателями людей, которые усилием воли демонстрируют собственную жизненную позицию и одновременно прячут свои чувства от окружающих. Таковы Онегин и Печорин с их позами отчужденности, надменности, неприступности. Произнесенные Тютчевым («молчи, скрывайся и таи...») и гораздо позднее Блоком («Ты железною маской лицо закрывай») торжественные слова, в значительной мере отвечающие установкам людей пушкинско-лермонтовской эпохи, при соотнесении с толстовскими нравственными ценностями выглядят как печальная дань сердечной скованности и духовной неволе⁷⁵.
Печатью самодемонстрирования и одновременно подавления чего-то важного в собственной душе отмечены формы действования таких положительных героев русской литературы времени Толстого, как ригорист Paxметов Чернышевского (он, как и другие герои романа «Что делать?», подчиняет своё поведение идее «разумного эгоизма») и тургеневский Базаров, поведение которого предопределено намерением ломать себя и «не рассиропливаться».
Таким образом, можно сделать вывод, что Л.Н. Толстой совершил своего рода художественное открытие, показав сродных ему людей безыскусственными, душевно-открытыми, постоянно меняющимися, пластически-текучими. Это нашло своё отражение в открытом им принципе «диалектики души», который очень интересно раскрывается именно на примере женских образов романа.