Посвящается студентам, преподавателям и сотрудникам факультета иностранных языков мгу имени М

Книга 
— 
лучший подарок; Любите книгу 
— 
источник знаний; Из всех искусств для
нас важнейшим является кино; Газета
—
не только коллективный пропагандист и агитатор, газета еще и
коллективный организатор; Решения съезда партии 
— 
в жизнь!; Экономика должна быть экономной; Народ и
партия едины 
и т. п.
Неудивительно, что когда я приехала в 1991 году в США, то лозунги на стенах, даже на ковриках у порога
(например, в здании
USIA
—
United
States
Information
Agency
[Информационное Агентство США] — в Ва-
шингтоне) типа 
Security
 
is
 
everybody
'
s
 
business
 
[Безопасность — дело каждого]; 
Quality
 
is
 
everybody
'
s
 
job
 
[Качество
— дело каждого] воспринимались как родные советские:
Качество
—
это дело каждого
или более ранние:
Болтун 
— 
находка для шпиона 
(ср. 
Security
 
is
 
everybody
'
s
 business).
Наличие большого количества клишированных, регулярно воспроизводимых в готовом виде фраз в советском
русском — лозунгов, при-
3
Speech by Richard Dreyfuss to the 1996 American Federation of Teachers Conven tion. Cincinnati, Ohio, August 4,
1996. Los Angeles, [1996], p. 2.
4
Ibid
.
5
См
.:
В
.
П
.
Белянин
.
Речевое поведение русских и попытки реконструкции русской ментальности //
IX
Международный Конгресс МАПРЯЛ. Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 2. Братислава,
1999.
200
зывов и т. п. — расценивается сейчас как система оглупления народа, привыкшего строить жизнь и сознание по
окружающим его клише. Эта система — как советская, так и американская — высмеивалась западным миром:
стоит вспомнить хотя бы «Звероферму» («
The
Animal
Farm
») Джорджа Оруэлла с ее действительно остроумными
лозунгами на стенах: «
All
animals
are
equal
but
some
are
more
equal
than
others
[Все животные равны, но некоторые
животные равны более других (Пер. В. Голышева)]».
По поводу лозунгов-клише есть и идущие еще дальше предположения о клишированности сознания народа как
свидетельстве низкого уровня его развития. В этой связи хотелось бы сделать два комментария:
1. Производство и функционирование речи зиждется на противопоставлении, на единстве и борьбе двух
противоположных моментов: с одной стороны, свободное творчество говорящего, продуктивность, нео-
граниченная реализация данной возможности, а с другой стороны, связанность, фиксированность,
непродуктивность, регулярная воспроизводимость, использование заранее заготовленных сложных образований.
Многие лингвистические теории (например, порождающие грамматики) были склонны абсолютизировать первый
момент, когда главная роль в речеобразовании отводится способности человека свободно, по продуктивным
моделям, по определенным логическим правилам сополагать языковые единицы и таким образом производить
речь. Игнорирование противоположной тенденции — к устойчивости, изолированности, фразеологизации,
внесению в речь готовых блоков, попытки втиснуть язык в логические рамки — привели к искажению и
схематизации предмета исследования.
Методологически правильным является подход, когда оба эти противоположных момента (творческий —
нетворческий, продуктивный — непродуктивный, свободный — фразеологически связанный) рассматриваются в
диалектическом единстве, и их противопоставление — движущая сила и источник развития языка и речи.
Две главные противоположные тенденции речеобразования находят выражение в двух противоположных
способах соположения языковых единиц, в результате чего составные образования оказываются дихотомически
разделенными на продуктивные, свободно созданные говорящим для данного произведения речи, и
непродуктивные, устойчивые, вносимые в речь в готовом виде.
Таким образом, языковое общение и реализация двух главных функций языка — сообщения и воздействия —
обусловлены взаимодействием свободных и связанных языковых единиц, причем связанные, устойчивые
комплексы, воспроизводимые в речи в готовом виде,
ПРЕОБЛАДАЮТ
во всех функциональных стилях, а те
разновидности стилей, которые полностью ориентированы на функцию сообщения (научный, Деловой и т. п.),
являются глобально клишированными 
6
. При этом составные комплексы (словосочетания и предложения) отнюдь
не рассматриваются как «отходы» речевого производства, как шлак при до-
6
Т. Г. Добросклонская. 
Словосочетание как признак функционального стиля. Канд. дисс. М., 1980.
201
быче руды. Наоборот, как уже упоминалось, Л. В. Щерба говорил о «сокровищнице сочетаний» в
развитых языках (он приводил материал французского и русского языков). Готовые словосочетания
отобраны речевым коллективом как оптимальные и по содержанию, и по форме.
2. Клишированные фразы, лозунги, транспаранты, призывы на стенах, наружная социальная реклама —
обязательное средство общения власти, в первую очередь идеологической, с народом. «Семантически
пустые» лозунги советской эпохи не имели коммерческих целей: экономике дефицитов реклама не
нужна, так как хорошие товары расходились, не доходя до прилавка, глагол
достать
был гораздо

