Гносеология область знаний — 200000 Гуманитарные науки и искусство Специальность

гических барьеров». И когда утвердившаяся научная парадигма снис-
посылает всем научным сообществам стереотипизированные стан­
дарты и образцы исследования, в этом можно различить следы 
методологической экспансии. Существует множество примеров 
того, как ученые переступают «методологические барьеры». Так, 
конвенциализм А. Пуанкаре прямо подсказывает рецепт, состоя­
щий в принятии конвенций — соглашений между учеными. Им 
надо просто договориться, другое дело, что этот процесс не так 
прост и легок, как кажется. Наиболее типичны для ученого мира 
именно споры, полемика, столкновения противоположных точек 
зрения и позиций. 
К методологическим барьерам относится и существующий ме­
ханизм методологической инерции, когда переход на ис­
пользование новой методологической стратегии оказывается до­
вольно болезненной для исследователя процедурой. Например, 
вытеснение детерминизма индетерминизмом, необходимости — 
вероятностью, прогнозируемое — непредсказуемостью, диалекти­
ческого материализма — синергетикой и т. д. и по сей день нео­
днозначно оценивается различными представителями научного со­
общества. Здесь возникает дополнительная проблема относитель­
но того, может ли ученый сознательно преодолевать предраспо­
ложенность к определенному методу или методам познания, на­
сколько инвариантен его стиль и способ мышления при решении 
познавательных задач. 
Множественность методологий обнажает проблему единства 
методологических сценариев в рамках той или иной ме­
тодологической стратегии, в отличие от поставленной в рамках 
философии науки проблемы единства научного знания. Методо­
логи могут быть заняты уточнением понятийного аппарата и 
методов, а также эмпирического содержания уже установленных 
теоретических конструкций, могут погрузиться в разработку при­
ложения конкретных методологических схем к тем или иным 
211 

---

ситуациям, могут анализировать логику известных общих реше­
ний. Все это говорит о пестроте методологических устремлений. 
Приоритетным для переднего края современной методологии 
является принятие теоретико-вероятностного стиля мышления, в 
контексте которого мышление, не признающее идею случайнос­
ти и альтернативности, является примитивным. 
Для современной методологии, как и в прежние времена, весь­
ма остра проблема экспликации эмпирического и теоретического. Раз­
витие научного познания показало, что изменения в теоретическом 
аппарате могут совершаться и без непосредственной стимуляции со 
стороны эмпирии. Более того, теории могут стимулировать эмпири­
ческие исследования, подсказывать им, где искать, что наблюдать 
и фиксировать. Это, в свою очередь, показывает, что не всегда 
эмпирический уровень исследования обладает безусловной первич­
ностью, иначе говоря, его первичность и базисность не являются 
необходимыми и обязательными признаками развития научного 
знания. 
Но вопрос о том, можно ли свести теоретический и эмпи­
рический уровни познания к соотношению чувственного и раци­
онального, тоже не решается однозначно положительно. И каким 
бы заманчивым своей простотой и элементарностью такое сведе­
ние ни было, размышляющий читатель, скорее всего, склонится 
в пользу «нельзя». Теоретический уровень нельзя свести только к 
рациональному способу миропостижения, точно так же, как нельзя 
свести эмпирический уровень только к чувственному, потому что 
на обоих уровнях познания присутствуют и мышление, и чувства. 
Взаимодействие, единство чувственного и рационального имеют 
место на обоих уровнях познания с различной мерой преоблада­
ния. Описание данных восприятия, фиксация результатов на­
блюдения, т. е. все то, что относится к эмпирическому уровню, 
нельзя представить как чисто чувственную деятельность. Оно нуж­
дается в определенном теоретически нагруженном языке, в кон­
кретных категориях, понятиях и принципах. Получение результа­
тов на теоретическом уровне не есть прерогатива сугубо рацио­
нальной сферы. Восприятие чертежей, графиков, схем предполага­
ет чувственную деятельность; особо значимыми оказываются про­
цессы воображения. Поэтому подмена категорий теоретическое — 
мыслительное (рациональное) и эмпирическое — чувственное (сен­
ситивное) неправомерно. 
Привлекающим определенной ясностью в решении проблемы 
различения методологии гуманитарного и естественнонаучного зна­
ния оказывается подход, предложенный Г. X. фон Вригтом. Ис­
пользуя существующие традиции в философии науки - аристоте­
левскую и галилеевскую, — он предлагает первую связать с теле-
ономией, а вторую — с каузальностью. Причем телеономия и те-
леономическое создает эффект понимания, каузальность и кау­
зальное — эффект объяснения. Особенно важно то, что телеономи-
212 

---

ческое связывается с гуманитарными науками, а каузальное — с 
естественными. И в том, и в другом случае имеет место номос — 
закон, но номические (установленные законом) отношения про­
являются по-разному. Каузальное объяснение обычно указывает на 
прошлое: «Это произошло, потому что (раньше) произошло то», 
— типическая языковая конструкция таких объяснений. Таким 
образом, в них предполагается номическая связь между причин­
ным фактором и фактором-следствием. В простейшем случае это 
отношение достаточной обусловленности. 
Телеологические объяснения указывают на будущее: «Это слу­
чилось для того, чтобы произошло то». В отличие от каузального 
объяснения допущение номической связи включено в телеологи­
ческое объяснение более сложным образом, так сказать, косвенно. 
Например, утверждая, что «он бежит для того, чтобы успеть на 
поезд», я тем самым указываю, что этот человек считает при 
данных обстоятельствах необходимым и, может быть, достаточ­
ным бежать, если он хочет попасть на станцию до отхода поезда. 
Его убеждение может оказаться ошибочным. Независимо от этого 
мое объяснение его действия может быть правильным
1
. 
Телеологические рассуждения всегда были связаны с при­
знанием цели — «того, ради чего» (по определению Аристотеля). 
Следовательно, телеономность методологии гуманитарного зна­
ния имеет в виду цель и направленность отражательного процес­
са, его какую-то финальную конструкцию, а не просто факт 
регистрации происходящего. Исходя из предложенного подхода, 
даже если признать, что история не имеет цели, ее отражение с 
намерением достижения ей эту цель приписывает. Оно постоянно 
пытается ответить на вопрос «Для чего?». Поэтому можно сделать 
вывод, что методология гуманитарного познания человекосоразмер-
на, она строится с расчетом включения в себя целей и смыслов 
человеческой деятельности. Человек, с его желаниями, стремле­
ниями и «свободной волей», становится необходимым и направ­
ляющим компонентом методологии научного познания. Ведь не 
зря конечная причина — сайка ПпаИк — бытия была всегда соеди­
нена с целью.