Деятельности

Глава 3
ФАКТОРЫ ВАРИАНТНОСТИ РЕЧЕВЫХ
ВЫСКАЗЫВАНИЙ
Выше (в главе 1) введено психологическое различие дей-
ствия и операции. Наиболее общее различие между ними заклю-
чается в том, что действие независимо от конкретных условий,
в которых протекает деятельность, в то время как система опе-
раций, образующих это действие, варьируется в зависимости от
изменения этих условий. Для выполнения одного и того же дей-
ствия в разных случаях (в зависимости от разных условий дея-
тельности;) требуется, следовательно, разный набор операций.
Далее (глава 2) мы конкретизировали эти понятия примени-
тельно к речевой деятельности. Мы установили, что речевое дей-
ствие, как и любое другое: а) характеризуется собственной
целью или задачей (промежуточной по отношению к деятель-
ности в целом и подчиненной цели деятельности); б) вообще оп-
ределяется структурой деятельности в целом и в особенности
теми речевыми и неречевыми действиями, которые предшество-
вали ему внутри акта деятельности; в) имеет определенную
внутреннюю структуру, обусловленную взаимодействием (1) тех.
его характеристик, которые связаны со структурой акта деятель-
ности и общи для многих однотипных актов деятельности, и (2)
тех конкретных условий и обстоятельств, в которых это действие
осуществляется в данном случае, в данный момент.
Таким образом, в настоящей главе нам предстоит прежде
всего раскрыть те факторы, те характеристики, которые одина-
ково существенны при выборе любого действия, и конкретизо-
вать их применительно к выбору именно речевого действия.
Затем нам необходимо будет остановиться на тех факторах, ко-
торые влияют на выбор отдельных операций внутри речевого
действия, и проанализировать, как они сказываются в изменении
операционной структуры этого действия.
Применительно к речевому действию можно говорить в пер-
вом случае о факторах, обусловливающих речевую интенцию или
речевое намерение, а во втором — о факторах, обусловливающих
реализацию речевой интенции. Естественно, что речевое намере-
ние соотносимо только с содержанием речевого действия, с его
психологической ролью внутри деятельности как целого. К кон-
кретно-языковому оформлению высказывания (включая и семан-
тический аспект его, в частности выбор отдельных слов и слово-

---

сочетаний) и, в частности, к выбору языка, на котором будет
осуществляться высказывание, речевая интенция отношения не
имеет. Не имеет она отношения и к степени отработанности ре-
чевого действия (если мы имеем дело с речью на неродном язы-
ке). Все эти вопросы относятся к реализации речевой интенции.
ФАКТОРЫ, ОБУСЛОВЛИВАЮЩИЕ РЕЧЕВУЮ ИНТЕНЦИЮ
Хотя понятие речевой интенции употребляют в психологии
(а равным образом и в лингвистике) достаточно часто, явного
определения ему, как правило, не дается: оно принадлежит к
числу тех научных понятий, которые берутся из «обиходной
речи» и переносятся в систему науки в неизменном виде.
Речевая интенция не тождественна семантической стороне ре-
чевого высказывания: эта последняя формируется уже на послед-
них этапах порождения высказывания как результат выбора и
сочетания конкретных лексем. Она не тождественна также внут-
ренней программе речевого высказывания: внутренняя программа
есть результат опосредствования речевой интенции системой субъ-
ективных «смыслов» (см. выше, главу 2). Но она не тождественна
и мысли: по мнению автора настоящей главы, мысль есть сам
процесс опосредствования речевой интенции смыслами. Это не
значит, что мысль всегда есть программирование: мысль может
реализоваться по-разному, в разных конкретных формах, в за-
висимости от психологической ситуации. Например, она может
выступать как процесс понимания чужого высказывания.
(Ср. у Дж. Миллера: «Для нас, по-видимому, существенно
провести некоторое различие между интерпретацией выска-
зывания и пониманием его, так как пониманию обычно
способствует нечто иное сверх лингвистического контекста, свя-
занное с этим конкретным высказыванием. Муж, встреченный у
двери словами: «Я купила сегодня несколько электрических лам-
почек», не должен ограничиваться их буквальным истолкованием:
он должен понять, что ему надо пойти в кухню и заменить пе-
регоревшую лампочку» [Миллер, 1968, 249]). Она может выступать
как оперирование элементами зрительного восприятия, как «ви-
карные перцептивные действия», см. [Зинченко, 1970] и т. д.
В таком понимании мысли мы присоединяемся к Л. С. Вы-
готскому, который писал: «... Мысль не есть нечто готовое, под-
лежащее выражению. Мысль стремится, выполняет какую-то
функцию, работу... Мысль есть внутренний опосредствованный
процесс. Это путь от смутного желания к опосредствованному вы-
ражению через значения, вернее, не к выражению, а к соверше-
нию мысли в слове» [Выготский, 1968, 190]. Мысль, следова-
тельно, есть процесс оперирования с субъективным кодом смыс-
лов; но она не равна, конечно, ни самому коду, ни правилам
этого оперирования, «грамматике мысли», которая может быть
различной, ни «сообщению», которое формируется из единиц это -

