Дов морфологических форм с однородным содержанием. Вопросы теории морфологических категорий, рассмат­

{брать — взять, говорить — сказать и некоторые другие), а также
(иногда) пары, являющиеся результатом суффиксальной перфек­
тивации (кивать — кивнуть). Вопрос о том, можно ли считать
соотношения последнего типа видовыми парами, является дис­
куссионным.
⁴² См.: Современный русский язык. Морфология. М., 1952,
с. 323 (глава о глаголе написана П. С. Кузнецовым); Я н к о -
Т р и н и ц к а я Н. А. Возвратные глаголы в современном русском
языке. М., 1962, с. 5—£1.
⁴³ См.: Грамматика..., с. 339.
⁴⁴ В последнее время эту точку зрения отстаивает А. Н. Тихо­
нов; см.: Тихонов А. Н. 1) Чистовидовые приставки в системе
89
3) Формами одного слова признаются только члены корреляций типа раскрыть — раскрывать (область импер-фективации), в случаях же типа писать — написать либо вообще отрицается наличие видовой пары,⁴⁵ либо при­знается возможным говорить о видовых парах, но таких, члены которых являются разными словами.⁴⁶ Отсюда де­лаются разные выводы: во-первых, вид в целом есть ка­тегория словоизменительного типа,⁴⁷ во-вторых, вид пред­ставляет собой категорию смешанного типа — отчасти сло­воизменительного, отчасти классификационного (первона­чальный вариант точки зрения автора этой работы),⁴⁸ точнее, вид является категорией непоследовательно кор­релятивного типа (интерпретация, предлагаемая в настоя­щей книге).
Рассмотрим первую из указанных выше теорий видо­вых пар. П. С. Кузнецов, обосновывая понимание разных видов как разных слов, выдвинул важный принцип: «Одной семантической близости для отнесения различных образований к одной лексеме недостаточно. Необходимы основания структурно-грамматические».⁴⁹ Этот тезис по­лучает следующую конкретизацию: «Между тем каждый из членов видовой пары образует всю систему форм, ему свой­ственную (времена, наклонения, лица, залоги, причастия, деепричастия), точно так же, как образует ее каждый из двух глаголов, несомненно различающихся в лекси­ческом отношении (например, нести — принести) ».⁵⁰
р усского видового формообразования. — ВЯ, 1964, № 1; 2) Члены видовых корреляций — грамматические формы одного слова. — Филол. науки, 1965, № 2.
⁴⁵ См.: Карцевский С. [Из книги «Система русского гла­
гола»] . — В кн.: Вопросы глагольного вида. Под ред. Ю. С. Мас-
лова. М., 1962, с. 222—230.
⁴⁶ Ю. С. Маслов рассматривает корреляции типа писать —
написать, белеть — побелеть, как приблизительные видовые пары,
состоящие из глаголов-синонимов; см.: Маслов Ю. С. Заметки
о видовой дефективности (преимущественно в русском и в бол­
гарском языках). — В кн.: Славянская филология. Л., 1964, с. 86.
О различиях между парами форм одного слова и парами разных
слов см.: Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Русский глагол.
Л., 1967, с. 37—41.
⁴⁷ См.: Маслов Ю. С. Глагольный вид в современном бол­
гарском литературном языке..., с. 172.
⁴⁸ Б о н д а р к о А. В., Буланин Л. Л. Русский глагол...,
с. 48.
⁴⁹ Современный русский язык. Морфология..., с. 323.
⁵⁰ Там же.
90
Эта конкретизация тезиса П. С. Кузнецова была под­вергнута критике, на наш взгляд справедливой, в ис­следовании Ю. С. Маслова, посвященном глагольному виду в болгарском языке: «Любая глагольная основа обра­зует, конечно, „всю свойственную ей систему форм", так же, как скажем, в имени существительном и в единствен­ном, и во множественном числе образуются все присущие данному языку падежные формы. То, что, например, родительный и дательный падеж образуются в русском языке и в единственном и во множественном числе, и в singularia tantum так же, как в единственном числе нор­мальных существительных (скажем, мужества, мужеству, как стола, столу), а в pluralia tantum так же, как во множественном числе нормальных существительных (скажем, штанов, штанам, как столов, столам), не явля­ется основанием для того, чтобы считать стол и столы раз­ными словами. Почему же к глаголу мы должны подхо­дить с другой меркой?».⁵¹
Аргументы, отчасти сходные с доводами П. С. Куз­нецова, приводятся в «Грамматике современного русского литературного языка» 1970 г.: «Вид как грамматическая категория выражается оппозицией не форм одного и того же глагола, а разных глаголов. Это подтверждается, во-первых, тем, что суффиксы и префиксы, формирующие те глаголы, которые образуют видовую пару, не являются формообразовательными; это словообразовательные мор­фемы (см. § 27). Во-вторых, глаголы, образующие видо­вую пару, имеют разные формы спряжения и разные ин­финитивы».⁵² Эти доводы не представляются достаточно убедительными. В § 27, на который ссылаются авторы, говорится, в частности, о том, что суффиксы в русском языке — преимущественно словообразовательные; слово­изменительными являются суффиксы компаратива, про­шедшего времени, инфинитива, причастий и деепричас­тий.⁵³ Таким образом, здесь не приводятся какие-либо факты, которые препятствовали бы отнесению суффиксов имперфективации к словоизменительным, а лишь дается
⁵¹ Маслов Ю. С. Глагольный вид в современном болгарском литературном языке..., с. 181. Далее (с. 182—183) здесь приводятся и другие аргументы в полемике с П. С. Кузнецовым и другими сторонниками классификационной концепции глагольного вида.
