Философия

§ 14. Ж . П . Сартр 
191 
и его сущность образуется в зависимости от того, как он их преодолевает. Его 
сущность — это то, что он умеет делать из своего существования во встречающихся 
ему ситуациях. Его «для-себя-бытие» заключается в постоянном проектировании 
своей самости. «Человек есть лишь то, что он делает», — так написано в драме 
«При закрытых дверях», и это буквально повторяется в маленькой брошюре о 
гуманизме. Орест в «Мухах». до того как он действительно вмешивается в трагедию 
Атридов, страдает, угнетаемый чувством бесприютности, и не потому, что у него 
нет определенной жизненной сферы и прочных традиций, — это-то представляется 
преимуществом — но потому, что он не совершил ни одного поступка, который 
мог бы быть началом формирования личности. Лишь после того, как он убил свою 
мать, его жизнь начинается как собственно его существование. Симона де Бовуар, 
жена и самая продуктивная ученица Сартра, дает в драме «Ненужные рты» другой 
пример: она пытается доказать, что героизм и трусость — это не особенности или 
свойства, а роды действия, разного рода употребления, даваемые действующим 
человеком своему еще не определившемуся существованию. Он обременен безгра­
ничной свободой, но также и безграничной ответственностью. Человек, как говорит 
Сартр в своем главном сочинении, «осужден на свободу» (эта фраза повторяется в 
«Путях свободы»). 
Что такое свобода? У Декарта она состоит в свободе разума от всех внешних 
оков, у Сартра она находится в сфере человеческого существования, она «творчес­
кая активность» — и ничего более. Над существованием нет какого-либо закона, 
императива, детерминизма. Все, в чем раньше видели свободу, предопределение, 
нечто навязанное извне, человек принимает по свободному выбору — он сущест­
вует, лишь поскольку он выбирает. Разумеется, он все вновь впадает в экзистен­
циальный страх, являющийся его жизненной стихией. Любовь, половая страсть, 
мазохизм, садизм, ненависть, равнодушие — все это отчаянные попытки скрыться 
от безжалостной свободы, сочетать браком «для-себя-бытие» (в отвратительной 
слизи) с «бытием-в-себе». Однако свобода должна быть принимаема в одиноком 
героизме, без переклички с другими, без помощи, без метания по сторонам в по­
исках средств спасения, освобождающих оправданий. У Сартра перед глазами по­
зиция древних стоиков, сопротивляющихся своим непоколебимым равнодушием 
нападкам враждебного мира и сохраняющих даже в несчастье сознание своего 
превосходства. Все вновь из нашего наличного бытия возникает наше человеческое 
бытие, и именно это имеется в виду, когда экзистенциализм атеиста Сартра требует, 
чтобы за ним признали достоинства и долг гуманизма. 
Известно странное отражение его учения в «кабачках экзистенциалистов » в Сен-
Жермен-де-Пре: мода на платье — клетчатые рубашки, которые носят поверх брюк, 
полосатые носки, узкие брюки, длинные волосы на затылке, странно подстрижен­
ные бороды; танцевальный стиль винных погребков, давящая знойная духота негри­
тянской музыки и коктейлей. Но все это просто выражение необузданной жажды 
оригинальности и свободных радостей жизни, одно из милых безумств вечного Па­
рижа, мода, над которой вряд ли еще продолжают светить звезды Сартра. 
Сартр уже не сидит теперь в «Кафе де Флор». Он ест мало, пьет еще меньше и 
почти не курит. Каждое утро он работает в своей комнате для занятий на улице 
Бонапарта и исписывает лист за листом. На его рояле лежит раскрытая партитура 
Баха. Секретарю с провалившимися щеками поручено держать на расстоянии до­
кучливых посетителей» . 
Вот каким оригиналом был Ж а н Поль Сартр, 
1
 Хюбшер А. Мыслители нашего времени. М., 1962. С. 209—212. 

---

192 Глава 7. Западная философия конца XIX—XX веков