Великобрита- в едва ли не единственное поле компромиссов и единства нии в начале

Экономическое После прихода к власти нацистское руководство развитие оказалось перед необходимостью решения слож-Германии в годы нейших задач, связанных с выводом германской нацистской экономики из состояния глубокой депрессии и од- [ диктатуры новременной активизацией социальной политики для обеспечения массовой опоры режима. Изначально обнаружил­ся и определенный дуализм предлагавшихся методов решения этих проблем. Уже весной 1933 г. министерство труда, возглавляемое
Ф. Зельде (бывшим лидером национал-революционной организа­ции «Стальной шлем», влившейся в НСДАП), выдвинуло проект реорганизации хозяйственной системы на сословной основе. По­добная модель была апробирована к началу 30-х гг. итальянскими фашистами, активно поддерживалась идеологами австрофашизма, а также вызывала интерес со стороны Римско-католической церк­ви. Речь шла о формировании профессиональных сословий по от­раслевому принципу, образующих единый организм, тело («корпо») и преодолевающих антагонистическое противостояние классов. Сословно-корпоративная система по своей сути не предполагала ликвидацию рыночных механизмов, хотя объективно и увеличива­ла общую централизацию экономических процессов. Политичес­кое руководство Рейха не отвергло идею сословной организации экономики, но исходило из необходимости создания жесткой вер­тикальной системы регулирования, дающей возможность тоталь­ной мобилизации всех ресурсов нации для решения фундаменталь­ных целей национал-социалистического движения. Важнейшим принципом становилось установление полного партийного конт­роля над всей экономической системой страны.
Для координации процесса экономических реформ 15 июля 1933 г. был учрежден Генеральный совет немецкого хозяйства. В его состав вошли 12 представителей предпринимательских кругов — Г. Крупп, Ф. Тиссен, Г. Феглер, Ф. Флик и др., а также пять представителей Министерства имперского хозяйства. Под руководством Совета уже в 1933 г. была сформирована новая региональная структура герман­ской экономики, включившая 18 хозяйственных округов. В каж­дой из них была образована Окружная хозяйственная палата, под­чинявшаяся непосредственно Имперской хозяйственной палате. Также был создан особый Хозяйственный суд. В отличие от Мини­стерства имперского хозяйства и Генерального Совета система хо­зяйственных палат строилась на основе принципа фюрерства и по сути превращалась в звено общей партийной иерархии. По «Зако­ну о порядке национального труда» от 30 января 1934 г. принцип фюрерства был распространен и на уровень отдельных предприя­тий. Существовавшая ранее система производственных советов (фабзавкомов) ликвидировалась. Для каждого предприятия подго­тавливался производственный устав, регламентирующий трудовые отношения. Владелец предприятия становился его фюрером, несу­щим личную ответственность за хозяйственную деятельность пе­ред фюрером нации. Из представителей рабочих и служащих со­здавался совет доверенных лиц с консультативными функциями. При возможных конфликтах между фюрером предприятия и дове­ренными лицами решение споров входило в компетенцию так на­зываемых «попечителей труда», назначаемых Министерством импер­ского хозяйства. Вводя эту систему государственного арбитража, «Закон о порядке национального труда» запрещал какие-либо стач­ки и забастовки как форму борьбы за улучшение условий труда. По­скольку труд был объявлен социальной обязанностью, а договор тру­дового найма — публичным договором, то вне закона оказывались и любые независимые профессиональные организации рабочих. Их место занял единый Немецкий трудовой фронт (под руководством рейхсляйтера Р. Лея). В тесной связи с ним функционировало и Объединение германских союзов работодателей. Обе организации находились под непосредственным контролем НСДАП.
Закон «О подготовке органического построения народного хозяйства» от 27 февраля 1934 г. сформировал отраслевую корпоративную структуру германской экономики. Были созданы два основных подразделения — Организация промыслового хозяйства и Имперское сословие продовольствия. Первое из этих двух подразделений в свою очередь состояло из семи имперских хозяйственных групп: промышленности, энергетики, транспорта, торговли, ремесла, банков, страхового дела (впоследствии про­мышленная группа была разбита еще на 7 отраслевых подгрупп). Каждая из имперских хозяйственных групп делилась на более мелкие подразделения, соподчиненные одновременно и регио­нальной системе окружных хозяйственных палат. Имперское сословие продовольствия обладало значительной автономией, будучи подчиненным Министерству сельского хозяйства и продо­вольствия (под руководством Р.-В. Дарре) и образуя собственную общественно-политическую организацию «Союз кормильцев рей­ха». Принцип фюрерства стал базовым для всей системы органи­ческого строения народного хозяйства.
С1935 г. процесс экономического реформирования оказался тес­но связан с разворачиванием программы подготовки к войне. На основе секретного Закона «Об имперской обороне» был учрежден Совет имперской обороны и особое ведомство — Управление гене­рального уполномоченного по военной экономике. В 1936 г. было создано ведомство по выполнению четырехлетнего плана мобили­зации экономики Германии под руководством Г. Геринга. Оно об­ладало особыми полномочиями в области регулирования производ­ства, распределения ресурсов, потребления. По отраслевому при­знаку формировались управления Генеральных уполномоченных по выполнению четырехлетнего плана. Окончательную форму мо­билизационная структура германской экономики приобрела уже в годы войны с образованием имперского Министерства вооружения и боеприпасов под руководством Ф. Тодта, обладающего правом формирования новых промышленных объединений по профилю своей деятельности (отраслевых и региональных рингов).
Проведя крупномасштабную организационную перестройку на­родного хозяйства нацистское руководство добилось беспрецедент­ной централизации и усиления регулирующих механизмов эконо­мического развития. Помимо методов косвенного регулирования (поощрение частных инвесторов, субсидии нерентабельным про­изводителям, налоговые льготы крупным фирмам) все большую роль играло прямое регулирование. Директивное планирование к 1939 г. охватило более 80 % общего объема производства. Для кон­центрации промышленного потенциала проводилась политика при­нудительного картелирования. По закону 15 июля 1934 г. министр экономики получил исключительные полномочия по слиянию предприятий (любой формы собственности), их ликвидации, сме­щению управляющих и т.п. исходя из принципа «общественной необходимости». Причем государство не несло ответственности за возможный ущерб собственников при проведении таких процедур. В результате политики принудительного картелирования только в течение одного года число производственных субъектов в промыш­ленности сократилось более чем втрое. Политика «ариизации» бан­ковской сферы (очищения «от еврейского капитала») сократила количество банков с 1725 до 477. С января 1936 г. было предписа­но ликвидировать все акционерные общества с капиталом менее 100 тыс. марок, запрещалось образование акционерных обществ с капиталом менее 500 тыс. марок.
Одновременно возрастало и непосредственное участие государ­ства в системе производства. За период 1933—1938 гг. общая сумма государственных расходов возросла в 7 раз (с 3 млрд до 21 млрд марок). Система заказов превратила государство в крупнейшего ин­вестора. Быстро рос и государственный промышленный сектор. Пе­реход к такой активной политике в «реальном секторе» экономики стал возможен благодаря мобилизации всех финансовых ресурсов страны. С конца 1934 г. была введена система всесторонней регла­ментации внешнеторговых и валютных операций, предприняты меры по сокращению зависимости Германии от импорта сырья и товаров. Благодаря виртуозной деятельности рейхсминистра эко­номики Ялмара Шахта немецкая марка обладала одновременно более чем двумястами курсами. Манипуляции системой кредита, государственными ценными бумагами, бюджетом позволили при полном отсутствии финансовых резервов в кратчайшие сроки ожи­вить производство.
Еще одним источником нацистского «экономического чуда» стало значительное сокращение степени частнособственнической эксплуатации труда при тотальной мобилизации трудовых ресур­сов в пользу «общественных интересов». На основании Закона «О порядке национального труда» 1934 г. и других нормативных актов государство полностью ликвидировало права предпринима­телей на определение условий труда, увольнения, взыскания штра­фов. Все аспекты трудовых отношений решались под прямым кон­тролем Министерства труда и назначаемых им «опекунов труда». Одновременно централизованной регламентации подвергался уро­вень заработной платы, вводились трудовые книжки, запрещающие самовольное изменение места работы, а также был введен порядок принудительного набора рабочей силы и ее перевод на предприя­тия «общественного значения» (как правило, военные). С 1935 г. была введена обязательная трудовая повинность для молодежи. В 1938 г. местным органам власти было предоставлено право при­влекать в принудительном порядке население к любым видам ра­бот в свободное от основной работы время. Тотальная мобилиза­ция трудовых ресурсов произошла уже в годы войны — в 1943 г. принудительный труд был распространен на мужчин от 17 до 65 лет и женщин от 17 до 45 лет.
Переход к активному государственному регулированию и сти­мулированию производства принес исключительно высокие резуль­таты уже в течение ближайших лет. За период 1933—1938 гг. наци­ональный доход удвоился, промышленное производство возросло на 102 % (по сравнению с 1929 г. — на 25 %). Эта динамика разви­тия принципиально отличалась от депрессивного состояния эко­номики ведущих западных стран в 30-х гг. Особенно высокими были показатели в тяжелой промышленности, на которую пришлось до 3/5 всех государственных капиталовложений. В 1934 г. тяжелая индустрия достигла докризисного уровня, а в 1939 г. превысила его на 50 %. По выплавке стали и алюминия Германия вышла на пер­вое место в мире. Значительно увеличилось производство нефте­продуктов, синтетического каучука, автомобилей, станков. Опере­жающими темпами возрастал выпуск военной техники. Расходы "на вооружение за 1932—1938 гг. выросли в 10 раз и перед началом вой­ны составили 58 % государственного бюджета. К 1937 г. начали ра­ботать более 300 новых военных заводов, в том числе 45 автомо­бильных, 60 авиационных, 70 химических, 15 военно-судострои­тельных. Преобразилась транспортная инфраструктура Германии. В целом в 1938 г. Германия уже уверенно занимала второе место в Европе по экономическому потенциалу.
Экономическая система, созданная в нацистской Германии, су­щественно отличалась от экономики других фашистских государств. В условиях фашизации, как правило, складывалась особая модель государственно-монополистического капитализма, которая отлича­лась от либеральной (кейнсианской) преобладанием прямых мето­дов государственного регулирования. Фашистское государство уже не являлось равноправным участником рыночных отношений на­ряду с частными производителями и потребителями, а само опре­деляло сферу действия рынка и степень свободы рыночных отно­шений. Однако сам институт частной собственности оставался не­прикосновенным, а целью государственного регулирования становилось смягчение трудовых конфликтов, сбалансирование экономического механизма, достижение компромисса между круп­ным и средним бизнесом, включение традиционных слоев населе­ния в новые экономические отношения. Экономика Третьего Рей­ха носила подчеркнуто мобилизационный характер. Независимо от сохранения частной формы собственности, рыночные отношения были практически уничтожены. В условиях отсутствия свободы распоряжения средствами производства и их отчуждения, тоталь­ной государственной регламентации трудовых отношений частная собственность теряла роль естественного регулятора экономичес­ких отношений и превращалась лишь в легальную форму имуще­ственного расслоения. Экономическая же деятельность человека, ее направленность и интенсивность все больше определялись внеш­ними факторами, имевшими идейно-политическую природу. Мо­билизационная эффективность такой системы (в рамках подготов­ки ресурсов нации к тотальной войне) была очевидной, но тем мень­шей становилась ее социальная мобильность, способность удовлетворить интересы основных групп немецкого общества, без поддержки которых нацистский режим не мог предпринять даль­нейшие шаги в русле своей глобальной программы.

Социальная Приступая к строительству «Тысячелетнего Рей-политика ха», нацистское руководство исходило из необходи-

нацистского мости коренного изменения социальной иерархии режима немецкого общества, создания новых статусных мо­делей, определяющих место человека в арийском государстве. Этой цели служили как экономические мероприятия, формирующие «рамки бытия» основных социальных групп, так и меры психоло­гического характера, ориентированные на массовое эмоциональное воздействие, формирующие общие поведенческие стереотипы и ценностные установки. Подобная идеологически насыщенная со­циальная политика приобретала исключительную роль, поскольку позволяла органически соединить многие доктринальные постула­ты национал-социализма с традиционными ценностями, приемле­мыми и привлекательными для любого человека.
В годы Правления нацистов в Германии неукоснительно и кропотливо со­здавался культ труда, материнства, мужской доблести, народного единства, патриотизма. Труд во благо нации пропагандировался как высшая гражданс­кая обязанность каждого немца. Огромные масштабы приобрело Имперское трудовое соревнование — ежегодно проводимые профессиональные соревно­вания среди рабочих с целью повышения квалификации. В дальнейшем эти соревнования охватили все виды трудовой деятельности, вплоть до конторс­ких служащих и студентов. В число наиболее значимых общенародных праз­дников вошел Национальный день труда 1 мая. Значительную роль в популя­ризации идеи свободного народного труда сыграла общественная организат ция «Сила через радость» (в составе Германского трудового фронта). Под ее эгидой действовала разветвленная система народного досуга, воспринимае­мая как важнейшее свидетельство общественной значимости честного и доб­росовестного труда. Центрами досуга становились «дома немецкого труда», осуществляющие организацию народных театров, выставок, массового туриз­ма, спортивно-оздоровительной работы. Для финансирования программ «Силы через радость», выделялись огромные правительственные субсидии (в 1933—1934 гг: — 24 млн марок, в 1935 г. — 17 млн марок, в 1936 г. — 15 млн марок). Для нужд этой организации были построены два первоклассных оке­анских лайнера, в ее ведение были переданы виллы эмигрантов (так, напри­мер, народные дома отдыха были устроены на виллах Л. Фейхтвангера, Т. Ман­на, М. Дитрих). «Сила через радость» патронировала известный проект со­здания «народного автомобиля» — «Фольксвагена».
Исключительно важным компонентом государственной социальной по­литики стала программа «Источник жизни» по поддержке материнства и дет­ства. Поощряя рождаемость и патриархальные устои семейной жизни, пра­вительство с 1933 г. начало выплату особых пособий в 1 тыс. марок женщи­нам, оставляющим работу после замужества. Кроме финансовой поддержки многодетных семей, осуществлялась и разносторонняя деятельность по по­вышению социального статуса материнства. Второе воскресенье мая стало общенародным праздником «Материнский день», когда происходило награж­дение многодетных матерей Крестом славы. Нацистский режим осуществлял последовательную и агрессивную политику «нравственного оздоровления» немецкого общества. Жесточайшим преследованиям подвергались проститу­ция и гомосексуализм. «Здоровым», «истинно народным» должно было стать и искусство. Неприязнь многих немцев к некоторым формам современного искусства (например, экспрессионизму, футуризму, абстракционизму) ис­пользовалась для насаждения упрощенных эстетических канонов, отрицания индивидуальных основ творчества. Эти эстетические принципы воплощались в монументальной архитектуре Третьего Рейха, живописи и музыкальных произведениях, призванных воспевать героику труда, материнства, солдат­скую доблесть и народное единство.
Сплачивая нацию в духовном, идеологическом плане, нацизм осуществлял обратную политику в области статусных социальных отношений. Здесь основным лейтмотивом стало создание корпо­ративной системы, призванной закрепить и обособить «ниши» от­дельных социальных групп и свести к минимуму стихийную соци­альную мобильность. Каждая из социально значимых групп немец­кого общества оказывалась в итоге в двойственном положении: х одной стороны, режим обеспечивал ей бесспорные преимущества, но с другой — создавал жесткие ограничения. Так, например, круп­ные предпринимательские круги получили все выгоды, сопряжен­ные с активной государственной протекционистской поддержкой, были защищены от забастовочного движения. В условиях регла­ментированного рынка значительно снижалась степень предпри­нимательского риска. Однако уменьшилась и свобода предприни­мательства, возможность получения сверхприбылей. Хозяин пред­приятия по сути превратился в государственного чиновника, не имея возможности самостоятельно определять виды продукции и масштабы производства, условия найма и цену товаров, будучи ог­раниченным в движении капиталов, ввозе и вывозе товаров. Поли­тика принудительного картелирования обеспечивала корпоратив­ную замкнутость представителей крупного капитала, ограничива­ла доступ в эту группу предпринимателям среднего уровня.
Мелкобуржуазные слои — ремесленники, торговцы, кустари — попали под влияние той же бюрократической машины. Попытки Боевого союза промыслового среднего сословия, оказавшего значи­тельную поддержку НСДАП в период прихода к власти и тесно свя­занного с С А, добиться проведения политики декартелизации и лик­видации крупных торговых фирм не увенчались успехом. Уже в 1933 г. Союз был распущен. В дальнейшем значительная часть мел­ких предприятий была ликвидирована или слита с более крупными. Но оставшиеся, войдя в систему Имперской палаты ремесла, оказа­лись защищены от конкуренции благодаря запрету создания новых ремесленных мастерских и торговых точек, получили доступ к госу­дарственным заказам и кредитам. Важное значение для мелких тор­говцев имело принятие закона «О защите розничной торговли», вво­дящего понятие «честной конкуренции» и запрещающего практику торговых скидок и премий (используемую крупными универмага­ми). Ограничению подверглась сетевая торговля с использованием автоматов, а также содержание питейных заведений при крупных универмагах (что спасло от разорения сотни мелких пивных).
Сходную политику правительство проводило и в отношении зе­мельных собственников. В соответствии с «Законом о наследствен­ных дворах» 1933 г. создавалось сословие бауэров — землевладель­цев арийского происхождения, имеющих земельные наделы от 7,5 до 125 га (остальные считались просто сельскими хозяевами — ланд-вертами). БауэрахМ запрещалось дробить земельную собственность при наследовании, продавать и закладывать ее, но при этом они ос­вобождались от долгов, налогов на наследство и поземельного. Сво­бодный рынок сельскохозяйственной продукции был ликвидирован.
Продукты сдавалась на государственные приемо-сдаточные пунк­ты по твердым ценам. Но тем самым бауэры получали гарантиро­ванный рынок сбыта, а цены фиксировались на достаточно высо­ком, выгодном для производителей уровне. Правительство также вводило выгодные для них протекционистские пошлины на импорт продовольствия. Каждая восемнадцатилетняя девушка должна была в течение года бесплатно работать в одной из семей бауэров. К се­редине 30-х гг. сословие бауэров приобрело консолидированный вид. Составляя примерно 20 % общего числа хозяйств, они владели почти 40 % обрабатываемой земли и постепенно становились опо­рой аграрного производства в Рейхе. Мелкое крестьянство, не вхо­дившее в эту систему, было обречено на разорение. Сложным было и положение юнкеров. Не решаясь на прямую экспроприацию не­достаточно эффективной латифундиальной собственности, руковод­ство Рейха предприняло ряд шагов, косвенно направленных против юнкеров. На большинство из них (владеющих земельной собствен­ностью более 125 га) не распространялись привилегии сословия «кор­мильцев Рейха», законы, защищавшие права крупных арендаторов. Ориентация режима на крупные крестьянские хозяйства была свя­зана не только с экономическими, но и с идейно-политическими фак­торами. В соответствии с государственной программой «Кровь и по­чва» крестьянское сословие должно было стать оплотом расовой чи­стоты и оборонной мощи Рейха.
В двойственном положении оказался в период нацисткой дик­татуры и немецкий пролетариат. Наемные рабочие были лишены прав на образование независимых профсоюзов, заключение коллек­тивных договоров, борьбу за улучшение условий и оплаты труда. Тарифные ставки заработной платы были заморожены на уровне кризисного 1932 г. С вводом трудовых книжек был значительно затруднен переход на другие предприятия. В то же время государ­ственное законодательство регламентировало продолжительность рабочего дня, размер зарплаты, вводило систему защиты от необос­нованных увольнений, создавало инстанции для обжалования дей­ствий предпринимателя. Декларировался принцип равенства прав предпринимателей и рабочих. Создавались «социальные суды чес­ти», в которых должны были рассматриваться случаи нарушения «социальных обязанностей» как рабочих, так и предпринимателей. Хозяева предприятий по решению таких судов могли лишиться звания фюрера (что означало и потерю собственности). В годы прав­ления нацистов резко сократилась безработица (с 6 млн в 1933 г. до 900 тыс. в 1937 г. и 120 тыс. в 1939 г.). Благодаря всеобщему запре­ту на повышение цен и рост зарплаты, а также частичному вводу карточной системы стабилизировалась система потребления. Дей­ствовала разветвленная система благотворительности, основным звеном которой стал фонд «Зимняя помощь». К 1937 г. около 10 млн человек получили через него продовольственные посылки или на­личные деньги. Кроме того, фонд организовывал бесплатные обе­ды («дни горшочка с мясом»). Фамилии тех, кто отказывался ока­зывать помощь фонду* вывешивались на специальных «досках позо­ра». Еще более важной для рабочих была деятельность организации «Сила через радость» — благодаря ей многие немцы впервые полу­чили возможность разностороннего и здорового досуга. Для рабо­чих семей большое значение имела и государственная поддержка материнства, создание целостной государственной системы обра­зования и воспитания, которая приняла на себя заботу (в том чис­ле и материальную) о детях и молодежи.
В достаточно привилегированном, хотя и чрезвычайно ограни­ченном положении находились государственные служащие, а так­же интеллигенция, которая фактически оказалась при нацистском режиме в той же роли. Эти социальные группы в наибольшей сте­пени пострадали от политики нацификации, расовых и идеологи­ческих чисток. Интеллигенция, преподаватели и учителя практи­чески утратили свободу творчества, свободу слова. Но та часть из них, кто адаптировался к новому режиму, оказался на одной из наи­более обеспеченных и защищенных ступеней социальной иерархии. Режим, создававший аппарат тотального управления и пытавший­ся взять под контроль мысли и чувства своих граждан, предъявлял высокие требования к тем, кто стал опорой в этой деятельности, но обеспечивал для них и достаточно высокий общественный статус.
Итак, социальная политика нацистского режима сводилась к формированию жесткой корпоративной системы, превращавшей общество в систему максимально изолированных клеток со свои­ми социально-экономическим функциями. Скрепляющим их зве­ном, обеспечивающим единство нации, становилось пестуемое чув­ство расового превосходства, многочисленные объединяющие сим­волы, мифы, ценностные категории. Тем самым, менялся весь внутренний механизм социального поведения человека, его побу­дительные мотивы и стимулы. Именно политическая мотивация все в большей степени определяла поступки человека — экономичес­кую деятельность, социальное поведение, семейные отношения, досуг. Продвижение «вверх» по социальной иерархии, изменение общественного статуса, а с ним и имущественного положения все больше зависело от государственно-политической карьеры, от фак­торов, имевших идеологическую окраску. Большинство немцев ока­зались вполне лояльны к происходящим изменениям. Многих уст­раивали новые «правила игры», позволяющие вырваться из прежней убогой и бесперспективной жизни, другие были слишком измуче­ны многолетними кризисными переживаниями, страхами, неуве­ренностью в будущем. Тех же, кто оказывался в оппозиции к новой системе, безжалостно изолировали или уничтожали. Ядром соци­альной оппозиции стали представители трех групп — родового не­мецкого дворянства, католиков и коммунистов (что можно устано­вить по статистике неудавшегося «перевоспитания» контингента концентрационных лагерей). Нетрудно заметить, что во всех этих случаях, основой принципиальной оппозиционности становилась не утрата того или иного статуса или привилегий, а именно идей­ное, духовное отторжение нацизма,
Помимо активной оппозиции от новой социальной системы из­начально отторгались и некоторые другие социальные слои — им не нашлось места в «расово чистом» Рейхе. Основной удар был на­несен по еврейскому населению (в 1933 г. в Германии было около 500 ООО человек, признанных евреями с точки зрения нацистской расовой классификации). После прихода нацистов к власти эмиг­рация евреев не приняла широкого характера. Сказывалось незна­ние иностранных языков, сложности с поиском работы в других странах, ограничения на вывоз имущества и материальных ценно­стей. Прямые репрессии в отношении евреев также первоначально были незначительны. Евреи даже оставались формально под защи­той закона в случае совершения уголовных преступлений против них. Но постепенно расовое законодательство все больше ограни­чивало их жизнь практически во всех сферах. По законам 1936 г. евреям было отказано в гражданстве, праве иметь оружие, владеть многими видами собственности, запрещался брак с лицами арийс­кой расы. Ситуация кардинально изменилась в 1938 г. Поводом к началу массовых репрессий стало убийство 7 ноября 1938 г. в Па­риже секретаря немецкого посольства молодым психически нездо­ровым евреем Гершелем Грюншпаном. 9 ноября по Германии про­катилась волна еврейских погромов (эти события получили назва­ние «Хрустальной ночи»). В стране к этому времени оставалось примерно 300 тыс. евреев. Многие из них пытались эмигрировать, но это было уже затруднительно. Вывозить из страны удавалось в основном детей. На проживающих в Германии евреев была нало­жена расовая контрибуция — в 1 млрд марок. Невыплата этой кон­трибуции стала основанием для массовых конфискаций еврейских предприятий, а также изымания личных ценностей. В некоторых областях полицейскими предписаниями устанавливались ограни­чения евреев на передвижение и проживание (гетто). Евреи, начи­ная с б лет, были обязаны носить на одежде установленный знак своей национальности. Уже в годы войны руководство Рейха при­шло к выводу, что принятый ранее план тотального вывоза евреев из Европы для создания автономного поселения на острове Мада­гаскар нереален. С этого момента начинается холокост — нацистс­кая политика планомерного уничтожения евреев в «лагерях смер­ти» (всего погибло до 6 млн чел.). В самой Германии уже с 1935 г. расовой дискриминации подверглись и 22 тыс. проживавших здесь цыган. Впоследствии подавляющее большинство из них также по­гибло. Еще одним преступлением режима стала реализация про­граммы эвтаназии. В соответствии с декретом 1933 г. «О защите здоровья нации» было принято решение о «предупреждении появ­ления потомства, больного наследственными болезнями». В рамках этой программы проводилась массовая насильственная стерилиза­ция неизлечимо больных, а также лиц с психическими расстройства­ми (к 1937 г. — до 168 тыс. чел.). С началом войны было принято решение об эвтаназии — «смерти из милости». Летом 1940 г. для этих целей было создано Имперское общество лечебных и попечительс­ких учреждений, в которых было умерщвлено 60—75 тыс. немцев. Обеспечение «расовой чистоты» в мировом масштабе становилось и ключевой задачей внешней политики нацистской Германии.

Крах Третьего ^ 1937—1938 гг. достигнутая динамика экономи-Рейха ческого роста и дифференцированная социальная политика позволили гитлеровскому руководству добиться стабилизации внутреннего положения в Германии. Од­нако это рассматривалось лишь как первый шаг на пути к основ­ной цели — созданию нового мирового порядка в духе идей наци­онал-социализма. Для подготовки к грядущей великой войне в жертву была принесена и достигнутая внутренняя стабильность, и сбалансированность социально-экономического развития. С 1937— 1938 гг. основой политики гитлеровского режима становится тоталь­ная подготовка Германии к войне, полная мобилизация всех трудо­вых и материальных ресурсов. Еще в 1935 г. была введена всеобщая воинская повинность для мужчин от, 18 до 43 лет. Гитлер ввел клят­ву каждого солдата и офицера вермахта в личной верности фюреру, готовности к полному самопожертвованию во имя немецкого наро­да. Для концентрации военной власти в 1938 г. было ликвидирова­но Военное министерство как промежуточная инстанция между фюрером и армией. Под руководствам В. Кейтеля было сформиро­вано Верховное главнокомандование вооруженными силами (ОКВ), включившее в свой состав Оперативный отдел (А. Йодль), Управле­ние разведки и контрразведки Абвер (Ф. Канарис), Экономический отдел (Г. Томас). Лично фюреру подчинялись главнокомандующие сухопутных войск (В. фон Фрич), морских (Э. Редер), воздушных сил (Г. Геринг). С 1939 г. Совет министров по вопросам обороны империи стал назначать во все военные округа «уполномоченных по национальной обороне», которые должны были координировать ра­боту всех военных и гражданских учреждений. Был создан и мощ­ный разведывательный аппарат секретной службы Рейха. Форсиро­валась подготовка личного состава вермахта, наращивалось произ­водство вооружений. Перед началом второй мировой войны численность германских вооруженных сил составляла уже 2760 тыс. чел. На вооружении находилось 3695 самолетов, 3200 танков, в со­ставе ВМФ — 2 линкора, 5 крейсеров, 57 подводных лодок.

С каждым месяцем все агрессивнее становилась и внешняя по­литика Германии. В соответствии с гитлеровской внешнеполити­ческой концепцией, первоочередной задачей Германии на между­народной арене являлось объединение всех немцев в рамках еди­ного Рейха. Это означало пересмотр территориальных условий Версальского договора. 14 октября Германия демонстративно вы­ходит из Лиги наций, и вслед за этим начинается жесткое полити­ческое давление на Австрию. Инспирированное германскими спец­службами выступление национал-социалистов под руководством А. Зейсс-Инкварта в Вене в июле 1934 г. привело к гибели авст­рийского канцлера Э. Дольфуса. 12 марта 1938 г. Австрия была окончательно присоединена к Рейху. Аншлюс, запрещенный целой серией международных договоров, был осуществлен насильствен­ным путем при молчаливом согласии ведущих стран Запада. В на­чале 1935 г. в результате плебисцита к Германии была присоедине­на Саарская область. С 1937 г. начинается давление германского ру­ководства на чехословацкое правительство и волнения среди немецкого населения Судетской области. Спустя год в Мюнхене между Гитлером, Муссолини, Даладье и Чемберленом было под­писано соглашение о расчленении Чехословакии и передаче Гер­мании Судетской области. Надежда такой ценой умиротворить на­цистский режим не оправдалась. В начале 1939 г. оставшаяся часть Чехословакии была также присоединена к Рейху. «Забота о судьбе немцев в Польше» стала поводом к началу мировой войны.
В течение трех предвоенных лет немецкой дипломатии удалось сформировать союзническую коалицию. Опорой ее стала «ось Бер­лин — Рим», а также «Антикоминтерновский пакт» с Японией, к которому впоследствии присоединилась и Италия. Первым опы­том немецко-итальянского военного сотрудничества стала совмест­ная поддержка франкистского режима в гражданской войне в Ис­пании в 1936—1938 гг. Уже в ходе второй мировой войны вокруг Германии сплотилась целая группа стран-сателлитов: Венгрия, Бол­гария, Румыния, Финляндия. Каждая из этих стран преследовала в войне свои конкретные цели, но суть мирового конфликта опреде­лялась непримиримым столкновением национал-социалистической системы с либерализмом и коммунизмом. Исход этой схватки дол­жен был решить судьбы всего человечества. Для нацистов гряду­щая война обладала еще одним глубинным смыслом — она пред­ставлялась горнилом, сквозь которое должна была пройти сама не­мецкая нация. Тотальная война, война с привлечением всех сил и' ресурсов нации, полным единением народа, государства и армии, использованием всех возможных методов и средств должна была воскресить расу нибелунгов, очистить ее от скверны слабостей, предрассудков, жалости к себе и окружающему миру. Немцы дол­жны были стать единственными победителями в этой тотальной войне или быть уничтоженными.
Первый период войны принес Германии эйфорию великих по­бед, положение господствующей державы континента, постоянный поток товаров и сырья из покоренных стран. Немецкая армия бес­спорно превосходила своих противников по тактическим схемам ведения боевых действий, профессионализму офицерского корпу­са, моральной и физической подготовке личного состава, жесткой решительности политического руководства, степени предваритель­ной отмобилизованности ресурсов. Нацистскому режиму удалось превратить страну в единый военный лагерь. С образованием им­перского Министерства вооружения и боеприпасов под руковод­ством Ф. Тодта была преодолена разрозненность административ­ного управления различных отраслей экономики. Власть Альберта Шпеера, сменившего в 1942 г. погибшего в авиакатастрофе Тодта, стала уже всеохватывающей. В соответствии с «Новой организа­цией хозяйственного управления» военно-экономическое руковод­ство приобрело диктаторские формы. Доля военной продукции в ВНП была доведена с 15 % в 1940 г. до 50 % в 1944 г. Производство боеприпасов за тот же период увеличилось в 3 раза, оружия — в 9 раз. Практически полностью были мобилизованы трудовые ресур­сы. В 1943 г. трудовая повинность была распространена на мужчин от 17 до 65 лет и женщин от 17 до 45 лет. Продовольственное обес­печение было переведено на карточную систему. Для финансиро­вания военного производства использовались всевозможные сред­ства — дополнительная эмиссия, кредит, повышение налогов, ино­странные займы и контрибуции с побежденных стран. Это позволило увеличить ежедневные расходы с 155 млн марок в нача­ле войны до 289 млн марок в начале 1945 г. Всего общие расходы в годы войны составили 630 млрд марок.
И все же выдержать тотальную войну против всего мира Гер­мании оказалось не под силу. Уже в начале 1943 г. в ходе военных