⁵³ Грамматика. ,., с. 339. . ■ .
⁵³ Там же, с. 32.
91
перечень образований со словоизменительными суффик­сами, не включающий суффиксы вида. Таким образом, решение, принятое в одном разделе, аргументируется ана­логичным решением, принятым в другом разделе данной грамматики. На наш взгляд, поскольку суффиксы импер-фективации являются регулярным средством образования несовершенного вида от совершенного и имеют лишь грамматическую функцию, ничто не препятствует их оп­ределению как суффиксов словоизменительных.
Указание на то, что глаголы, образующие видовую пару, имеют разные формы спряжения и разные инфини­тивы, на наш взгляд, также недостаточно убедительно. Обращаясь вслед за Ю. С. Масловым к категории числа имен существительных, заметим, что существительные единственного и множественного числа {плод — плоды и т. п.) имеют разные формы склонения, но это не мешает исследователям, различающим словоизменительные и классификационные категории, считать число словоизме­нительной категорией (когда стремятся обосновать взгляд на число имен существительных как категорию классифи­кационную, ссылаются на другие факты — прежде всего на случаи лексической несоотносительности). Изъявитель­ное, повелительное и сослагательное наклонения глагола имеют отчасти разные формы спряжения — с точки зре­ния изменения глагола по временам, лицам и родам, однако это никак не влияет на оценку наклонения как словоизменительной категории. Вообще в том факте, что разные виды имеют разные формы спряжения (с точки зрения изменения глагола по временам, принадлежности к I или II спряжению, к тому или иному глагольному классу) и разные инфинитивы, на наш взгляд, нет прин­ципиального противоречия с признанием разных видов (мы подразумеваем корреляции типа рассказать — рас­сказывать) формами одного слова. Разными формами спряжения могут обладать и разные слова, и разные формы одного слова. Если это различие в формах спряже­ния касается факторов структурно-функционального ха­рактера (ср. разные парадигмы времени у образований совершенного и несовершенного вида), то перед нами ре­зультат взаимодействия грамматических категории, не имеющий прямого отношения к их словоизменительной или классификационной природе. Если это различие фор­мально-структурного характера, не связавное с рйзли-
92
чиями в семантических функциях (принадлежность к I или II спряжению, в части случаев и принадлежность к тому или иному глагольному классу), то здесь также нет ничего такого, что не соответствовало бы словоизмени­тельной природе видовых корреляций указанного типа.
Если рассмотренная выше теория считает лексико-семантическое тождество членов видовых пар недостаточ­ным для признания их формами одного слова и подчерки­вает значимость структурно-грамматических критериев, то вторая теория, трактующая разные виды как формы од­ного слова, наоборот, выдвигает на передний план лексико-семантическое тождество членов видовых пар.