---

го кода (внутренняя программа речевого высказывания и есть
один из вариантов такого «сообщения»).
Очень важно подчеркнуть, что мышление не сводится исклю-
чительно к оперированию кодом вербальных смыслов. Это по-
ложение прекрасно развил в своих работах Э. В. Ильенков
[Ильенков, 1966].
Из сказанного видно, что речевая интенция предшествует
в порождении всем этим не совпадающим с ней моментам. Она —
то, что Выготский в цитированном выступлении называл «чув-
ствованием задачи», «смутным желанием». Попытаемся теперь
раскрыть те факторы, которые ее формируют (см. также
[А. А. Леонтьев, 1969а, стр. 145 и след.]).
а) М о т и в а ц и я . Вообще говоря, речевое действие обычно
направляется не одним мотивом, а системой мотивов. Однако
внутри этой системы всегда можно выделить доминирующую мо-
тивацию, подчиняющую себе иерархически более «низкие», по-
бочные мотивы [Анохин, 1966]. Эта доминирующая мотивация
и является одним из важнейших факторов формирования рече-
вой интенции. Если взять в качестве примера ситуацию, в ко-
торой человек, сидя за многолюдным столом, не может дотя-
нуться до хлебницы и вынужден просить передать хлеб, то здесь
доминирующей мотивацией будет, вероятно, чувство голода (учи-
тывая, что человеческие потребности предметны [А. Н. Леонтьев,
1966], точнее было бы сказать — потребность в хлебе, желание
получить кусок хлеба, конкретизованное в восприятии этого
куска).
Будем рассматривать введение факторов, обусловливающих ре-
чевую интенцию (и — далее — ее реализацию), как последова-
тельное сужение круга речевых высказываний, возможных в том
или ином конкретном случае. Тогда до введения доминирующей
мотивации мы имеем бесконечное множество таких высказыва-
ний, полную «свободу» выражения. Вводя фактор доминирующей
мотивации, мы тем самым сужаем общее количество возможных
речевых действий до такого конечного множества, которое может
в конечном счете обеспечить удовлетворение нашей потребности —
в данном случае привести к насыщению.
б) О б с т а н о в о ч н а я а ф ф е р е н т а ц и я . Как и термин
«доминирующая мотивация», этот термин принадлежит П. К. Ано-
хину. Под ним следует понимать «совокупность всех тех внеш-
них воздействий на организм от данной обстановки, которые
вместе с исходной мотивацией наиболее полно информируют ор-
ганизм о выборе [точнее было бы: об условиях выбора.—Авт.]
того действия, которое более всего соответствует наличной в дан-
ный момент мотивации» [Анохин, 1966]. Иначе говоря, это — то,
что создает в организме «нервную модель обстановки» (П. К. Ано-
хин), «модель прошедшего-настоящего» (Н. А. Бернштейн).
Обстановочная афферентация не тождественна ситуации в це-
лом. Дело в том, что, как мы увидим в дальнейшем, в ситуации

