Ritzer modern sociological theory fifth

Субъективные уровни анализа
Норбертом Уайли (Wiley, 1988) была предложена модель микро-, макровзаимо- связей, в значительной степени сходная с теми, что были разработаны Александе- ром и мной. Подход Уайли — чисто субъективный, тогда как в модели Александе- ра и моей учитывается как субъективность, так и объективность. Уайли ясно говорит об этой стороне своего подхода, отстаивая ту мысль, что отправной точ-
425

кой для описания уровней является их отношение к субъекту. Уайли выделяет следующие четыре основных уровня анализа, здесь же я (в скобках) указываю соответствующие каждому из них в моей модели: «Я» или индивид (микросубъ- ективное), взаимодействие (микрообъективное), социальная структура (макро- объективное), культура (макросубъективное). Хотя выделяемые мной (и Алек- сандером) четыре уровня поразительно похожи на уровни Уайли, тем не менее ясно, что последний пренебрегает объективной реальностью. Иначе говоря, у него уровни интеракции и социальной структуры, как и другие, определяются с субъек- тивной точки зрения.

В своем анализе Уайли отталкивается от индивида, или «Я», образующего
«микроуровень». Александер, как мы видели, несомненно, указал бы на пробле- матичность такой исходной позиции. Мы же считаем, что выбор исходного уров- ня, в конечном счете, не является принципиальная задача, поскольку рассматрива- ется диалектическая взаимосвязь между всеми уровнями анализа. Однако Уайли предлагает весьма ограниченную концепцию микросубъективной составляющей. Точнее, он придает чрезмерное значение «Я» и поэтому не учитывает ряд важных компонентов микросубъективного уровня: разум, сознание, социальное констру- ирование реальности и т. д. Другими словами, как подчеркивают социальные пси- хологи, микросубъективный уровень далеко не исчерпывается «Я».
Подобным же образом, понимание Уайли взаимодействия или микрообъектив- ного уровня тоже имеет ограниченный характер. На этом уровне далеко не всегда происходит взаимодействие. Как минимум нам следует учесть здесь еще действие (в том числе сознательное прошлое) и поведение (не имеющее прошлого). Это, без сомнения, должно относиться к этому уровню, так как микроуровневые явления подобного рода не входят в иную внутрисубъективную микроуровневую катего- рию, указанную Уайли. Кроме того, хотя взаимодействие, действие и поведение могут иметь субъективный компонент, они объективно существуют, и могут быть социально закреплены в повторяющихся моделях. В своих работах я рассматри- ваю субъективные аспекты этих процессов на макросубъективном уровне, а объек- тивные аспекты — в рамках микрообъективности. Так или иначе, нам следует изу- чать в указанных явлениях как субъективные, так и объективные моменты.
Концепция социальной структуры Уайли и мое понимание макрообъективно- сти оказываются более близкими, чем микроанализ этих понятий, даже несмотря на то, что Уайли в своей модели подходит к этому уровню с субъективной точки зрения. Хотя он пишет об «обобщенном "Я"», существующем на этом уровне, ко- торое он осознает «исполняющим роли и придерживающимся правил» (Wiley, 1988, р. 258), все же он имеет в виду существование макрообъективных структур. Притом, что Уайли акцентирует здесь субъективное обобщенное «Я», я бы при- дал наибольшее значение объективным структурам (общество, мировая система), создающим правила и роли для «Я».
Мало существенных различий обнаруживается между упоминаемым в модели Уайли уровнем культуры и планом макросубъективности в моем представлении, поскольку обе позиции предполагают описание с позиции крупномасштабной и субъективной. Единственным разногласием остается то, что размышления Уай- ли о «чистом значении», связанном с этим уровнем, носят слишком общий харак-
426


