Предмет и задачи курса

ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА

Вопрос о происхождении русского литературного языка не вполне разрешен в нашей науке: высказываются различные точки зрения, нередко диаметрально противоположные, одни и те же факты интерпретируются по-разному. Главный предмет спора – вопрос о роли народной русской и книжной старославянской стихий в образовании литературного языка.

К настоящему времени создано около десятка теорий, включающих как моноязычные, так и теории литературного двуязычия древней Руси.
Начнем рассмотрение с моноязычных теорий, в соответствии с которыми на Руси существовал один литературный язык.
1. Традиционная точка зрения на происхождение русского литературного языка сводится к тому, что на русской почве литературный язык возник после принятия христианства в процессе усвоения старославянской письменности.
Впервые мысль о том, что «русский литературный язык в своем зарождении был не русским языком, а церковнославянским» высказал И.И. Срезневский, специально не аргументировавший своего вывода. Эта же мысль была повторена крупнейшим исследователем истории русского языка А.А. Шахматовым и стала на долгие последующие годы (до 1946 г.) стереотипной. А.А. Шахматов утверждал, что «по своему происхождению русский литературный – это перенесенный на русскую почву церковнославянский (по происхождению своему древнеболгарский) язык, в течение веков сблизившийся с живым народным языком и постепенно утративший свое иноземное обличье». Эта точка зрения долго господствовала над другими мнениями.
2. Несколько иную точку развивал видный исследователь истории русского литературного языка Алексей Иванович Соболевский. Он также считал литературным языком древней Руси один язык -- церковнославянский, но предполагал, что параллельно с ним существовал еще деловой русский язык, который он не относил к разновидности литературного.
Таким образом, в соответствии с этой точкой зрения получается, что русский литературный язык в основе своей привнесен на русскую почву в виде церковнославянского, впоследствии обрусевшего.
Однако многие исследователи истории русского литературного языка неоднократно подчеркивали значительное различие между литературным языком древней Руси и церковнославянским языком. Так, еще М.В. Ломоносов и А.Х. Востоков указывали на разность между названными языками. М.В. Ломоносов писал: «Речи, в Российских летописях находящиеся, разнятся от древнего Моравского языка, на который переведено прежде священное писание…»
3. Изучив древнейшие памятники, написанные в начальный период существования русской письменности, с обоснованной критикой традиционной точки зрения на происхождение русского литературного языка выступил академик С.П. Обнорский. Он фактически аргументировал свой вывод, в соответствии с которым русский язык развивался самобытным путем. Основная мысль, развиваемая С.П. Обнорским в книге «Очерки по истории русского литературного языка старшего периода», это мысль о русской основе литературного языка, а соответственно – о позднейшем столкновении с ним церковнославянского языка и вторичности проникновения в него церковнославянских элементов (Изд-во АН СССР, 1946. – С. 6).
Важнейшими источниками формирования и развития русского литературного языка древнейшей поры С.П. Обнорский считал:
1) устную речь восточных славян;
2) богатые и разнообразные стили устной поэзии;
3) государственно-деловые стили;
4) элементы церковнославянского языка.