---

имеются и элементы, влияющие на способ конкретной реализа-
ции речевой интенции, на операционный состав речевого дей-
ствия. С другой стороны, в обстановочную афферентацию может
входить не только объективная ситуация, имеющаяся к началу
деятельности и независимая от этой деятельности, но и ситуа-
ция, уже преобразованная в результате предшествующих — нере-
чевых — действий.
в) В е р о я т н о с т н ы й о п ы т . Этот фактор связан с выд-
винутым Н. А. Бернштейном понятием «модели будущего» («Об-
раз результата» у Миллера — Прибрама — Галантера [Миллер,
1965]). Моделирование будущего «возможно только путем экстра-
полирования того, что выбирается мозгом из информации в те-
кущей ситуации, из «свежих следов» непосредственно предшест-
вовавших восприятий, из всего прежнего опыта индивида, нако-
нец, из тех активных проб и прощупываний, которые относятся
к классу действий, до сих пор чрезвычайно суммарно обозна
чаемых как «ориентировочные реакции...» В любой фазе экстра-
полирования мозг в состоянии лишь наметить для предстоящего
момента своего рода таблицу вероятностей возможных исходов»
[Бернштейн, 1966,290].
Механизм подобного экстраполирования или, как мы будем
говорить далее вслед за И. М. Фейгенбергом, «вероятностного
прогнозирования» деятельности сводится к следующему. «Орга-
низм «помнит», что ситуация А обычно предшествовала ситуа-
ции В или, что то же, что появление именно ситуации В после
ситуации А наиболее вероятно. И вот, возникновение ситуации А
является сигналом для подготовки системы организма к
реакции, адекватной такой ситуации В, условная вероятность
возникновения которой вслед за А является максимальной... Чем
шире круг событий, одинаково часто следовавших в прошлом
вслед за А (т. е. чем более неопределенным является прогноз),
тем более широкий круг физиологических систем мобилизуется в
ответ на сигнал А. Такая преднастройка к действиям в пред-
стоящей ситуации, опирающаяся на вероятностную структуру
прошлого опыта, может быть названа вероятностным прогнози-
рованием» [Фейгенберг, 1966, 127—128].
Применительно к речевой деятельности принципиальная роль
и конкретная реализация вероятностного прогнозирования изу-
чена слабо. В этой связи можно указать на работы И. А. Зимней,
Р. М. Фрумкиной и ее школы [Фрумкина, 1971, Вероятностное...,
1971] и другие исследования, главным образом патопсихологи-
ческого характера. Известную роль здесь играет недооценка вероят-
ностных факторов речеобразования и речевосприятия в современ-
ной американской психолингвистике «миллеровского» (трансфор-
мационного) направления (см. ниже главу 12).
г) З а д а ч а д е й с т в и я . Вероятностное прогнозирование
обеспечивает выдвижение каких-то исходов, наиболее вероятных
в данной ситуации моделей, которые наиболее целесообразно pea-

