Законов власти перевод с английского Е. Я. Мигуновой Научный консультант В. В. Андрушкевич

Закон 30.
Добиваясь успеха,
не показывай усилий
Формулировка закона
Ваши действия должны казаться естественными и выполняемыми
с легкостью. Весь труд и пот, вложенные в них, как и все хитрые трюки,
следует скрыть. Действуйте без видимых усилий, так, словно могли бы
сделать гораздо больше. Не поддавайтесь искушению похвастаться, как
тяжело вы потрудились,— это только породит лишние вопросы. Никому
не раскрывайте своих приемов, иначе их применят против вас.
Соблюдение закона (1)
Японская чайная церемония, называемая Таною, восходит своими
корнями к глубокой древности, но достигла особенной утонченности в XVI
столетии благодаря известнейшему ее адепту и последователю Сенно
Рикю. Хотя Рикю происходил из простой семьи, он достиг огромной
власти, став для всемогущего правителя Хидейоши не только любимым
мастером чайной церемонии, но и советником в том, что касается красоты
и изящества, и даже в политике. Для Рикю секрет успеха состоял в том,
чтобы все выглядело естественным, а усилия, которых стоила работа, были
бы скрыты от глаз.

---

Однажды Рикю со своим сыном шли в дом своего знакомого для
совершения чайной церемонии. По пути сын заметил, что прелестные,
старинного вида ворота у входа в дом, куда они направлялись, придают
дому поэтичный, уединенный вид. «Мне так не кажется, — ответил
отец, — сразу понятно, что их привезли сюда издалека, из какого-нибудь
горного храма, и видно, что перевозка стоила немалых денег. Если
владелец дома столько сил вложил в установку ворот, это не могло
не отразиться на его чайной церемонии». Что и произошло
в действительности. Сенно Рикю вынужден был рано покинуть
церемонию, не в состоянии выносить то, что не могли скрыть хозяева, —
вымученность и тяжеловесность.
В другой раз, наслаждаясь чаем в доме своего знакомого, Рикю увидел,
как хозяин вышел из дома, светя себе в темноте фонарем, срезал с дерева
лимон и вернулся. Гость подумал: хозяину, наверное, показалось, что
аромат лимона может украсить поданное блюдо, и он импульсивно принял
решение спуститься за ним в сад. Непосредственность этого экспромта
показалась Рикю пленительной. Но лимон был подан позже, к осакскому
рисовому торту. Рикю стало ясно, что все произошло по заранее
продуманному
сценарию,
—
лимон
срезали,
чтобы
украсить
дорогостоящее блюдо. Действие хозяина более не выглядело экспромтом.
Внезапно стало ясно, что хозяин изо всех сил старался продемонстрировать
свою утонченность. Все поняв, Рикю вежливо отказался от торта,
извинился и откланялся.
Всемогущий правитель Хидейоши однажды пожелал посетить Рикю
для совершения чайной церемонии. Вечером накануне его визита начался
снегопад. Рикю, человек изобретательный и скорый на выдумки, прикрыл
от снега камни-ступеньки, что вели через сад к его дому, положив на
каждый камень по круглой подушке. До рассвета он вышел в сад и, увидев,
что снег больше не идет, аккуратно снял подушки. Когда прибыл
Хидейоши, он насладился безыскусной красотой вида — камни-ступеньки
в форме правильных кругов, окруженные снегом, — и отметил, что этот
знак учтивого внимания ценен вдвойне, поскольку выглядит столь
естественно, что не наводит гостя на мысль о том, каких трудов стоило
хозяину добиться этого.
После смерти Сенно Рикю его идеи продолжали оказывать глубокое
воздействие на чайную церемонию. Сёгун Токугава Йоринобу, сын
великого императора Иеясу, был учеником и последователем Сенно Рикю.
В его саду был установлен каменный фонарь работы известного мастера,
и даймё (владетельный князь в Японии) Сакаи Такадацу спросил, нельзя ли

---

ему как-нибудь зайти, чтобы увидеть его. Йоринобу отвечал, что почтет
это за честь, и велел садовникам привести сад в порядок к его визиту.
Садовникам этим, незнакомым с принципами Таною, форма фонаря
показалась неправильной, а его окошки — слишком маленькими
и старомодными. Они привели местного ремесленника, который увеличил
отверстия. За несколько дней до визита вельможи Йоринобу обходил сад.
Увидев измененные оконца, он впал в ярость, готовый выхватить меч
и разрубить глупца, который изуродовал фонарь, нарушил его
естественную гармонию и лишил цели визит Сакаи.
Отбушевав, Йоринобу успокоился и припомнил, что покупал он когда-
то два фонаря и что второй находится в саду на острове Кишу. Он за
большие деньги нанял китобойную лодку и лучших гребцов, каких смог
найти, приказав доставить ему фонарь через два дня — задание, мягко
говоря, не из легких. Но моряки гребли день и ночь, ветер был попутным,
и они сумели прибыть вовремя. К радости Йоринобу, фонарь оказался еще
прекраснее первого, ведь он стоял нетронутым двадцать лет в зарослях
бамбука и, покрывшись нежным мхом, приобрел изумительную патину
старины.
Когда вечером того же дня прибыл даймё Сакаи, он был восхищен
фонарем — тот превзошел все его ожидания, выглядел как естественный
элемент сада, его неотъемлемая часть. Он и представить не мог, сколько
времени и усилий потребовалось Йоринобу, чтобы создать такое
впечатление.
Художник Кано Таннью
Дате Масамуне как-то послал за Таннью, чтобы тот расписал пару
золотых ширм по семь футов высотой. Художник сказал, что, по его
мнению, для этого подойдут черно-белые рисунки, и отправился домой,
после того как тщательно всё обдумал и рассчитал. На следующее утро он
пришел рано и начал с того, что приготовил много туши и опустил туда
лошадиную подкову, которую принес с собой. Затем он наставил
отпечатки подковы по одной из ширм. Потом, взяв широкую кисть,
нарисовал между отпечатками множество линий. Тем временем Масамуне
зашел посмотреть, как работает художник. Он не смог сдержать
раздражения и, буркнув: «Что за мерзкая мазня!», убрался к себе. Слуги
сказали
Таннью, что их господин сильно разгневан. «Значит, не нужно было
ему смотреть, пока работа не закончена», — ответил художник. Тем
временем он взял кисточку поменьше и стал наносить там и сям мазки,
и по мере того, как он делал это, отпечатки подковы превращались

---

в крабов, а широкие мазки — в стебли тростника. Затем он повернулся ко
второй ширме и всю ее забрызгал каплями туши, которые, когда он
добавил несколько мазков тонкой кистью, стали превращаться в ласточек,
проносящихся над плакучими ивами. Когда Масамуне увидел законченную
работу, он был потрясен умением художника не меньше, чем перед этим
был возмущен безобразным, как ему показалось, отношением того
к работе.
А. Л. Садлер.
«Японская чайная церемония»