Деятельности

АНАЛИЗ ТЕКСТОВ И ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ
ЗНАЧИМОСТЬ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ УНИВЕРСАЛИЙ
Среди современных методов психолингвистических исследова-
ний наблюдение и анализ текстов представляется наименее спе-
цифическим и, как кажется, используется меньше других мето-
дов, описанных выше. Анализ текстов скорее даже противопо-
ставляется как способ изучения чисто лингвистических явлений
различным методам, свойственным собственно психолингвистике,
например, экспериментальным исследованиям речевой деятельно-
сти, изучению детской речи, патологии речи и т. п. Впрочем,
при изучении текстов иногда отмечается, что те или иные яв-
ления (особенно универсального свойства) имеют также психо-
лингвистическую значимость. Рассмотрим несколько подробнее,
какое место могут занимать исследования текста в работах по
речевой деятельности и какие именно данные, извлеченные из
текстов, представляют особый интерес для психолингвистики,
уделив специальное внимание проблеме лингвистических уни-
версалий.
В течение длительного периода развития науки о языке све-
дения о природе языка выводились в основном из текста. Ана-
лиз текстов лежит в основе заключений о наиболее существен-
ных характеристиках естественных языков, отличающих их от
других знаковых систем — о естественных языках как кодах с не-
ограниченным количеством сообщений, о возможности перекоди-
ровки языковых сообщений из одной знаковой формы в другую
(устная речь и письмо) [Булыгина, 1970, 150], о непря-
мом характере связи между последовательностью частей выска-
зывания и относительной значимостью соответствующих референ-
тов («диаграмматическая иконичность») и др.
Признаки, отличающие естественные языки от других знако-
вых систем, естественных и искусственных, являются, по-види-
мому, общими для всех естественных языков, независимо от линг-
вистической структуры каждого из них.
Известно, что явления и закономерности, присущие всем или
большинству языков, принято называть универсалиями [Успен-
ский, 1970, 10].
Универсалии представляют особый интерес для психолингви-
стики. Можно предположить, что общие для всех языков явления

---

яли закономерности построения могут быть обусловлены не внут-
ренней структурой каждого языка, которая бывает самой раз-
личной, а его общими свойствами как языка естественного.
Иными словами, следует предположить, что по крайней мере в
части случаев универсалиям можно найти психолингвистическос
объяснение.
Универсалии часто отражают самые общие и «очевидные»
особенности языка. Так, например, известно, что все языки име-
ют фонемы, во всех языках есть гласные, все звуковые системы
естественных языков строятся на основе фонологических диф-
ференциальных признаков и т. п. [Гринберг, Осгуд, Дженкинс,
1970, 34], языковое сообщение передается голосом и восприни-
мается слухом, языковый знак произволен и т. п. [Хоккетт, 1970].
Однако понятие универсалий выходит далеко за пределы простого
перечисления общих для всех языков фактов. Под универсалия-
ми в настоящее время понимается широкий круг явлений и
свойств языка, начиная от таких общих для всех языков, как
«открытость» или «традиция» [Новые универсалии..., 1969, 338],
до довольно частных зависимостей внутри отдельных языковых
уровней, например: «если существует каузативная морфема, вы-
ражающая пермиссивность, то такая же морфема выражает и
фактитивность» (Universals..., 1966; Языковые универсалии...,
1970; Успенский, 1969; Языковые универсалии..., 1969].
С проблемой универсалий связывается и проблема универ-
сальности структуры языка в целом, которая находит свое отра-
жение в возможности (или невозможности) построения общих
для разных языков моделей описания. В самом деле, если модели
отражают внутренние свойства языков как знаковых систем (пока
это не доказано ни для одной модели, хотя в принципе такие
модели, бесспорно, могут быть получены), то они должны быть
универсальны [Universals in linguistic theory, 1968]. При изуче-
нии универсалий встает ряд сложнейших вопросов, связанных с
общей характеристикой языков как семиотических систем, с от-
ношением естественных языков к другим знаковым системам, на-
конец, ряд, вопросов, касающихся взаимоотношений универсальных
свойств данного языка и его специфических особенностей, харак-
теризующих каждый язык как уникальную систему.
Поиски универсалий ведутся, как правило, с чисто лингви-
стическими целями в связи с работами по лингвистической типо-
логии '. Анализируя тексты различных языков и извлекая из них
сведения об универсальных для естественных языков явлениях,
получая сведения о структуре лингвистических систем и особен-
1
«Понятно, что если некоторое явление данного языка может быть обна-
ружено вообще во всех языках (то есть является универсальным) или
может быть предсказано из наличия в данном языке какого-то другого
явления, — то самый факт наличия этого явления в данном языке по не-
обходимости тривиален (мало информативен)» [Успенский, 1970, 11].