---

лизовать при данных условиях. Но необходимо произвести выбор
среди предоставляемых возможностей и принять определенное
решение. Иначе говоря, действующий (в нашем случае говоря-
щий) человек должен превратить вероятность одного варианта,
одного исхода в единицу, аннулировав вероятности всех других
вариантов, всех других исходов. Он это и делает, соотнося «мо-
дель будущего», результаты вероятностного прогнозирования,
с задачей действия. А эта последняя связана с нашим представ-
лением о структуре и цели деятельности в целом. Иными сло-
вами, это ограничения, налагаемые на выбор действия деятель-
ностью как целым.
Роль этого фактора в организации деятельности особенно
ясно выступает при анализе так называемого внушенного пост-
гипнотического поведения. Во время сеанса гипноза мы можем
внушить пациенту, что когда он проснется, ему следует посту-
пить тем или иным образом — скажем, пойти в соседнюю комна-
ту и там разорвать газету на две половинки. Этим мы как раз
и навязываем ему задачу действия. И человек начинает бес-
сознательно подстраивать под эту навязанную ему задачу всю
логику своего поведения. Он строит его так, что навязанный
исход оказывается наиболее вероятным.
Прежде чем перейти к реализации речевой интенции, сле-
дует оговориться, что возможны такие случаи, когда в основе
выбора действия лежит не только опыт, но в первую очередь те-
кущая оценка значимости того или иного действия. Происходит
своего рода «нащупывание».
Что является конечным результатом действия перечисленных
здесь факторов (не исключено, что они не исчерпаны нами)?
Какова та функция, к изменению которой приводят изменения в
перечисленных аргументах? Здесь, конечно, еще рано говорить о
речевом высказывании как таковом: само речевое высказывание
еще не появилось. Даже с его содержательной стороной мы
еще не имеем дела, поскольку еще не произведен отбор лексем.
Видимо, здесь можно говорить только о программе речевого выс-
казывания, об отборе и организации единиц субъективного
«смыслового» кода (см. выше, главу 2). Описанные факторы
влияют как раз на этот аспект речепроизводства.
ФАКТОРЫ, ОБСЛУЖИВАЮЩИЕ РЕАЛИЗАЦИЮ
РЕЧЕВОЙ ИНТЕНЦИИ
Ранее мы, последовательно сужая круг возможных речевых
действий, дошли до такого положения, когда мы имеем с пси-
хологической стороны одно речевое действие, т. е. действие, про-
граммируемое одинаково независимо от его конкретного опера-
ционного осуществления (мы, естественно, имеем в виду смысло-
вой, содержательный аспект единиц кода программирования). Од-

---

нако при тождестве программы, при психологическом тождестве
действия, оно может реализоваться различно в лингвистическом и
психолингвистическом отношении. Здесь важно подчеркнуть, что
некоторые факторы, обеспечивающие такое различие в психолинг-
вистическом плане, в то же время не учитываются лингвистом,
например степень владения языком.
Факторов этого рода может быть очень много, и, описывая
некоторые из них, мы тем самым не претендуем на абсолютную
полноту изложения.
а) Я з ы к. Поскольку совершенно несущественно с психоло-
гической стороны, на каком языке мы выразим необходимое со-
держание, и независимо от выбора конкретного языка речевое
действие останется тождественным самому себе, по-видимому, сле-
дует относить конкретно-языковую вариантность высказывания за
счет операционного состава речевого действия.
Анализируя этот операционный состав, можно видеть, что
речевые операции распадаются на два довольно четко определен-
ных типа. Это, во-первых, универсальный компонент речевого
действия — такого рода операции, которые общи для любого ре-
чевого действия независимо от языка — типа отбора, сочетания
и т. д. Это, во-вторых, неуниверсальный компонент — операции,
различные в различных языках. Со своей стороны, такие операции
распадаются на типологически общие (прослеживаемые в языках с
разной конкретной структурой) и типологически уникальные
(свойственные одному или нескольким языкам). Выявление всех
этих разновидностей речевых операций представляет огромную
важность для научного обеспечения оптимального обучения ино-
странным языкам (см. [Зимняя и Леонтьев, 1969]).
б) С т е п е н ь в л а д е н и я я з ы к о м . Этот фактор высту-
пает в двух случаях: когда говорящий еще не полностью овла-
дел родным языком (т. е. в речи ребенка или подростка, или
человека, в силу тех или иных причин не выработавшего у себя
умений общения в некоторых ситуациях — ораторская речь, раз-
говор по телефону) и когда мы имеем дело с речевым дейст-
вием на неродном языке. О первом случае см. [А. А. Леонтьев,
19706, глава I ] , о втором — [Зимняя, 1967] и др. Суть этого
фактора в том, что в зависимости от степени владения язы-
ком говорящий выражает одно и то же содержание более или
менее удачно (в коммуникативном отношении, т. е. более по-
нятно, выразительно, красиво), более или менее правильно
(с ошибками или без таковых), в более или менее обыч-
ном режиме (например, с соблюдением характерного для
данного языка темпа речи и ритмической организации произно-
сительных единиц). См. об этом также [Воронин, 1970].
в) Ф у н к ц и о на л ь н о - с ти л и с т и ч е с к и й ф а к т о р .
Он определяет выбор оптимальных языковых и речевых средств
из ряда потенциальных возможностей, предоставляемых языком.
Строго говоря, это не один фактор, а по крайней мере три. Во-

