Случалось участливо заглянуть в лицо беспомощного, подавленного горем бедняка

Глава XLIII
Ничего не могло так сильно восстановить Лестера против его родных, как эта попытка к
принуждение.
За последнее время ему стало ясно, что он совершил две серьезнейшие ошибки, сначала — не
женившись на Дженни, что избавило бы его от толков и пересудов; а затем — не согласившись
отпустить ее, когда она сама пыталась от него уйти. Да, что и говорить, он безнадежно запутался.
Он не может пойти на то, чтобы потерять все свое состояние.
Собственных денег у него совсем мало.
Дженни несчастна, это сразу видно.
Впрочем, иначе и быть не может, потому что и сам он несчастен.
Готов ли он помириться на каких-то десяти тысячах в год, даже если женится на Дженни?
Согласен ли он потерять Дженни, допустить, чтобы она навсегда ушла из его жизни?
Проблема была слишком сложной. Он не мог склониться ни в ту, ни в другую сторону.
Когда Лестер возвратился с похорон, Дженни сразу заметила, что его гнетет не только естественная
печаль по умершем отце.
Что же еще могло случиться?
Она пыталась выразить ему свое сочувствие, но залечить его рану было не так-то легко.
Когда бывала оскорблена его гордость, Лестер злобно замыкался в себе, а рассердившись, способен
был ударить человека.
Дженни присматривалась к нему, всей душой желая помочь, но он не делился с ней своим горем.
Он страдал, и ей оставалось лишь страдать вместе с ним.
Дни бежали за днями, и настало время, когда Лестеру пришлось серьезно подумать о своем
финансовом положении в связи с предсмертной волей старого Арчибалда.
Управление фабрикой будет реорганизовано.
Роберт, согласно желанию отца, станет президентом компании.
Возникнет вопрос об уточнении роли и участии в деле самого Лестера.
Если он не изменит своих отношений с Дженни, он даже не может быть акционером; точнее говоря,
он вообще ничто.
Чтобы занимать и впредь должность секретаря и казначея, он должен иметь хотя бы одну акцию
компании.
Захочет ли Роберт или кто-нибудь из сестер уступить ему часть своих акций?
Согласятся ли они, на худой конец, продать ему эти акции?
Или родные не предпримут никаких шагов в ущерб новым прерогативам Роберта?
Все они сейчас настроены по отношению к Лестеру скорее враждебно.
Да, единственный выход их этого запутанного положения — бросить Дженни.

---

Если он ее бросит, не придется выпрашивать акций.
Если нет, это будет нарушением последней воли отца, и тогда он должен быть готов к любым
последствиям.
Снова и снова он взвешивал противоречивые доводы, и картина становилась все яснее.
Он должен отказаться либо от Дженни, либо от своего будущего.
Роберт, хоть и утверждал, что все можно было бы устроить но-другому, был вполне доволен тем, как
сложились обстоятельства.
Его планы близились к осуществлению, а он уже давно и подробно разрабатывал их, задумав не
только реорганизовать отцовское дело, но и расширить его путем слияния с другими компаниями по
производству экипажей.
Такое объединение с двумя крупными предприятиями на западе и на востоке страны позволило бы
снизить продажные цены, избежать перепроизводства и значительно сократить общие расходы.
Через своего представителя в Нью-Йорке Роберт уже приобрел некоторое количество акций других
компаний и теперь был почти готов действовать.
Прежде всего нужно было, чтобы его избрали президентом компании Кейн; после этого, поскольку с
Лестером можно было не считаться, он собирался предоставить пост вице-президента мужу Эми и,
возможно, заменить Лестера кем-нибудь другим на должности секретаря и казначея.
По условиям завещания в обязанности Роберта входило управление долей наследства, выделенной
Лестеру, в надежде, что он образумится.
Видимо, отец рассчитывал, что Роберт поможет ему воздействовать на брата.
Роберту несколько претила такая некрасивая роль, но самая задача не представляла трудностей.
В некоторых отношениях это был даже почетный долг.
Лестер должен был либо образумиться, либо предоставить старшему брату руководить фирмой по
своему усмотрению.
Выполняя свои обязанности по чикагскому филиалу, Лестер уже чувствовал новые веяния.
Он видел, что оказался за бортом, что он всего лишь заведующий отделением на службе у
собственного брата, и это сознание бесило его.
Роберт ни словом не упоминал о какие-либо переменах; все, казалось, шло по-прежнему; но было
ясно, что теперь каждое слово Роберта — приказ.
По существу, Лестер служил у брата и получал от него жалованье.
Это было унизительно и противно.
Через несколько недель он почувствовал, что больше не выдержит, ведь до сих пор он действовал
вполне самостоятельно.
Приближался день ежегодного собрания акционеров, ранее бывшего не более как формальностью,
поскольку отец вершил все дела единолично. Теперь председательствовать будет Роберт, сестер, по
всей вероятности, будут представлять их мужья, а сам он даже не сможет присутствовать.
Поскольку Роберт не предложил передать или продать ему акции, которые дали бы ему право стать
членом правления и занять какой-нибудь ответственный пост, он решил, как ни тяжело это было для