---

ностях их реализации, исследователь чаще всего не ставит во-
проса о психолингвистической значимости этих явлений. Между
тем многие универсалии, в том числе мало информативные
для лингвистики как таковой [Успенский, 1969, 35], представ-
ляют специальный интерес для психолингвистики. Они позволя-
ют найти психолингвистическое обоснование явлениям, которые
на первый взгляд кажутся «чисто языковыми». Как отмечали
в свое время Дж. Гринберг, Ч. Осгуд и Дж. Дженкинс в извест-
ном «Меморандуме о языковых универсалиях», «широкое исполь-
зование понятия «универсалия» будет весьма плодотворным с пси-
холингвистической точки зрения. Вое явления, встречающиеся в
различных языках с частотой, выходящей за пределы случайно-
сти, могут представить интерес для психологии». В самом деле,
многие универсалии могут быть истолкованы на основе психо-
логии речевой деятельности. Так, например, приводившееся выше
свойство языка — «диаграмматическая иконичность», которое бес-
спорно находит психолорическое обоснование, лежит в основе раз-
личных грамматических универсалий, например, обнаруженных
Дж. Гринбергом универсалий, связанных со структурой предло-
жения (сочетание частей сложного предложения, порядок слов в
предложении и т. п.). По-видимому, не всем универсалиям мож-
но дать психолингвистическую интерпретацию; как известно, име-
ются универсалии, обусловленные социальными или культурны-
ми факторами [Гринберг, Осгуд, Дженкинс, 1970, 43]. Некото-
рые из универсалий — это особенно относится к импликациям
внутри одного языкового уровня,— вероятно, обусловлены струк-
турными свойствами данного языка, их связь с психологией ре-
чевой деятельности может быть только опосредованной (хотя
в каждом отдельном случае утверждать это довольно затрудни-
тельно) .
Как известно, целый ряд языковых универсалий довольно кон-
кретного свойства предложил [Дж. Гринберг, 1970], выводя их
на основе анализа 30 разносистемных языков. Эти универсалии
касаются порядка значимых элементов и обнаруживаются на ос-
нове рассмотрения эмпирического языкового материала. Так, на-
пример, оказывается, что «в повествовательных предложениях с
именным субъектом и объектом почти всегда преобладает порядок
слов, при котором субъект предшествует объекту» (универсалия 1).
«Если именной объект предшествует глаголу, то глагольные фор-
мы, подчиненные главному глаголу, также предшествуют ему»
(универсалия 13). «Если местоименный объект следует за глаго-
лом, то за глаголом следует также и именной объект» (универ-
салия 25). Возможность психолингвистической интерпретации та-
ких универсалий во всяком случае не лежит на поверхности.
Психолингвистическая обусловленность некоторых других уни-
версалий Дж. Гринберга несколько более очевидна. Так, напри-
мер, универсалию 34 («Нет языка, который, имея тройственное
число, не имел бы двойственного. Нет языка, который, имея двои-