---

частотнее по употребительности, чем
купить.
Кстати, в наследство от тех времен нашему сознанию
осталось настороженно-подозрительное отношение к рекламе: рекламировались только неходовые, то
есть плохие товары. Скудная реклама советского времени при отсутствии конкуренции раздражала
бессмысленностью: «Летайте самолетами Аэрофлота» (а других авиакомпаний не было), «Покупайте
апельсины из Марокко» (в продаже их не было, огромные очереди выстраивались за любыми апель-
синами) и т. п.
Социальная же реклама типа «Книга — лучший подарок» внушала определенную систему моральных
ценностей.
Место этих клишированных призывов и поучений сменила в наши дни лавина коммерческой рекламы
— часто плохо переведенной на русский язык, непонятной, чуждой, но от непрерывных повторений
прочно застревающей в сознании. Разумеется, ничего общего с моральными ценностями эта реклама не
имеет. Современные дети очень удивились бы, узнав, что лучший подарок — это книга. Они уверены,
что главные ценности — это жвачка с «неповторимо устойчивым вкусом», это пепси, которую
«выбирает новое поколение», что зубная паста «Аквафреш» — это «тройная защита для всей семьи»,
что «
RC
-кола» — «кто не знает, тот отдыхает» (причем это абсолютно бессмысленное клише — скорее
антирекламу — нужно лихо выкрикнуть с интонацией молодежной бесшабашности), что «имидж —
ничто, а жажда — все. Не дай себе засохнуть!» — реклама напитка «Sprite» (в каком смысле жажда —
все? и почему имидж — ничто?, а для большинства населения, прикованного к телевизору: а что такое
имидж?), что «свежее дыхание — облегчает понимание» (?!) — реклама мятных пастилок «Rondo» и т.
д.
В последнее время появилась на улицах Москвы так называемая социальная (в отличие от
коммерческой) реклама, которая или все 24 часа в сутки желает доброго утра — черными буквами на
сером фоне, или мрачновато предупреждает: «Никто не спасет Россию, кроме нас самих», или изрекает
длинные переводные «мудрые мысли», главным образом иностранных авторов.
Приведем несколько примеров текстов, которыми окружены «москвичи и гости столицы» в 1999 году,
на пороге нового тысячелетия:
«Лучше зажечь одну свечу, чем проклинать темноту». (Девиз общества Кристофер.) Очень хочется
сказать: зажгите одну свечу, рассейте нашу темноту — это что за общество?
202
«Диктаторы, оседлавшие тигров, боятся с них сойти». (Индийская мудрость.) Опять же хочется
спросить: это к чему? Против Ельцина, что ли? Кто диктатор-то? Или это в назидание будущим
правителям России?
«Люди все одинаковы в своих обещаниях, но различны в своих поступках». (Мольер.)
«Там, где сжигают книги, будут в конце концов сжигать людей». (Гейне.)
А может быть, вернуться к тому, что «Книга — лучший подарок»? Читают-то ведь главным образом
дети и подростки.
И уж совсем странно приписывать болезнь клишированности только русскому языковому сознанию.
Западный мир забил рекламой мозги своим гражданам давно и прочно.
В пьесе «
Equus
» (лат. 'лошадь') современного английского драматурга Питера Шеффера (
Peter
Shaffer
)
герой пьесы — подросток, переживший тяжелейшую душевную драму, — на все вопросы психотера-
певта, пытающегося установить с ним «речевую коммуникацию», отвечает фразами из телевизионных
коммерческих реклам. Сильное нервное потрясение выбило у него из головы все, кроме телевизионных
реклам. Вот
отрывок
из
этой
пьесы
: