Законов власти перевод с английского Е. Я. Мигуновой Научный консультант В. В. Андрушкевич

Толкование
Луи-Филипп сознательно уничтожил ауру, естественным образом
присущую королям и лидерам. Он подсмеивался над символизмом
величия, так как верил в пришествие нового мира, в котором лидеры
не будут ничем отличаться от обычных граждан. Он был прав: новый мир,
без королей и королев, определенно стоял на пороге. Он вместе с тем
глубочайшим образом заблуждался, предсказывая изменения в динамике
власти.
Буржуазные шляпа и зонт короля сначала забавляли французов, но
вскоре стали вызывать растущее раздражение. Люди знали, что Луи-
Филипп на самом деле не таков, как все они, что шляпа и зонтик были
своеобразной хитростью, призванной вызвать у людей иллюзию, будто
в стране вдруг наступило равноправие. На самом же деле богатство
в обществе было распределено крайне неравномерно. Для французов
казалось естественным, что их правитель должен быть немного актером.
Даже радикал Робеспьер, ненадолго пришедший к власти во время
Французской революции за полвека до этих событий, понял это, а уж
у
Наполеона,
снова
вернувшего
демократическую
республику
к имперскому режиму, это было в крови. Как только Луи-Филипп сошел
со сцены, французы показали, чего им хотелось в действительности: они
избрали президентом внучатого племянника Наполеона. Он был почти
никому не известен, но они надеялись, что он воссоздаст мощную ауру
великого императора и загладит щекотливый прецедент с «королем-
буржуа».
У людей власти порой возникает искушение примерить на себя образ

---

человека толпы, постараться создать иллюзию, что они и их подданные или
подчиненные — это почти одно и то же. Но те люди, на которых
рассчитывают произвести впечатление этим ошибочным жестом, быстро
раскусывают хитрость. Они понимают, что не получают при этом никаких
преимуществ, все это только притворство, игра в то, что у них как будто бы
общая судьба с их правителем. Единственный вариант общности, который
может сработать, был найден американским президентом Франклином
Рузвельтом. Он заявил, что президент разделяет ценности и идеалы
с народом, даже если он в то же время остается патрицием в сердце. Он
никогда не притворялся и не пытался стереть дистанцию, отделяющую его
от толпы.
Лидеры, пытающиеся уничтожить дистанцию с помощью фальшивого
дружелюбия, фамильярности, теряют способность вызывать преданность,
страх или любовь. Взамен они получают презрение. Подобно Луи-
Филиппу, они слишком невдохновляющи, так что не заслуживают даже
гильотины, — лучше всего для них просто исчезнуть в ночи, словно их
и не было никогда.