---

ственное число, не имел бы множественного»), по-видимому, мож-
но связать с тем положением психолингвистики, неоднократно
подтвержденным экспериментально, что более простые в струк-
турном отношении явления генетически обычно предшествуют бо-
лее сложным (что легко проверить также на речи детей и афа-
тиков). Психолингвистическая трактовка универсалий, выведен-
ных на основе эмпирического анализа языкового материала,
требует специального исследования и контроля.
Данные, полученные на основе анализа текстов или другими
способами, не раз подвергались различным видам эксперименталь-
ной проверки на психолингвистическую реальность
2
. Нельзя ска-
зать, чтобы результаты таких экспериментов были всегда одно-
значными. Здесь можно вспомнить трансформационные граммати-
ки или модели НС, которые первоначально разрабатывались на
различных текстовых моделях синтеза и анализа, а затем стали
проверяться в эксперименте, с тем чтобы дать им психолингви-
стическое обоснование [А. А. Леонтьев, 1969а, гл. I I ] . Резуль-
таты экспериментальной проверки языковых моделей могут быть
и отрицательными. Так, например, Л. Р. Зиндер и Л. В. Бондар-
ко показали, что дифференциальные признаки фонем, на которых
строятся фонологические системы всех языков, не являются пси-
холингвистической реальностью [Зиндер, Бондарко, 1966].
Вопрос о психолингвистической реальности различных моде-
лей описания языка и тем более о возможности их интерпре-
тации на психологической основе остается спорным. Результаты
психолингвистической проверки языковых моделей оказывались то
положительными, то отрицательными в зависимости от того,
как ставилась задача, насколько широко охватывался материал
и т. п. Некоторые авторы относятся к результатам таких экс-
периментов, даже и тех, которые дали более или менее до-
стоверный результат, довольно скептически, считая, что процесс
порождения текста человеком столь сложен, что он не может
быть однозначно описан ни одной из существующих языковых
моделей [Universals in linguistic theory, 1968, 174].
Психологическое обоснование универсальных языковых моде-
лей затрудняется и тем, что один и тот же текст может ин-
терпретироваться по-разному с точки зрения моделей, как линг-
вистических, так и психологических, лежащих в основе его по-
строения.
Наиболее простой и распространенный способ проверки пси-
холингвистической реальности текстовых гипотез — это ссылка на
детскую речь и нарушения речи при афазии, которая может ис-
пользоваться, например, в тех случаях, когда определяется со-
отношение более простых или более сложных структур в языке;
2
Мы не останавливаемся здесь на методиках, связанных с конструирова-
нием и реконструированием текста с целью исследования языковых явле
ний и их психолингвистического обоснования (ср., например, [Брудный,
1968], где рассматриваются различные приемы работы с текстами).

