Законов власти перевод с английского Е. Я. Мигуновой Научный консультант В. В. Андрушкевич

Закон 24. Поступай как истинный придворный
Формулировка закона
Истинный придворный процветает в мире, где всё вращается вокруг
власти и политической сноровки. Он в совершенстве владеет мастерством
косвенного намека. Он льстит, уступает и утверждает свою власть над
другими в самой изящной и уклончивой манере. Изучайте и применяйте
законы двора — и вашему росту не будет предела.
Придворное общество
То, что вокруг власти сама собой формируется структура придворного
общества, объясняется сущностью человеческой натуры. В прошлом двор
собирался вокруг правителя и имел много функций: двор развлекал
правителя, но, кроме того, это был путь утвердить и закрепить
иерархические отношения королевской семьи, аристократии и правящих
классов, удержать аристократов в подчиненном положении и в то же время
вблизи правителя, так чтобы он мог не упускать их из виду. Двор служит
власти многими способами, но главным образом он прославляет
повелителя, предоставляя в его распоряжение своего рода миниатюрную
вселенную, мирок, обитатели которого из кожи вон лезут, чтобы
понравиться ему.
Быть придворным — опасная игра. Арабский путешественник XIX
века, находясь при дворе в Дарфуре (современный Судан), сообщал, что
придворные там должны были повторять всё, что делал султан: если он

---

был ранен, им предписывалось страдать от такой же раны; если он падал
с коня на охоте, падали и они. Подобная мимикрия была свойственна
придворной жизни по всему миру. Самой серьезной опасностью было
не угодить правителю — одно неверное движение грозило смертью или
ссылкой. Удачливому придворному приходилось танцевать на канате:
угождать, но не переусердствовать в угодливости; повиноваться, но
стараться каким-то образом выделиться среди других придворных, однако
ни в коем случае не выделяться настолько, чтобы правитель почувствовал
себя неуютно.
Великие царедворцы на всем протяжении истории досконально
осваивают науку манипулирования людьми. Они заставляют королей
чувствовать себя более величественными и заставляют всех остальных
бояться их могущества. Им подвластна магия видимости, они знают, что
почти обо всем при дворе судят по внешней оболочке. Настоящие
придворные
изысканны,
учтивы,
их
враждебность
завуалирована
и уклончива. Эти властители мира никогда не говорят больше, чем
необходимо, извлекая все, что можно, из комплимента или скрытого
оскорбления. Они обладают притягательной силой — люди хотят
находиться рядом с ними, потому что они умеют угождать, но не лебезя
и не унижаясь при этом. Настоящие придворные становятся любимцами
королей, наслаждаясь всеми преимуществами своего положения. Часто они
могущественнее повелителей, так как умеют виртуозно накапливать
и усиливать свое влияние.
Сегодня многие недооценивают придворную жизнь, считая ее
пережитком прошлого, историческим курьезом. Они рассуждают, как
писал Макиавелли, «так, будто небеса, Солнце, элементы и люди изменили
порядок движения по своим орбитам и стали иными, нежели в древние
времена». Возможно, на земле не появится другой Король-Солнце, но по-
прежнему множество людей верит, что Солнце вращается вокруг них.
Королевский двор, вероятно, можно считать более или менее отжившим
или, по крайней мере, утратившим силу, но дворы и придворные все еще
существуют, потому что существует власть. Придворных теперь редко
заставляют падать с коня, но законы, регулирующие придворную
политику, вечны, как и законы власти. Так что нам есть зачем учиться
и есть чему поучиться у великих придворных прошлого и настоящего.
Две собаки
Дворовый, верный пес Барбос,
Который барскую усердно службу нес,
Увидел старую свою знакомку,

---

Жужу, кудрявую болонку,
На мягкой пуховой подушке, на окне.
К ней ластяся, как будто бы к родне,
Он с умиленья чуть не плачет
И под окном визжит, вертит хвостом и скачет.
«Ну что, Жужутка, как живешь,
С тех пор как господа тебя в хоромы взяли?
Ведь помнишь: на дворе мы часто голодали.
Какую службу ты несешь?» —
«На счастье грех роптать, — Жужутка отвечает. —
Мой господин во мне души не чает;
Живу в довольстве и добре,
И ем, и пью на серебре;
Резвлюся с барином; а ежели устану,
Валяюсь по коврам и мягкому дивану.
Ты как живешь?» — «Я, — отвечал Барбос,
Хвост плетью опустя и свой повеся нос, —
Живу по-прежнему: терплю и холод,
И голод
И, сберегаючи хозяйский дом,
Здесь под забором сплю и мокну под дождем;
А если невпопад залаю,
То и побои принимаю.
Да чем же ты, Жужу, в случай попал,
Бессилен бывши так и мал,
Меж тем как я из кожи рвусь напрасно?
Чем служишь ты?» — «Чем служишь! Вот прекрасно! —
с насмешкой отвечал Жужу. —
На задних лапках я хожу».
Иван Крылов,
1769–1844