Таджик. Часть Путевые заметки европейских путешественников XIX

часть его армии [Шомий: 364; Гияс ад-Дин: 190, 211]. В персоязычном 
тексте «Уложения» амира Тимура, относящемся к XVII в., приводится 
отдельное «Уложение в отношении тюрков, таджиков, арабов и 
иранцев (‘аджам), нашедших у меня приют и убежище» [Уложение 
Тимура: 84, араб. 114], из которого данных следует, что в эпоху амира 
Темура таджики отличались как от арабов, так и от персов, и 
составляли отдельную этническую общность, которую составляли 
персоязычные потомки арабов, что соответствует значению «сын 
араба, выросший в Персии» средневековых персидских словарей 
[Камолиддин 2019: 59 – 97].
Слова А. Вамбери о трусости таджиков, очевидно, основаны на 
данных средневековых источников. Улугбек (ХV в.) пишет, что 
хорезмшах Мухаммад держал в Самарканде большую армию из 110 
тыс. воинов, из которых 60 тыс. составляли тюрки, а 50 тыс. – 
таджикские муфриды, т. е. придворные наукары [Улугбек: 135]. 
Несколько таджиков из жителей Бухары выдали Чингизхану 
скрывавшихся воинов хорезмшаха Мухаммада, после чего монголы 
предали город огню и перебили всех его жителей [Улугбек: 141]. 
Хафиз-и Абру (XV в.) употребляет термин тазик в значении «перс», 
«иранец», «говорящий по-персидски», в противоположность тюркам 
[Хафиз-и Абру. Зубдат I: 211, 252, 729, 744, 944, 1012, 1027; II: 255, 
297, 338, 430; География II: 193, 350; III: 187], причем тазики 
выступают здесь в качестве военных формирований [Хафиз-и Абру. 
Зайл: 50, 91, 108; Зубдат I: 228, 231, 293, 828, 944; II: 631, 715; 
География III: 208]. В одном месте он приводит тюркскую фразу тат 
кашти и сам же переводит ее: «то есть тазик бежал» [Хафиз-и Абру. 
Зубдат I: 316]. Из этих слов следует, что тюрки назвали тазиков, т. е. 
персов тат.
Исходя из этих данных, можно заключить, что характеристика А. 
Вамбери о трусости таджиков основана на данных средневековых 
источников, и отражает их бойцовские способности. Однако, в другой 
своей книге А. Вамбери, говоря о мервах, пишет, что «после таджиков
– это в городе Бухаре самый хитрый народ, но они не так трусливы,
как первые [Вамбери 1867: 308 – 309]. Из этих данных следует, что 
такая репутация сохранялась за таджиками на прояжении всего 
средневековья, начиная с эпохи Хорезмшахов, когда «несколько 
таджиков из жителей Бухары выдали Чингизхану скрывавшихся 

---

45 
воинов хорезмшаха Мухаммада, после чего монголы предали город 
огню и перебили всех его жителей», вплоть до самого русского 
завоевания, во время которого А. Вамбери посетил Среднюю Азию.
*** 
В другой своей книге «Очерки Средней Азии» А. Вамбери приво- 
дит более подробные сведения о таджиках. В частности, он пишет, что 
«
тадшиками называют остатков первоначального персидского насе- 
ления Средней Азии» [Вамбери 1868: 315]. «… отечеством нынешних 
тадшиков была знаменитая в древности Бактрия и Согдиана» 
[
Вамбери 1868: 316]. «Но иранцы, жившие за Оксом, не смогли 
сохранить своего первоначального единства. Только одни горные 
жители Бедахшана, именно фаханцы,… наиболее сохранили свое 
племенное единство, ибо все виденные мною (фейцабады) имеют 
более резкие признаки иранского типа, чем тадшики, и даже язык их 
более свободен от туранских слов и оборотов». Поэтому «… самыми 
чистыми остатками древних восточных иранцев мы можем считать 
единственно фаханцев, а не тадшиков» [Вамбери 1868: 317].
На самом деле, ваханцы и таджики – это совершенно разные 
народы. Язык ваханцев относится к восточной группе иранских 
языков. К числу восточных иранцев относятся также современные 
памирцы, бадахшанцы и ягнобцы, а из древних народов – согдийцы, 
бактрийцы, хорезмийцы и часть саков. Что касается таджиков, то они
относятся к западным иранцам, и в Средней Азии они являются 
пришлым элементом. Сегодняшние таджики – это потомки арабско-
персидских завоевателей, а так называемый «таджикский язык», при- 
думанный русскими большевиками – это тот же персидский язык, 
только переведенный на кириллицу и вобравший в себя огромное 
количество тюркизмов и русизмов. Понятие «таджикский народ» –
это очередной миф, придуманный русскими большевиками в полити- 
ческих целях [Khalid 2015: 291 – 315; Халид 2016: 155 –180]. Началом 
проникновения персов в Среднюю Азию можно считать 21/641-42 г., 
когда войска Сасанидов потерпели поражение от арабов при Ниха- 
ванде, после чего персы были вынуждены бежать за Амударью [Gibb 
1923: 15; Frye 1975: 9
6]. Значительную часть арабских войск и их 
администрации составляли так называемые клиенты (маула) из числа 
принявших ислам иранцев, которые часто выступали в роли посред- 
ников между арабами и местным населением. Арабско-персидские 
колонизаторы проводили активную политику иранизации местного 
населения [Бартольд 1963а: 121]. Активное формирование западно-