---

как известно, более сложнее структуры дети приобретают позже,
а при патологии речи те же структуры быстрее теряются (ср.,
например, [Вейнрейх, 1970, 204—205]).
Для психолингвистических объяснений тех или иных фактов
или утверждений о психологической обоснованности языковых
моделей предлагаются самые различные основания. Так, например,
предполагается, что более или менее надежной основой для про-
верки психологической реальности языковых моделей следует
считать исторические изменения языковых структур, которые в
общем виде можно представить как добавление новых правил или
упрощение существующих. Подвержен историческим изменениям
и порядок грамматических правил. По мнению П. Кипарского,
если уровни, правила и т. п., на основе которых строится грам-
матическое описание, когда-либо играли роль в исторических из-
менениях, то можно говорить об их психологической реальности.
Такая точка зрения, хотя и не бесспорная, несомненно пред-
ставляет интерес и заслуживает дальнейшей проверки [Univer-
sals, стр. 179].
Однако все эти утверждения позволяют судить скорее о са-
мом факте психологической реальности лингвистического явле-
ния. Гораздо сложнее дать этому явлению причинное психоло-
гическое объяснение. Наиболее успешным оказывается психолинг-
вистическое истолкование тех универсалий, которые следует
считать скорее универсалиями речи, противопоставленными уни-
версалиям языка. Как отмечает Б. А. Успенский, именно к сфере
речи, а не языка, относятся, например, известные выводы (уни-
версального характера) об ограничениях, накладываемых на ко-
личество определений в тексте (в связи с ограниченностью объ-
ема кратковременной памяти человека); о запрещениях в отноше-
нии пересечения стрелок в синтаксической структуре предложения
(связанных с так называемым «свойством проективности») и т. д.
[Успенский, 1970, 25].
При попытках психолингвистических объяснений речевых яв-
лений необходимо, по-видимому, учитывать три аспекта: сам
лингвистический факт, который может быть обнаружен на основе
анализа текстов одного языка, его проверку на универсальность
и его психолингвистическую интерпретацию. Очевидно, проверка
на универсальность, полную или частичную, необходима, ибо факт,
свойственный одному или немногим языкам и не имеющий хотя
Сы коррелятов в других языках, обусловлен, по всей вероятно-
сти, не психологическими, а внутриязыковыми факторами. (Следу-
ет, однако, учесть, что и независимое на первый взгляд явление
может отражать универсальную тенденцию). В то же время гипо-
теза о психолингвистической обусловленности языкового факта
может быть выдвинута и до проверки его на универсальность.
Блестящим примером психолингвистической интерпретации
явления, извлеченного из текста одного языка и лишь в даль-
нейшем подвергнутого проверке на универсальность, является так

---

Называемая гипотеза Ингве. Как известно, Ё. Ингве предположил
существование прямой связи между фактом психологии — объемом
кратковременной памяти и некоторыми особенностями синтакси-
ческой структуры английской фразы [Yngve, 1960; Ингве, 1965].
В. Ингве обнаружил, что синтаксис английского языка обладает
рядом средств, которые позволяют автоматически удерживать вы-
сказывание в пределах, которые определены объемом кратковре-
менной памяти (7±2 единицы) [Миллер, 1964]. При этом оказа-
лось, что если прогрессивные структуры фразы, которые требуют
для своего расширения запоминания только одного символа, могут
расширяться практически бесконечно, то иначе обстоит дело с
регрессивными структурами. Последние, «становясь все более
длинными, требуют все большего и большего запоминания» [Мил-
лер, 1964] и ограничены приблизительно семью шагами, т. е.
объемом кратковременной памяти. Как показал В. Ингве, для
того чтобы избежать превышения предельной глубины регрес-
сивных структур, английский язык пользуется различными сред-
ствами. Таким образом, В. Ингве предположил психологическое
объяснение для целого ряда чисто лингвистических явлений,
о психолингвистической интерпретации которых раньше не шла
речь вообще
3
.
Гипотеза Ингве проверялась в дальнейшем в двух направле-
ниях. С одной стороны, рассматривалась структура предложения
на материале различных языков, с тем чтобы установить уни-
версальность явления, которую предположил Ингве. С другой сто-
роны, делались многочисленные и в целом успешные попытки до-
казать психологическую реальность гипотезы. [Ср., например,
Ильясов, 1968: Лущихина, 1965а]. Затем анализу были подвергну-
ты другие явления, уже не синтаксические, а морфологические,
а именно слово и морфема, и было установлено присутствие
указанной закономерности и в этих случаях. Так, В. А. Москович
показал на материале разных языков, что максимальное количе-
ство морфем в словах естественных языков редко превышает
семь [Москович, 1969]. Таким образом, гипотезу оказалось воз-
можным сформулировать и в более общем виде, постулируя на-
личие связи между оперативной памятью человека и оптималь-
ным и максимальным количеством единиц низшего уровня языка,
которые могут содержаться в единицах высшего уровня [Моско-
вич, 1969]. Эта связь была обнаружена в самых различных ис-
s
В случае с регрессивными структурами речь идет не о том, как это специ-
ально подчеркивает Ингве (стр. 133), что более глубокие структуры име-
ются в языке, но не выбираются; таких структур вообще нет. Напротив,
бесконечное продление прогрессивной структуры возможно, но практи-
чески не применяется. (Можно отметить, что хотя прогрессивные струк-
туры в принципе бесконечны, в речи нормального человека они всегда
ограничены более или менее определенным пределом. Напротив, речь с
неограниченными прогрессивными структурами характеризует лиц с пси-
хическими отклонениями).