---

первых, это фактор, определяющий выбор вида речи в зависи-
мости от целевой направленности конкретного высказывания. Во-
вторых, это фактор, определяющий выбор формы речи (устная —
письменная, диалогическая — монологическая и т. д.) в зависимости
от условий общения. В-третьих, это собственно функционально-сти-
листический фактор, определяющий традиционный (для данного
языка) выбор стилистических средств в соответствии с социаль-
но отработанной ситуацией: мы говорим стилистически различно
на совещании и в коридоре (см. главы 16 и 18).
г) С о ц и о л и н г в и с т и ч е с к и й ф а к т о р , который вер-
нее было бы назвать социально-психологическим. Он определяет,
как и предыдущий, выбор возможностей из числа предоставля-
емых языком, но выбор этот происходит на несколько ином ос-
новании: здесь существенна шкала социальных отношений, со-
отношение социальной ценности или «роли» говорящего и его
собеседника — независимо от всех прочих признаков ситуации.
Наиболее характерный пример действия такого фактора — это
иерархия принятых во всех европейских языках обращений-апел-
лятивов типа «Ваше Величество», «Ваше Высочество» и т. д.
[Ervin, 1970].
д) А ф ф е к т и в н ы й ф а к т о р , обеспечивающий вариант-
ность высказывания в связи с различной его экспрессивной на-
грузкой, в то же время не кодифицированной в виде формы
речи или функционального стиля.
е ) И н д и в и д у а л ь н ы е о т л и ч и я в р е ч е в о м о п ы т е .
Здесь мы имеем в виду то, что лингвистически одно и то же
высказывание может для одного говорящего выступать как твор-
ческое, формируемое заново, а для другого — в силу случайных
причин — как совокупность стереотипов или сплошной стере-
отип. Вообще сюда относятся различия эвристик, используемых
говорящим при построении или восприятии высказывания
[А. А. Леонтьев, 1969а].
ж) Р е ч е в о й к о н т е к с т . Говорящий может выбрать те
или иные слова или конструкции исключительно потому, что они
только что были употреблены в чужой или в его собственной
речи (или наоборот: известно, например, что частотные прилага-
тельные вызывают антонимическую ассоциацию [Deese, 1965, стр.
105—106], которая может сказаться и в построении очередного
высказывания).
з) Р е ч е в а я с и т у а ц и я в той мере, в какой мы не ох-
ватили ее ранее при перечислении других факторов.
Заключая настоящую главу, отметим, что при рассмотрении
указанных факторов мы полностью абстрагировались от того, что
в обычной речевой деятельности мы имеем дело не с изолиро-
ванным речевым высказыванием, а с организованной совокуп-
ностью таких высказываний. Это ограничение было введено для
простоты рассуждения. Снятие его принципиально ничего не из-
менило бы, но сильно затруднило бы наш анализ.

---

Ч а с т ь II
МЕТОДОЛОГИЯ И ПРОБЛЕМЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ
Г л а в а 4