Общим для обеих теорий, хотя они полярно противо­положны по конечным выводам о характере категории вида, является такой подход, при котором оценка видовых пар и категории вида в целом дается безотносительно к различиям, существующим между процессами импер-фективации и перфективации.⁵⁴
Третья теория основана на учете различий между ука­занными процессами прежде всего с точки зрения того общего структурно-грамматического принципа, который был выдвинут П. С. Кузнецовым. Однако в рамках данной теории этот принцип получил совсем иное истолкование. Ю. С. Маслов пишет: «.. .в случае переписать — перепи­сывать есть не только „семантическая близость", точнее: тождество лексических значений, но как раз есть и все основания „структурно-грамматического порядка" для того, чтобы говорить о формах одного глагола (грамматиче­ская «регулярность» формы переписывать). Наоборот, в случаях типа писать — написать имеется одна только „семантическая близость" и никакой грамматической „ре­гулярности" не наблюдается. Поэтому-то мы в этих слу­чаях и говорим не о формах одного слова, а только о близких синонимах».^55
54 Так, А. Н, Тихонов пишет: «...в образовании видовых пар между перфективапдей, осуществляемой при помощи чистовидо­вых приставок, и имперфективацией нет принципиальных раз­личий. Члены префиксальных видовых пар типа ставить -г~ поста-вцть, ка|с и члены суффиксальных пар типа открыть — открывать, являются лексически идентичными» (Тихонов А. Н. -Чисто-вйдовые йрйставки.,., с. 45). . '-'■'- - - - - . „
⁵^ М а с л р-в Ю. С, Глагольный вид в современном болгарском
литературномязыке..,, с. -181. _{t v : ;}.
93
Эта мысль представляется правильной. Выскажем не­которые дополнительные соображения о грамматической регулярности и о различиях между имперфективацией и перфективанией с данной точки зрения.
Имперфективация — это процесс, целью и регулярным результатом которого является образование видовой пары. Говоря о регулярности при имперфективации, мы имеем в виду именно регулярность результата этого процесса — образования видовой пары. Если от совершенного вида при помощи определенных суффиксов (а в части случаев и дополнительных средств — чередований и изменения ударения) образуется несовершенный вид, т. е. если про­цесс имперфективации осуществился, то регулярно (по­стоянно, закономерно, так, что всегда можно предугадать такой результат) -возникает видовая пара. Этому не про­тиворечат наблюдающиеся иногда расхождения в неко­торых из значений исходного и производного образований (ср. задаться — задаваться', значение' быть высокомерным; чваниться, важничать' отмечено лишь в несовершенном виде). Дело в том, что для признания двух образований видовой парой при многозначности глаголов, как уже го­ворилось выше, достаточно тождества по крайней мере в одном лексическом значении. Такое тождество является при имперфективации регулярным (полное лексическое расхождение исходного и производного образований при имперфективации — чрезвычайно редкое, исключительное явление, ср. заблудиться и заблуждаться).
Иной характер имеет процесс префиксальной перфек-тивации. В результате этого процесса от основы несовер­шенного вида образуется глагол совершенного вида, од­нако при этом обычным оказывается появление нового лексического значения (ср. лежать — отлежать) или но­вого словообразовательного значения способа действия (ср. лежать — полежать). Результатом присоединения приставки может оказаться и образование видовой пары (например: гасить — погасить, штрафовать — оштрафо­вать), но такая возможность реализуется нерегулярно.
В ряде случаев можно установить некоторые тенден­ции, обобщающие отдельные факты, например, приставка на- утрачивает значение 'на поверхность, на поверхности чего-либо' (вернее, почти утрачивает, так как сохраняется едва заметный оттенок, «след» данного значения, накла­дывающийся на значение результативности) не только
94
в глаголе написать, но и в других глаголах, обозначаю­щих нанесение каких-либо начертаний на поверхность чего-либо: нарисовать, налиновать, напечатать, начертить; приставка по- имеет лишь результативное значение не только в глаголе побелеть, но и в других случаях, когда она присоединяется к глаголам, обозначающим переход в какое-либо состояние: побагроветь, побледнеть, поблек­нуть, побуреть, поглупеть, пожелтеть, померкнуть и т. д. Однако такие тенденции имеют не грамматический, а лексико-семантический или словообразовательный ха­рактер. Они распространяются на ограниченное число глагольных лексем. Отражение этих частных закономер­ностей в лингвистическом описании не может приобрести формы грамматических правил, отвлеченных от значений определенных лексиконсемантических групп или словооб­разовательных разрядов. Той структурно^грамматической регулярности, которую мы наблюдаем при имперфектива­ции (если от совершенного вида при помощи таких-то суффиксов образуется несовершенный, то возникает ви­довая пара), здесь нет.
Нерегулярность образования видовых пар в результате перфективации усугубляется тем обстоятельством, что в одних случаях бесприставочный глагол соотносится лишь с одним приставочным (ср. делать — сделать), а в других — с несколькими (ср. топить — утопить и за­топить; гасить — погасить и загасить, готовить — пригото­вить и подготовить и т. п.), причем в таких случаях дей­ствуют индивидуально-лексические факторы (многознач­ность бесприставочных глаголов, необходимость выразить тонкие оттенки, связанные с разными приставками), а не грамматические закономерности, которые могли бы быть отражены в правилах формообразования.
