Философия

Глава 12. Теория познания 
чувств, «субъективную интуицию», т.е. самовосприятие субъекта, 
у трансценденталистов и достаточно туманно им характеризуемую 
«субъективно-объективную интуицию» различных мистиков
1
.) 
О. Павел быстро приводит в тупик оба пути
2
, в качестве желаемого 
выхода утверждая некую разумную интуицию, практически ото­
ждествляемую с «подвигом веры». Органом «разумной интуи­
ции», по Флоренскому, является сердце: «сердце является орга­
ном для восприятия горнего мира»
3
, посредством его устанавли­
вается живая связь с «Матерью духовной личности — с Софиею, 
разумеемою как Ангел-Хранитель всей твари, едино-сущной в 
любви, получаемой чрез Софию от Духа»
4
. Безусловно, здесь при­
сутствует некое смешение задач знания и веры, которые Флорен­
ский хочет полностью отождествить, но реально, по замечанию 
В.В. Зеньковского, они остаются у Флоренского несливающимися, 
подобно маслу и воде
5
. Мысль Флоренского делает слишком рез­
кий скачок. Критикуя интуицию и дискурсию как источники зна­
ния, он, по существу, вращается в рамках чрезмерно рационалис­
тичного, едва ли не логицистского подхода. Характерно постоянно 
повторяемое слово «суждение» и пристрастие к логической сим­
волике. Таким образом, он не рассматривает реальное обширное 
многообразие источников знания (хотя в своем труде привлекает 
гигантский фактический материл — от математики, минералогии 
и астрологии до житийных преданий и литургических текстов), 
но, с другой стороны, стремится всякое знание «стилизовать» под 
церковность и веру
6
. 
1
 Флоренский ПА. Столп и утверждение истины. С. 25. Имеется в виду мистика 
«естественная, без-или внеблагодатная» у индусов, персов, неоплатоников, в ок­
культных или теософских системах и др. (Там же. С. 622—624). 
2 Там же. С. 24—38. 
3 Там же. С. 352. 
4
Там же. 
5
 Прот. Зеньковский В. История русской философии. Пг., 1922. 
6
Упрек в «стилизации» есть частый упрек о. Павлу, начиная с Бердяева. Не 
стоит ее преувеличивать, но и полностью отрицать тоже невозможно. Кстати, от­
метим любопытный параллелизм упомянутого выше философского анекдота о Фа-
лесе (упавшем в колодец) и служанке с рассказом о. Павла о беседе с его собст­
венной служанкой, у которой он допытывался о ее взгляде на природу вещей: 
«Что такое солнце?» и т.д. (см.: Столп... С. 26). Флоренский приводит его для 
иллюстрации бесплодности некоторых философских школ, но любопытно опре­
деленное презрение к «профанам», к уровню житейского знания старухи (выбран­
ного для уничижительного сравнения). В этом, конечно, проявился дух века, сци­
ентизм и рационализм о. Павла. Здесь стоит сказать и о трактовке, данной рас­
сказу о Фалеев Львом Шестовым. По Шестову, служанка, смеющаяся над неза­
дачливым философом, знаменует не только житейское знание, но и авторитет 

---