Психологические типы

об эстетическом воспитании. Но так как понятие бессознательного было ему еще не известно, 
то Шиллер не смог добиться удовлетворительного решения. Но, кроме того, и философы, 
оснащенные гораздо лучше в плане более глубокого продвижения в данном вопросе, не пожелали 
подчинить свою мыслительную функцию основательной психологической критике и поэтому 
остались в стороне от подобных дискуссий. Должно быть, однако, ясно, что внутренняя полярность 
такой установки оказывает очень сильное влияние на собственную точку зрения философа. 
Для экстраверта объект интересен и привлекателен априори, так же как субъект или 
психическая реальность для интроверта. Поэтому мы могли бы использовать выражение 
«нуминальный акцент» для данного факта, под которым я подразумеваю то, что для экстраверта 
качество положительного смысла, важности и ценности закреплено прежде всего за объектом, так 
что объект играет господствующую, определяющую и решающую роль во всех психических 
процессах с самого начала, точно так же как это делает субъект для интроверта. 
Но нуминальный акцент не решает дело только между субъектом и объектом — он также 
выбирает и сознательную функцию, которой главным образом и пользуется тот или иной индивид. 
Я выделяю четыре функции: мышление, чувство, ощущение и интуицию. Функциональной 
сущностью ощущения является установить, что нечто существует, мышление говорит нам, что 
означает это нечто, чувство — какова его ценность, а интуиция предполагает, откуда оно 
появилось и куда следует. Ощущение и интуицию я называю иррациональными функциями, 
потому что они обе имеют дело непосредственно с тем, что происходит, и с действительными или 
потенциальными реалиями. Мышление и чувство, будучи функциями различительными, являются 
рациональными. Ощущение, функция «реальности» (fonction du reel), исключает любую 
одновременную интуитивную активность, так как последняя совершенно не озабочена настоящим, 
а является, скорее, шестым чувством для скрытых возможностей и поэтому не должна позволять 
себе находиться под воздействием существующей реальности. Тем же самым образом мышление 
противоположно чувству, поскольку мышление не должно оказываться под воздействием или 
отклоняться от своих целей в зависимости от чувственных оценок, точно так же как и чувство 
обычно портится в плену слишком сильной рефлексии. Эти четыре функции, размещенные 
геометрически, образуют крест с осью рациональности, проходящей под прямым углом к оси 
иррациональности . 
Четыре ориентирующие функции, разумеется, не вмещают в себя все, что содержится в 
сознательной психике. Воля и память, например, туда не включены. Причиной является то, что 
дифференциация этих четырех ориентирующих функций является, по сути, эмпирической 
последовательностью типических различий в функциональной установке. Существуют люди, у 
которых нуминальный акцент падает на ощущение, на восприятие фактов и возводит его в 
единственный определяющий и всепопирающий принцип. Эти люди являются ориентированными 
на реальность, на факт, на событие, и у них интеллектуальное суждение, чувство и интуиция 
отступают на задний план под всеобъемлющей важностью реальных фактов. Когда акцент падает 
на мышление, то суждение строится на том, каково значение должно быть приписано фактам, о 
которых идет речь. И от этого значения будет зависеть тот способ, с помощью которого индивид 
имеет дело с самими фактами. Если нуминальным оказывается чувство, то адаптация индивида 
будет целиком зависеть от той чувственной оценки, которую он приписывает этим фактам. 
Наконец, если нуминальный акцент падает на интуицию, то действительная реальность 
принимается во внимание лишь в той степени, в какой она выглядит предоставляющей приют 
возможностям, становящимся главной движущей силой, вне зависимости от того способа, которым 
реальные вещи представлены в настоящем. 
Таким образом, локализация нуминального акцента дает начало четырем функциональным 
типам, с которыми я прежде всего столкнулся в своих взаимоотношениях с людьми, но 
систематически сформулировал лишь гораздо позже. На практике эти четыре типа всегда 
скомбинированы с типом установки, то есть с экстраверсией или интроверсией, так что сами 
функции проявляются в экстравертном или интровертном варианте. Это создает структуру из 
восьми наглядных функциональных типов. Очевидно, что в рамках эссе невозможно представить 
саму психологическую специфику этих типов и проследить их сознательные и бессознательные 
проявления. Поэтому я должен отослать интересующихся читателей к вышеизложенному 
исследованию. 
Целью психологической типологии не является классификация людей на категории — само по 
себе это было бы довольно бессмысленным делом. Ее цель, скорее, — обеспечить критическую 

---

285. 
психологию возможностью осуществлять методическое исследование и представление 
эмпирического материала. Во-первых, это критический инструмент для исследователя, 
нуждающегося в опорных точках зрения и направляющей линии, если он стремится свести 
хаотический избыток индивидуального опыта к некоторому порядку. В этом отношении типологию 
можно сравнить с тригонометрической сеткой или, еще лучше, с кристаллографической системой 
осей. Во-вторых, типология – большой помощник в понимании широкого разнообразия, имеющего 
место среди индивидов, а также она предоставляет ключ к фундаментальным различиям в ныне 
существующих психологических теориях. И наконец, что не менее важно, это существенное 
средство для определения «личностного уравнения» практического психолога, который, будучи 
вооруженным точным знанием своей дифференцированной и подчиненной функций, может 
избежать многих серьезных ошибок в работе с пациентами. 
Предлагаемая мной типологическая система является попыткой, основанной на практическом 
опыте, дать объяснительную основу и теоретический каркас для безграничного разнообразия, 
которое до этого преобладало в формировании психологических понятий. В такой молодой науке, 
как психология, ограничение понятий рано или поздно станет неизбежной необходимостью. Когда-
нибудь психологи будут вынуждены согласиться относительно ряда основных принципов, 
позволяющих избежать спорных интерпретаций, если психология не собирается остаться 
ненаучным и случайным конгломератом индивидуальных мнений.