---

следованиях текста и в эксперименте. Так, например, в работах
Л. А. Чистович было показано, что разборчивость фраз, превы-
шающих размеры 7 слогов, при восприятии резко снижается
[Чистович и др., 1965].
Как можно видеть, исследование языковых универсалий имеет
большое значение не только для смежных областей психолинг-
вистики и собственно психологии; оно, кроме того, глубоко свя-
зано с выявлением языкового аспекта человеческого поведения и
потому столь важно для развития наук, связанных с изучением
поведения. Изучение универсалий привадит к ряду эмпирических
обобщений, касающихся языкового поведения; одни из них гипоте-
тические, другие — окончательно установлены [Гринберг, Осгуд,
Дженкинс, 1970, 42].
Можно привести еще один пример закономерности, на этот
раз количественной, обнаруженной при наблюдении и анализе
текста и в дальнейшем подвергнутой успешной проверке и на
универсальность, и на психолингвистическую реальность. Эта
закономерность известна как закон Ципфа, определяющий стати-
стическую структуру распределения лексических единиц в тексте,
где обнаруживается постоянная закономерная зависимость между
частотой встречаемости слова в тексте и его местом в частотном
списке [Zipf, 1949]. Закон Ципфа, выявленный при анализе тек-
стов и подтвержденный на материале различных языков, затем
подвергся проверке в психолингвистическом эксперименте с тем,
чтобы выяснить, совпадают ли частоты, выявленные по текстам
слов, букв и т. д., с теми субъективными частотами, которые со-
держатся в сознании говорящего. При этом были обнаружены ин-
тересные явления, связанные с природой отклонений субъектив-
ных частот от объективных [Фрумкина, 1966; Василевич, 1969].
Как и в случае с гипотезой Ингве, было предложено расширен-
ное толкование этой закономерности. Она лежит в основе одного
из фундаментальных положений Ч. Осгуда, которое гласит, что
«на всех уровнях единиц языка соперничающие альтернативы
будут организованы иерархически в терминах частотности встре-
чаемости и с относительно низкой энтропией дистрибуции, при-
ближающейся к функции Ципфа. Данные Гринберга об относи-
тельной частотности типов предложений, об относительной частот-
ности суффиксации по отношению к префиксации и к инфиксации
и т. д. на материале 30 языков дают начало такому анализу
на уровне синтаксиса» [Osgood, 1966, 304]. И далее: «Все эти
«универсалии» предполагают, что если человек должен много раз
выбирать из ряда альтернатив, то он выбирает немногие альтер-
нативы с очень высокой частотностью, а многие — очень редко. Это
касается не только человеческого языка... Живой организм энт-
ропичен по природе» [Osgood, 1966, 205].
Однако несмотря на некоторые успехи, достигнутые в психо-
логической интерпретации извлеченных из текстов фактов, осо-
бенно фактов речи, большинство универсалий до сих пор не наш-

---

ло психолингвистического объяснения. Например, как известно,
Ч. Хоккетт предложил целый ряд универсалий, которые отличают
язык человека от языка животного [Ч. Хоккетт, 1970]. Психоло-
гическую обусловленность этих универсалий можно только пред-
полагать ipse facto их универсальности. Конкретных психологи-
ческих объяснений этим универсалиям до сих пор не дано. Подоб-
ных примеров можно привести множество. Так, например, извест-
но, что во всех языках есть слог вида CV. «Мы были бы крайне
удивлены, если бы кто-нибудь открыл язык без такого типа сло-
га, однако мы не можем обосновать, почему дело обстоит имен-
но так» [Гринберг, Осгуд, Дженкинс, 1970, 42].
Поиски психолингвистических объяснений языковых универ-
салий, обнаруженных на основе исследований текстов различных
языков, представляют одну из интереснейших и в то же время
сложнейших задач психолингвистики. Во многих случаях универ-
салии могут дать толчок дальнейшим исследованиям лингвистиче-
ских фактов в текстах различных языков или позволяют поставить
психолингвистический эксперимент. Так, например, в упоминав-
шемся уже «Меморандуме» отмечалось в связи с вопросом о диа-
хронических универсалиях: «С психологической точки зрения эти
универсалии интересны тем, что они помогают нам выделить яв-
ления, доступные экспериментальному изучению (например, на-
блюдаемая в истории языка неустойчивость плавных и носовых
выдвигает интересные проблемы в области артикуляции и слухо-
вого восприятия, связанные с моторными навыками и особен-
ностями восприятия вообще)». Ч. Осгуд, говоря о психолингви-
стических универсалиях, приводит в качестве примера следующее
утверждение: «На всех уровнях языковой организации, там где
имеются соперничающие средства для получения какого-либо кри-
терия коммуникации, эти соперничающие средства будут связаны
в обратном соотношении как компенсирующая система. Иными
словами, если х и у суть альтернативные средства для дости-
жения одной и той же коммуникативной цели, по мере того как
роль х увеличивается, роль у уменьшается, и в одном языке с
течением времени, и во многих языках синхронно. Поддерживая
оптимальный баланс между различительными способностями го-
ворящего и слушающего, сохраняется, например, отношение числа
фонем к числу дифференциальных признаков, флексия компен-
сируется с порядком слов, инвентарь фонем с относительной
длиной морфем» [Osgood, 1970, 306]. Очевидно, что универсалии
такого рода предполагают дальнейшие исследования как лингви-
стического, так и психолингвистического плана.
Целый ряд универсальных гипотез, которые обнаруживаются
при анализе текстов различных языков и требуют дальнейших
лингвистических и психолингвистических исследований, предло-
жил У. Вейнрейх [1970].
Так, например, У. Вейнрейх отмечает, что модальность в ши-
роком смысле слова присутствует в любом языке и может быть

---

предметом психолингвистических исследований. При этом модаль-
ность может проявлять себя самым различным образом — в струк-
туре высказывания в целом и отдельных его частей, в вопросно-
ответных структурах, различных модальных частицах и т. п.
Столь же универсальна, а потому, вероятно, психолингвистически
обусловлена, общая структура ситуации, которая отражается в
дейктических знаках, общих для большинства языков. В универ-
сальную структуру ситуации входит, по мнению У. Вейнрейха, отно-
шение отправителя и получателя сообщения, время и место акта
речи, идентичность или неидентичность акта речи. Именно эти
элементы и отражаются в дейктических единицах разных языков
(1—2-е лицо, указание на время посредством формы глагола и
другими средствами, указательные демонстративы, анафора, реф-
лексивность, очевидность и т. п.). В то же время, такие элемен-
ты ситуации, как темп или громкость речи, ни в одном языке
не учитываются [Вейнрейх, 1970, 175]. Универсальным, и, сле-
довательно, психологически обусловленным, является отражение
общей структуры ситуации, реализация ее в разных языках раз-
личается. Универсальным, согласно У. Вейнрейху, является также
то свойство языков, что все они менее «логичны», симметричны
и дифференцированы, чем могли бы быть, если бы их элементы
использовались во всей системе единообразно. Однако этого не
происходит. Такое явление можно предположительно объяснить
психологическими свойствами — объемом памяти, внимания, спо-
собностью запоминать определенное количество информации, ко-
личеством усилий, необходимых для кодирования (Вейнрейх,
1970, 223]. Говорящего можно, пишет У. Вейнрейх, сравнить с
человеком, сидящим в небольшом кабинете, где помещается толь-
ко стол и стул. Чтобы достать книгу с верхней полки, он пред-
почитает влезть на стул или даже взгромоздить стул на стол, но
не держать в кабинете стремянку. Подобными соображениями
экономии объясняется неравномерное использование семантиче-
ских возможностей языка [Вейнрейх, 1970, 224].
Вопрос о семантических универсалиях получил дальнейшее
развитие в работах по синтаксической семантике. Приведенные
в этих работах данные представляют интересный материал для
психолингвистических исследований. Ср., например, [Universals...,
1968].
По-видимому, психолингвистическую значимость имеют все
или большинство линвистических универсалий, особенно неим-
пликативного свойства. Так, например, такие универсалии, как ме-
стоимения, присущие любому языку, наличие у местоимений трех
лиц и двух чисел и т. п., обусловлены общими закономерно-
стями устройства естественных языков. Однако отсутствие кон-
кретной психологической интерпретации этих явлений, неумение
ответить на вопрос — почему это именно так? — не позволяет в
подобных случаях пойти далее самых общих утверждений, мало
интересных как для лингвистики, так и для психологии (выше,