тер, здесь требуется большая конкретизация и конкретное рассмотрение таких об- щеизвестных социологических понятий, как нормы и ценности.
Уайли и я выдвигаем модели, сходные не только в концептуальном выделении четырех основных уровней, но и с точки зрения нашего понимания взаимосвязей между ними. Уайли говорит о длящемся процессе «возникновения», который свя- зывает нижние уровни с верхними, и о процессе «обратной связи» (тоже, по-ви- димому, непрерывном), который протекает по направлению от верхних к нижним уровням. Аналогичным образом и меня интересует диалектическая (т. е. непре- рывная, многонаправленная) взаимосвязь всех уровней социального анализа. Мое понимание этой диалектической взаимосвязи более неопределенное и обобщен- ное, чем понятия «эмерджентности» и обратной связи, встречающиеся у Уайли, но одновременно следует заметить, что разные уровни социального анализа связаны большим, чем предполагает Уайли, количеством связей. Различные социологиче- ские концепты (например, экстернализация, объективизация, социализация, интер- нализация, социальный контроль) отражают разные аспекты диалектической взаи- мосвязи микро- и макроуровней.
Хотя микро- и макроподходы, предложенные Уайли и Александером, были кри- тически рассмотрены под ракурсом выдвинутой мной парадигмы обобщенного пла- на, все-таки первостепенное значение имеет то, что все эти три подхода предлага- ют практически идентичные модели основных уровней социального анализа. Сходство особенно поразительно, учитывая, что мы трое пришли к данной про- блеме, отталкиваясь от совершенно несхожих теоретических позиций — диалек- тического подхода, которого придерживаюсь я; многомерной, неофункционалист- ской ориентации Александера; субъективной точки зрения Уайли. Теперь нужно обратиться к некоторым подходам, связанным с изучением взаимосвязи микро- и макроуровней, что сильно отличаются от уже рассмотренных.
Модель перехода от микро- к макроуровню
В своих ранних работах, посвященных данному вопросу, Джеймс Коулмен (Coleman, 1986, 1987) проявил интерес к взаимосвязи микро- и макроуровней. (В главе 8 мы рассматривали более позднюю и значительно проработанную теорию рационально- го выбора Коулмена [Coleman, 1990].) Однако он концентрируется на проблеме пе- рехода от микро- к макроуровню и преуменьшает значение вопроса об обратном на- правлении перехода. Таким образом, в свете предложенного мною более сбалансиро- ванного подхода, а также с точки зрения Александера и Уайли, позиция Коулмена относительно данной проблемы носит весьма ограниченный характер. Полностью адекватный подход к этому вопросу должен учитывать как проблемы перехода от микро- к макроуровню, так и аспекты перехода от макро- к микроуровню.
Отчасти предлагаемая Коулменом модель адекватно показывает взаимосвязи микро- и макроуровней. При этом он использует в качестве иллюстрации положение Вебера о протестантской этике. Как показано на рис. 10.3, в этой модели учитывают- ся как вопросы перехода от макро- к микроуровню (стрелка 2), так и вопрос перехо- да от микро- к макроуровню (стрелка 3), а такжотношения на микроуровне (стрелка 1). Это многообещающая модель, но она сформулирована в терминах, носящих при- чинно-следственный характер, причем линии однонаправленные. Более адекватной
427


моделью была бы диалектическая, и в отражающей ее схеме стрелки указывали бы в обоих направлениях; т. е. здесь учитывалась бы обратная связь, которая существует между всеми уровнями анализа. Основной же недостаток отстаиваемого Коулменом подхода состоит в том, что исследователь стремится сосредоточиться сугубо на пере- ходе от микро- к макроуровню (стрелка 3 на рисунке). Пусть это и является важным аспектом, но все-таки не более значимым, чем рассмотрение перехода от макро- к мик- роуровню. В сбалансированной микро-макромодели непременно должны учитывать- ся оба этих взаимоотношения.

Аллен Лиска (Liska, 1990) стремился преодолеть недостатки коулменовского подхода, рассмотрев как проблему продвижения от микро- к макроуровню, так и вопрос об обратном направлении перехода. В модели Лиски, как и у Коулмена, в качестве примера используется положение Вебера относительно протестантской этики (рис. 10.4).

Данная модель обладает по сравнению с коулменовским подходом двумя преиму- ществами. Первое — стремление Лиски рассматривать связи при переходе от макро- к микроуровню. Во-вторых, он учитывает отношение (стрелка а ) между двумя мак- роуровневыми явлениями. Однако, как и Коулмен, в модели, которую предлагает Лиска, стрелки, отражающие характер причинных связей, однонаправлены, тем са- мым и здесь забыта диалектическая взаимосвязь всех изучаемых факторов.
Лиска использует известную схему для рассмотрения как макроявлений, так взаимосвязи микро- и макроуровней. Эта схема состоит из трех способов описа- ния макроявлений. Первый — агрегация, или суммирование, индивидуальных ка- честв, чтобы сформировать свойство группы. Таким образом, последнюю можно описать, исходя из величины среднего дохода или числа самоубийств, свойствен- ных этой группе. Структурный аспект — взаимоотношения индивидов внутри группы. Примерами этого служат отношения, базирующиеся на власти или ком- муникации. Наконец, существуют глобальные явления, имеющие свойства, счита- ющиеся эмерджентными, — например, закон и язык.
428