Объективность существования различий между про­цессами перфективации и имперфективации и, соответст­венно, между видовыми парами, возникающими в резуль­тате этих процессов, подтверждает широкий лексикогра­фический эксперимент (в частности, в масштабах 17-том­ного «Словаря современного русского литературного языка»), самый факт наличия ряда больших академиче­ских толковых словарей славянских языков, фиксирую­щих видовые пары в области имперфективации, но не от­мечающих видовых пар в области префиксальной перфек­тивации. Лексикографический эксперимент служит в дан-
95
ном случае дополнительным указанием на то, что аспек-тологическая теория, различающая указанные процессы, базируется на реальных основаниях. Хотя в какой-то мере нужно учитывать возможность влияния грамматических теорий на определение принципа словарной обработки вида, все же решающую роль здесь играет собственно лек­сикографическое отражение фактов языка* оценка видо­вых отношений под специфическим углом зрения лекси­кографии (заметим попутно, что в распоряжении лексико­графов находится не одна теория вида, а совокупность разных теорий, из которых можно сделать выбор, опять-таки диктуемый интересами не аспектологической тео­рии самой по себе, а лексикографической практики). Поэтому результат данного словарного эксперимента ин­тересен и показателен для аспектологии.
Лексикографический эксперимент на материале раз­ных славянских языков отразил в данном случае свойство структурно-грамматической регулярности, которое при­суще процессу образования видовых пар в результате имперфективации. Фиксируя такие пары, составители словаря отражают в своей работе «грамматический сте­реотип». Лексикографу не приходится каждый раз, по поводу каждого глагола решать вопрос: есть ли лексиче­ская соотносительность с образованием противоположного вида или ее нет, с каким именно образованием наблюда­ется такая соотносительность. Грамматическая регуляр­ность видовых пар типа раскрыть —- раскрывать обеспечи­вает регулярность лексикографическую: если от глаголов типа раскрыть образуется несовершенный вид, то каждый раз — закономерно и регулярно — образуется видовая пара, которая по общему образцу фиксируется в словаре. Индивидуальный подход к каждому отдельному глаголу заключается лишь в проверке того, тождественны ли у многозначного глагола все значения в обоих видах, в установлении тех случаев, когда то или иное лексиче­ское значение выступает только в совершенном или только несовершенном виде.^56
56 На наш взгляд, вполне возможна такая словарная интер­претация вида, которая, с одной стороны, отражала бы в словаре оба основных типа видовых пар, а с другой — фиксировала бы различие между этими типами в разных способах их лексико­графической обработки. Речь идет не о чем-то принципиально новом, а лишь о рациональном сочетании уже известных приемов
Как уже говорилось, из признания принципиального различия между видовыми парами, являющимися ре­зультатом процессов имперфективации и перфективации, делаются разные выводы. Ю. С. Маслов аргументирует свой вывод о словоизменительном характере категории вида так. Если в случаях типа сдуть — сдувать, решить — решать и т. п., весьма многочисленных в любом славян­ском языке, «вид выступает как категория, создающая грамматические противопоставления внутри одного и того же лексического значения, т. е. категория словоизмени­тельного типа, то значит и вообще, принципиально, он является именно такой категорий».⁵⁷ Те же случаи, когда то или иное лексическое значение оказывается неспособ­ным выступать в обоих видах, следует считать обычными случаями дефективности ('недостаточности). Даже относи­тельная многочисленность глаголов perfectiva и imperfec-tiva tantum не опровергает словоизменительного характера категории вида, а только доказывает, что эта категория не является вполне независимой от лексики.⁵⁸
Таким образом, данная точка зрения основана на при­знании принципиальной важности самой способности ви­дового противопоставления проходить внутри одного и того же лексического значения для определения харак­тера категории вида и на оценке всех тех случаев, когда эта способность не реализуется, как проявлений дефек-
словарной интерпретации видовых пар. Представляется целесооб­разным следующий способ лексикографического оформления кате­гории вида:
1. Представить видовые пары типа закрепить — закреплять
в одной словарной статье.
2. Дать в словаре и видовые пары типа ставить — поставить,
но в другой форме лексикографической обработки. Возможен
следующий способ: поместить глаголы типа ставить — поставить
в отдельных словарных статьях, дать толкование значений только
к несовершенному виду, использовав при этом взаимные ссылки
на глагол противоположного вида (т. е. применить к данному
типу видовых пар тот способ лексикографической обработки,
который представлен в словаре под ред. Д. Н. Ушакова). В слу­
чаях типа читать — прочитать (при наличии прочитывать) само­
стоятельную разработку значений получает не только читать
(в отдельной статье, со ссылкой на прочитать), но и прочитать —