---

его самолюбия, послать брату прошение об отставке.
Это разрядит атмосферу.
Роберт поймет, что он, Лестер, не желает принимать от него одолжений и согласен пользоваться
только тем, что заработает благодаря своим способностям и с полного согласия родных.
А если он все же бросит Дженни и вернется к участию в делах, то уже отнюдь не в качестве
заведующего филиалом.
И он продиктовал простое, откровенное деловое письмо:
«Дорогой Роберт! Я знаю, что в ближайшее время компания будет реорганизована под твоим
руководством.
Поскольку у меня нет акций, я не имею права ни состоять членом правления, ни занимать должность
секретаря и казначея.
Считай, пожалуйста, это письмо официальным заявлением о моем уходе с обеих этих должностей, и
пусть правление обсудит вопрос как о замещении этих должностей, так и о дальнейшем
использовании моих услуг.
Местом заведующего филиалом как таковым я особенно не дорожу, но я ни в коем случае не хочу
нарушать твои планы.
Из всего сказанного тебе должно быть ясно, что я пока не собираюсь выполнять условие, оговоренное
в завещании отца.
Мне хотелось бы точно знать, как ты смотришь на это дело.
Буду ждать от тебя ответа.
Твой Лестер».
В своей конторе в Цинциннати Роберт тщательно обдумал это письмо.
Итак, Лестер требует полной ясности, это на него похоже.
При его прямоте да побольше бы осмотрительности — замечательный был бы человек!
Но в нем нет коварства, нет тонкости.
Он никогда не пойдет на обман, а Роберт в глубине души считал, что без этого не достичь настоящего
успеха.
«Иной раз необходима и изворотливость и жестокость, — думал он часто.
— Почему не признаться в этом самому себе, когда делаешь крупную ставку?»
И он придерживался этого правила довольно твердо.
Сейчас Роберт чувствовал, что хотя Лестер — превосходный малый и к тому же его брат, ему не
хватает известной гибкости.
Он слишком прямолинеен, слишком любит спорить.
Если Лестер подчинится желанию отца и получит свою долю наследства, он неизбежно станет
активным участником в управлении фирмой.
Он свяжет руки старшему брату.

---

Хотелось ли этого Роберту?
Безусловно, нет.
Его гораздо больше устраивало, чтобы Лестер, во всяком случае, на ближайшее время, остался с
Дженни и таким образом сам отстранился от дел.
Обдумав все как следует, Роберт продиктовал вежливое письмо.
Он еще не уверен, как лучше поступить.
Он не знает, какого мнения держатся зятья.
Надо будет с ними посоветоваться.
Лично он очень хотел бы сохранить Лестера в должности секретаря и казначея, если только это
удастся устроить.
Не лучше ли повременить с окончательным решением?
Лестер выругался.
Какого черта Роберт виляет и тянет?
Он-то прекрасно знает, как это можно устроить.
Дать Лестеру еще одну акцию — и он будет полноправным пайщиком.
Роберт его боится, вот где собака зарыта.
Ну что ж, на роли заведующего филиалом он не останется, будьте спокойны.
Он немедленно подаст в отставку.
И Лестер написал Роберту, что все обдумал и решил попытать счастья на деловом поприще
самостоятельно.
Пусть Роберт направит в Чикаго кого-нибудь, кому он мог бы сдать дела.
Он готов ждать месяц, но не больше.
Через несколько дней пришел ответ. Роберт писал, что чрезвычайно сожалеет, но если таково
решение Лестера, он со своей стороны не хочет мешать ему в осуществлении его новых планов.
Муж Имоджин, Джефферсон Миджли, давно выражал желание перебраться в Чикаго.
На первое время заведование филиалом можно передать ему.
Лестер улыбнулся.
Роберт, очевидно, пытается извлечь пользу из создавшихся осложнений.
Роберт знает, что он, Лестер, может подать в суд и оспорить назначение зятя, но знает и то, что
Лестеру меньше всего этого хочется.
Вся история попадет в газеты.
Снова пойдут затихшие было разговоры о его отношениях с Дженни.
Лучшим выходом было бы расстаться с ней.
Так все опять извращалось к исходной точке.

---