4. Эту точку зрения поддержал позже академик В.В. Виноградов, который считал, что «письменная культура восточного славянства при зарождении своем оказалась органически связанной с народной речью… Старославянский литературный язык лишь обогатил и удобрил глубоко возделанную почву самобытной восточнославянской культуры».
Такому выводу способствовали новейшие исследования и открытия советских археологов. При раскопках 1949 г. около села Гнездово, недалеко от Смоленска, были найдены черепки корчаги-амфоры, датируемые началом Х в. На них была надпись кириллицей. А раскопки «Холопьей» улицы 1951 г. в Новгороде, при которых были обнаружены берестяные грамоты, позволили сделать вывод, что письменность была распространена даже в обыденной жизни среди гончаров и других ремесленных людей. Наконец, раскопки 1952 г. в Новгороде, а затем в 1953 г. в Витебске дали множество новых берестяных грамот, на которых находим запечатленную разговорно-бытовую речь новгородцев и витеблян в период с Х по ХV в.
Все это убедительно свидетельствует о том, что письменность на Руси была распространена значительно раньше официального крещения, т.е. значительно раньше Х века.
В.В. Виноградов в докладе «Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка» на IV Международном съезде славистов дал исчерпывающий анализ высказываний исследователей XIX-XX вв. о происхождении русского литературного языка и по сути дела дал свою теорию.
По его мнению, в донациональную эпоху в роли литературного языка может выступать «чужой» язык. Примером такого языка является латынь, бывшая литературным языком средневековой Западной Европы; арабский, персидский языки в странах Востока. В древней Руси, а также в Болгарии, Сербии, частично в Чехии таким языком явился старославянский, изменивший свой облик на русской почве. На базе этого видоизмененного старославянского языка сложился книжно-славянский тип древнерусского литературного языка. Но параллельно с ним существовал литературно-обработанный народный тип литературного языка, возникший на восточнославянской основе. Эти два типа древнерусского литературного языка находились в постоянном живом взаимодействии, в динамической координации.
4. П.Я. Черных, в общем поддерживающий точку зрения С.П. Обнорского, что русский литературный язык сложился в период, предшествовавший официальному крещению Руси, однако замечает, что само по себе наличие письменности «еще не свидетельствует о наличии у нас с древнейшего времени литературного языка в собственном смысле слова, как языка общего, обработанного мастерами слова, на народной основе». По его мнению, базой литературного русского языка явилось древнекиевское «койне», т.е. общий, единый язык Киева, в котором стерлись и нивелировались диалектные особенности словарного состава, грамматического строя и норм произношения.
Таким образом, в истории русского языкознания были созданы две противоположные моноязычные теории о происхождении русского литературного языка: о церковнославянской и русской народной основе древнерусского литературного языка. Однако большинство современных исследователей подчеркивает сложность процесса образования древнерусского литературного языка, в составе которого переплетались элементы живой народной (восточнославянской) речи и элементы близкого, родственного старославянского языка южнославянского происхождения.
Языковой состав древнерусских письменных памятников подтверждает эту точку зрения.
В современной русистике получила также распространение концепция литературного двуязычия, предложенная Львом Петровичем Якубинским.