Лиска в свете особенностей связи между микро- и макроуровнями анализиру- ет трудности, возникающие при учете структурных или глобальных факторов. Эти факторы качественно отличаются от характеристик индивидуального действия, и понять, как они вырастают из микроуровня, сложно. Чтобы рассмотреть их, со- циологи привлекают понятие эмерджентности, но на самом деле они очень мало знают о ее реальном исполнении. Таким образом, Лиска подчеркивает важность агрегации как соединения при переходе от микро- к макроуровню. Тогда стано- вится понятно, как индивидуальные свойства, соединяясь, образуют групповые. Так, например, «отдельные случаи самоубийств суммируются и "объединяются", превышая определенную социальную единицу, и их можно представить в виде ее показателя» (Liska, 1990, р. 292). Пусть агрегация — не самый интересный путь продвижения от микро- к макроуровню, преимущество его состоит в том, что он наиболее ясный и наименее мистический, в отличие от структурного или глобаль- ного подступов.
Обращаясь к проблеме перехода от макро- к микроуровню, Лиска ратует за важность контекстуальных переменных как причин микроуровневых феноменов. Он подключает «агрегаты», структурные отношения и глобальные свойства как контекст явлений индивидуального плана. Лиска утверждает, что, интересуясь микроуровнем, социологи слишком часто полагаются на факторы соответствую- щего порядка. Если бы они учитывали макроуровневые, контекстуальные факто- ры, то тогда бы сторонники микросоциологии продвинулись в сторону лучшего понимания вопроса о сути перехода от макро- к микроуровню и особенностей та- кого соединения.
В своей работе Лиска выступает с призывом к социологам, которые фокусиру- ют внимание либо на макро-, либо на микроуровне. Первые из их числа склонны пренебрегать агрегацией, поскольку она кажется им исключительно индивидуа- листичной и не обладающей эмерджентными свойствами глобальных или струк-
429


турных факторов. Вторая же группа социологов склонна привлекать только мик- роуровневые факторы и игнорировать контекстуальные. Лиска приходит к выво- ду, что макротеоретики должны больше интересоваться агрегацией, а микротео- ретики — контекстуальными факторами.
Микрооснования макросоциологии
В своем эссе под названием «О микрооснованиях макрососциологии» Рэндалл Коллинз (Randall Collins, 1981a; см. также: Randall Collins, 1981b) предложил ре- дукционистский подход к вопросу о соединении микро- и макроуровней (крити- ку данного подхода см.: Ritzer, 1985). Хотя из названия эссе можно предположить, что в нем утверждается обобщенный подход, сам Коллинз называет его «радикаль- ной микросоциологией». Предмет исследования ученого, главная тема его ради- кальной микросоциологии — так называемые «ритуальные цепочки взаимодействия» или сплетения «индивидуальных цепей опыта взаимодействий, перехлестывающих- ся в пространстве и времени» (Randall Collins, 1981a, p. 998). Исследуя такие ритуальные цепи, Коллинз избегает подходов, которые предполагает фокусиро- вание на индивидуальном поведении и сознании, что, представляется ученому еще большим редукционизмом. Его анализ распространяется на процессы взаимодей- ствий, их «цепочки» и «рыночное пространство». Таким образом, Коллинз отбра- сывает крайности микроуровня — как в плане мышления, так и действия (поведе- ния), подвергая критике теории (например, феноменологию и теорию обмена), которые фокусируются именно на этом.
Коллинз также дистанцируется от теорий, сосредоточивающихся на явлениях макроуровня. Например, критикует последователей структурного функционализ- ма, преимущественно интересующихся макрообъективным (структура) и макро- субъективным (нормы) явлениями. Фактически, он даже говорит, что «термино- логию норм следует изъять из социологической теории» (Collins, 1981a, р. 991). Негативно он относится и к концепциям, связанным с теорией конфликта. Напри- мер, утверждает, что нет таких «неотъемлемых объективных» сущностей, как соб- ственность или власть; есть только «испытываемые людьми в определенных мес- тах и в определенное время разнообразные ощущения того, насколько сильны эти принуждающие коалиции» (Collins, 1981a, р. 997). Он считает, что только люди спо- собны что-либо реально сделать; структуры, организации, классы и общества «ни- когда ничего не делают. Любое объяснение причин должно, в конечном счете, сводиться к действиям реальных индивидов» (Collins, 1975, р. 12).
Коллинз стремится доказать, что «все макроявления» можно свести «к комби- нациям микрособытий» (Collins, 1981a, р. 985). В частности, он утверждает, что социальные структуры могут быть эмпирически переведены в «модели повторяе- мого микровзаимодействия» (Collins, 1981a, р. 985).
Таким образом, Коллинз стремится не к подходу, построенному на принципах интеграции, а к выделению в качестве приоритетных теории и явлений микро- уровня (аналогичную критику см.: Giddens, 1984). Как утверждает Коллинз, «по- пытка последовательного построения макросоциологии на исключительно эмпи- рических основаниях микроуровня является важнейшим этапом на пути к более успешным достижениям в социологической науке» (Collins, 1981b, p. 82).
430

