Психологические типы

невозможно. Путем чрезвычайно тщательного исследования подлинных сочинений Платона, его 
documents humains
, можно было бы, пожалуй, раскрыть, к какому типу он лично принадлежал. 
Лично я не дерзаю высказать какого бы то ни было положительного суждения. И если бы кто-либо 
привел доказательство тому, что Платон принадлежал к экстравертному типу, то и это нисколько 
не удивило бы меня. Относительно других никакое решение или суждение невозможно за 
отрывочностью и скудостью дошедших до нас сведений. Источником обоих типов мышления 
является перемещение ценностного акцента, поэтому мы с тем же правом можем предположить, 
что у человека, принадлежащего к интровертному типу, личное ощущение, по каким-либо 
причинам, может выдвинуться на первый план и, подчинив себе мышление, придать ему 
негативно-критическую окраску. Для человека, принадлежащего к экстравертному типу, 
ценностный акцент лежит на отношении к объекту вообще, но отнюдь не только на личном 
отношении к нему. Если отношение к объекту стоит на первом плане, то оно хотя и подчиняет себе 
психический процесс, однако не имеет деструктивного характера, при условии, чтобы отношение 

---

42. 
это затрагивало только природу объекта без вторжения личных ощущений. Конфликт между 
принципами присущности и предикации мы пока только отметим как специальный случай — в 
дальнейшем течении наших исследований мы уделим ему больше внимания. Особенность 
данного случая заключается в позитивном и негативном соучастии личного ощущения. Там, где 
тип (родовое понятие) подавляет особь и доводит ее до степени призрака и тени, там тип, идея 
становятся действительностью. Там же, где ценность особи настолько преобладает, что 
упраздняет тип, там орудует анархия, влекущая за собой разложение. Обе позиции преувеличенно 
крайни и несправедливы, но они дают нам яркую картину противоположностей, которая по своей 
отчетливости не оставляет желать ничего лучшего; благодаря преувеличению выявляются такие 
черты, которые, хотя и в более мягкой и скрытой форме, присущи людям как интровертного, так и 
экстравертного типа, и это даже в тех случаях, когда мы имеем дело с существами, у которых 
личное ощущение не выступает на первый план. Нужно заметить, что по существу далеко не 
безразлично, является ли психический принцип господином или слугой. Господин мыслит и 
чувствует иначе, нежели слуга. Даже самое широкое отвлечение от личного в пользу всеобщей 
ценности не может совершенно упразднить примеси личного элемента. И поскольку эта примесь 
существует, постольку мышлению и чувству присущи деструктивные тенденции, вытекающие из 
самоутверждения личности по отношению к неблагоприятным социальным условиям. Но мы впали 
бы в крупную ошибку, если бы из-за существования личных тенденций захотели свести и 
всеобщие ценности к скрытым потаенным течениям личного свойства. Это было бы 
псевдопсихологией. Но таковая существует.