См. страницы 10-А, 10-Б, 10-В, 10-Г.

При всей пестроте взглядов на происхождение русского литературного языка, абсолютно неверно предположение, что церковнославянский язык был единственным литературным языком в древней Руси.

При этом роль старославянского (церковнославянского) в формировании литературного языка древней Руси трудно переоценить.
Старославянский язык представляет собой древнейшую дошедшую до нас письменную (литературную) обработку славянской речи. Он возник в середине IX в., но дошел до нас в списках Х- ХI вв. Оригиналы первых славянских рукописей не сохранились. Это были переводы церковных книг с греческого языка на славянский, сделанные братьями Константином и Мефодием в середине IX в.
Являясь в значительной степени производным живых славянских языков того времени, старославянский язык был общеславянским литературным языком, т.е. языком, которым в Х-ХI вв. пользовались все славяне. В.В. Виноградов называл старославянский язык международным языком славянской письменности и славянской цивилизации.
В истории русского литературного языка влияние старославянского было весьма плодотворным.О громадном историческом значении старославянского языка говорили не только многие писатели Древней Руси, но и М.В. Ломоносов, А.С. Пушкин и др. Оно заключается в следующем:
1) в том, что в эпоху зарождения и становления русской письменности старославянский язык уже обладал неизмеримо бóльшим количеством слов и выражений для обозначения отвлеченных понятий, чем русский язык;
2) через старославянский язык в русский вошли и закрепились многие понятия античной литературы и философии, античной и средневековой науки, так как старославянский язык складывался под непосредственным воздействием византийско-греческого языка именно в ту эпоху, когда византийская культура, особенно наука, философия, достигла высокого уровня. Если старославянский язык был для нас посредником между культурой древних греков, римлян и русской культурой, а сама византийская культура сложилась и достигла высокой степени развития в силу того, что в ней совместились богатейшие традиции Востока и Древней Греции, Запада, Рима. Таким образом, через старославянский язык русский литературный язык в самом начале своего развития воспринял богатейшие достижения всей мировой культуры прошлого;
3) распространение старославянского языка в Древней Руси значительно обогатило лексику, фразеологию, словообразование и синтаксис древнерусского литературного языка, создало стилистическое разнообразие его. Письменные памятники того времени обнаруживают сосуществование в литературном языке народной и старославянской книжной стихий. Синтез их привел к образованию единого литературного языка с весьма разветвленной системой стилей. В этом отношении древнерусский язык значительно выиграл от сближения со старославянским;
4) обострение «языкового чутья», что всегда происходит при пристальном и долговременном изучении чужих языков. Знание только родного языка никогда не дает такого отчетливого понимания структуры слова, предложения, значения, какое дает параллельное изучение двух или нескольких языков. Причем изучение родственного языка в большей мере может содействовать обострению внимания ко всем тонким различиям, какие существуют между родственными языками, чем изучение языка далекого. Язык другой системы имеет настолько мало совпадений и соответствий и настолько много существенных различий, что не требует особенно четких представлений о категориях родного языка, чтобы воспринимать категории чужого языка как совершенно новые, тогда как при параллельном изучении двух родственных языков от ошибок и недоразумений может предохранить только очень точное осознание во всех деталях и совпадений, и различий родственных языков.
Мы знаем, что впоследствии (в XVIII-XIX вв.), когда народные начала в развитии нового русского литературного языка (на московской основе) одержали верх и получили всеобщее признание, использование старославянизмов пошло на убыль, а много их осталось в обращении как память об отдаленном прошлом, о пройденных этапах.
Итак, старославянский язык, появившийся в древней Руси как орудие христианского просвещения и усиленно насаждавшийся здесь сверху в качестве языка книжной литературы вообще, с тенденцией вытеснить русский литературный язык на народной основе из книжной и прочей письменности, сам оказался почти вытесненным из светских жанров литературы, сам оказался «покоренным», ассимилировался с русской народно-речевой стихией, растворился в ней. Народ заставил служить себе старославянский язык, использовав его в своих интересах и в интересах мировой культуры.
Так случилось потому, что старославянский язык на древнерусской почве в XI в. оказался в других условиях, чем в инославянских странах, где его распространение началось значительно раньше. В Киевской Руси он появился в пору ее политического и культурного расцвета, в условиях, которые ставили Киевскую Русь не только в независимое, но и в равное положение даже в отношении к Византии, не говоря уже о Болгарии, в это время утратившей свою политическую независимость. К моменту появления старославянского языка и кирилловского письма на древнерусской почве, к моменту официального крещения Руси письменность в древней Руси уже существовала, древние русские люди умели писать и начали создавать свой собственный общий литературный язык на народной восточнославянской основе.
В современной лингвистической литературе существует еще один термин для обозначения единого литературного языка славян IX-XII вв. – церковнославянский. По мнению Е.Г. Ковалевской, старославянским языком следует называть более древнюю языковую систему без местных особенностей ее применения на той или иной славянской территории.
Термин церковнославянский язык удачнее, так как указывает на основную сферу применения общего литературного славянского языка, выделяя единственную функцию церковнославянского литературного языка -–обслуживать нужды церкви, создавать церковную литературу в широком смысле слова (научные сочинения, послания и даже записки путешественников-паломников IX-XII вв.).
Церковнославянский язык в каждой стране по-разному взаимодействовал с живой славянской речью, поэтому уже в древнее время русский извод его отличался от сербского или болгарского.
На Руси церковнославянский язык сыграл особенно важную роль, так как он не только стал литературным языком, обслуживающим нужды церкви, но и вошел в древнерусский литературный язык как составная часть.