---

впрочем, проводился возможный путь истолкования этих фактов
с точки зрения отражения структуры ситуации в языке).
Для формулировки значимых универсалий необходимы чрез-
вычайно детальные исследования отдельных языков. Не случай-
но отмечалось, что наших конкретных знаний семантических си-
стем пока недостаточно для выявления универсалий [Вейнрейх,
1970, 194]. Однако в настоящее время уже обнаружено доста-
точно большое количество универсалий в области фонетики и
фонологии, морфологии и синтаксиса [Успенский, 1969]. Многие
из них, бесспорно, ждут исследователя-психолингвиста, ср., на-
пример, [Алиева, 1969].
Подведем итоги. Исследование и анализ текстов разных язы-
ков позволяет выявить факты, которые обусловлены, как можно
предположить, не столько системой данного языка, сколько
психолингвистическими свойствами его носителей. Эти явления,
как правило, универсальны. Однако выявить такие факты еще не
значит дать им психологическое объяснение. Далеко не всегда,
а, напротив, чрезвычайно редко, такое объяснение пока что удает-
ся найти. Рассматривая текст как материал для психолингви-
стических исследований, необходимо иметь в виду, что один и
тот же текст с точки зрения психолингвистической, как, впрочем
и с точки зрения чисто лингвистической, может интерпретиро-
ваться по-разному (ср. различные модели текста — НС, транс-
формационную и др.— и попытки их психолингвистической интер-
претации). С другой стороны, вряд ли можно утверждать априо-
ри, что в основе порождения данного типа высказывания лежит
та или иная психолингвистическая модель. Тождество лингвисти-
ческое еще не есть тождество психолингвистическое [А. А. Леон-
тьев, 1970а). Явление, обнаруженное при наблюдении и анализе
текста, даже если его психолингвистическая природа предполагает-
ся, может считаться психолингвистической реальностью только
после экспериментальной проверки. Естественно, что постановка
эксперимента возможна только тогда, когда уже имеется опреде-
ленная гипотеза о связи данного явления с психологическими
данными. При этом экспериментальные субъективные данные мо-
гут не совпадать с объективными, выведенными из текстов, и тре-
буют соответствующих поправок [Фрумкина, 1966; Василевич,
1969]. Поэтому к выводам психолингвистического характера, ос-
нованным на анализе текста, следует подходить в высшей степе-
ни осторожно. В то же время нельзя недооценивать возможно-
стей, которые предоставляет текст для психолингвистических ис-
следований на материале разносистемных языков, с точки зрения
универсальных для естественных языков свойств.

---

Г л а в а 1 1