---

46 
иранской (персидской) топонимии на территории Средней Азии 
началось с арабского завоевания [Хромов 1980: 136]. Именно в
это время входят в употребление новые персидские топоформанты -
дех и -абад со значением «селение», получившие распространение
в Сред-ней Азии вместе с новоперсидским языком (фарси) западно- 
иранского происхождения [Бартольд 1963: 210]. К этому же времени 
относится и появление в Средней Азии топонимов с участием
западноиранских топоформантов -ан, -кирд (-гирд, -джирд), -диза (-
диз), -руд, и -стан (-истан) [Хромов 1974: 10 – 15]. Следовательно 
«отечеством тадшиков» является не Бактрия и Согдиана, а Персия, т.е. 
Иран. Согдийский язык был незнакомым для арабско-персидских 
завоевателей, поэтому многие названия согдийского происхождения 
были непонятны переселенцам и постепенно утратили свой первона- 
чальный вид [Караев 1991: 41]. 
Прямыми потомками древних согдийцев являются современные 
ягнобцы, которые не считают себя таджиками. Они до сих пор не 
смешались с соседними таджиками и сильно отличаются от них как
в языковом отношении, так и антропологически. Ягнобцы до сих 
пор говорят на своем особом языке, который не понятен даже 
таджикам, живущим в Ягнобе [Андреев 1970: 7]. Между тем, в их 
языке имеется большой процент тюркизмов, значительная часть кото- 
рых относится к эпохе раннего средневековья [Krippes 1991: 74 –75]. 
Другим примером являются памирцы, которые еще в нач. ХХ в. 
оберегали себя от смешения с таджиками, считая их пришельца- 
ми отовсюду [Люшкевич 1971: 36 – 71]. Кроме того, треть так 
называемых «таджиков» составляют «чагатайские таджики», т. е. 
бывшие тюрки, перешедшие на персидский язык. Таким образом,
восточноиранское происхождение таджиков – это очередной миф, 
сфабрикованный русскими востоковедами во главе с А. Семеновым 
[Battis 2015: 729 
– 745]. 
На стр. 318 автор пишет: «Что касается названия тадшиков, то я 
всегда замечал, что сами тадшики никогда не употребляют его, ибо, 
хотя оно и не считается у них прямо поносным словом, они привыкли 
разуметь под ним выражение того презрения, с которым завоеватели 
узбеки смотрят на подчиненных туземцев. Под словом тадшик татар- 
ское население Туркестана разумеет человека унижающегося, скупо- 
го, корыстолюбивого
1
, хитрого, хвастуна, одним словом все, что пред- 
1
Невольники готовы лучше провести 10 лет в доме узбека, чем 5 лет у 
тадшика, так как последний старается всевозможным образом эксплуатировать 
их. 

---

47 
ставляет противиположность с узбекской откровенностью, прямоду- 
шием и честностью» [Вамбери 1868: 318]. 
«Тадшик, не смотря на свою бедность, всегда хочет казаться не 
тем, что он есть на самом деле, и потому дома в своей семье он скуп и 
умерен, в обществе же почти всегда старается играть роль богача и 
щедрого человека» [Вамбери 1868: 319].
Действительно, А. Вамбери был прав в том, что сами ираноя- 
зычные жители Средней Азии «таджиками» себя не называли. Так их 
называли тюркоязычные народы, о чем я подробно писал в своей 
специальной статье [Камолиддин 2020: 47 – 74]. В предисловии к 
другому своему труду «История Бухары и Трансоксании» А. Вамбери 
называет местных жителей «Персами и Туркестанцами» [Вамбери 
1873: XIII, 
прим. 1] или «иранцами и туранцами» [Вамбери 1873: 
XXXVIII, 1 
– 20]. Понятие «таджикский народ» было очередным 
мифом, сфабрикованным русскими востоковедами во главе с В. 
Бартольдом и А. Семеновым. Американский ученый А. Халид в своей 
книге «Making Uzbekistan: Nation, Empire, and Revolution in the Early 
USSR» (Ithaca, N.Y.
, 2015), в которой он рассматривает процесс обра- 
зования Республики Узбекистан, посвятил таджикам специальный