Подход Коллинза можно противопоставить теоретическому направлению Ка- рин Кнорр-Сетины (Knorr-Cetina, 1981a). Хотя она тоже придает немалое значе- ние сфере взаимодействий, большая роль в ее работе отведена сознанию, а также явлениям макроуровня. Кнорр-Сетина, как и Коллинз, приводит доводы в пользу радикальной перестройки макросоциологии на основе микросоциологии, однако она менее радикальна в этом плане, стремясь к простому объединению микросо- циологических результатов в макросоциальную теорию. Кроме того, она разделя- ет представление о том, что конечная цель микросоциологического исследова- ния — лучшее понимание общества в целом, его структуры и институтов:

Я... верю в тот очевидный парадокс, что именно с помощью микросоциальных подхо- дов мы наилучшим образом узнаем о макропорядке, потому что они, благодаря своему откровенному эмпиризму, позволяют увидеть реальность, о которой мы говорим. Ко- нечно, нам не понять целого, если нашим предметом станет только детальное фиксиро- вание непосредственного взаимодействия людей. Однако для начала этого может ока- заться достаточным, если мы ощущаем пульсацию макропорядка (Knorr-Cetina, 1981a, р. 41-42)
Таким образом, очевидно, что Кнорр-Сетина занимает более сбалансированную позицию относительно взаимосвязи макро- и микроуровней, нежели Коллинз.
431

Стремление интегрировать различные подходы отличает позицию Эрона Си- курела (Cicourel, 1981): «Ни микро-, ни макроструктуры не являются автономны- ми уровнями анализа, они неразрывно связаны благодаря взаимодействию друг с другом, что нельзя не учесть, несмотря на выгоду и порой сомнительное удоволь- ствие рассмотреть только какой-либо один из уровней» (Cicourel, 1981, р. 54). В этих словах косвенным образом дана критика подхода, которого придерживается Коллинз, но Сикурел и более откровенно критикует точку зрения Коллинза: «Во- прос не только в игнорировании того или иного уровня анализа, а в демонстрации того, как их следует интегрировать при условии, что нельзя пренебрегать одним уровнем ради другого, для удобства отвергая иные исследовательские и теоретиче- ские рамки» (Cicourel,1981, р. 76). К своей чести, Сикурел не только понимает важ- ность объединения макро- и микроуровней, но и осознает, что такого рода интегра- ция носит онтологический, теоретический и методологический характер.

Какое-то время Коллинз придерживался редукционзима, продолжая изучать явления микроуровня. Например, в одной из своих поздних работ он утверждал:
«Макроструктура состоит исключительно из большого числа микровзаимодей- ствий, которые повторяются (или порой изменяются во времени и в простран- стве)» (Collins, 1987b, p. 195). Ученый откровенно признавался: «Это звучит так,
432

словно наибольшее значение я придаю микроуровню. И это правда» (Collins, 1987b, p. 195). Всего год спустя Коллинз (Collins, 1988a) попытался изменить соотношение, показать существенную значимость макроуровня. Это привело к тому, что он предложил более взвешенную концепцию взаимосвязи микро- и макроуровней: «Переход от микро- к макроуровню показывает, что все «макро» состоит из "микро". И наоборот, всё "микро" — часть макроструктуры: оно су- ществует в макроконтексте... и возможно проследить связи микро- и макроуров- ней в любом из направлений» (Collins, 1988a, р. 244). Последнее утверждение в значительно большей мере диалектично. Тем не менее, Коллинз (Collins, 1988a, р. 244), как и Коулмен, подписывается под тем, что «главное требование», предъяв- ляемое к социологии, — показать, «каким образом микроизмерение влияет на макро». Следовательно, теория Коллинза остается достаточно ограниченным подходом.