Исследовательской работы: «Красные стихи» А. Блока как ресурс познания его жизни и творчества»

2.5.Поэма «Двенадцать»: гимн революции или «ирония безысходности»?
В творчестве А.Блока поэма «Двенадцать», написанная взахлеб в январе 1918 года, - самая знаменитая и самая неоднозначная вещь. В истории советской литературы – это одна из первых страниц, это знак одобрения октябрьской революции знаменитым символистом. В статье «Интеллигенция и революция» Блок пишет: «Не знаю, что страшнее: красный петух и самосуды в одном стане или гнетущая немузыкальность в другом?...(имея в виду интеллигенцию). Бороться с ужасами может лишь дух. Дух есть музыка. Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию». [ 2 ]
Однако реакция на поэму была неожиданной, в первую очередь, со стороны представителей революционного правительства. В разговоре с Любовью Дмитриевной О.Д. Каменева (комиссар театрального отдела) заметила: «Стихи Александра Александровича – очень талантливое, почти гениальное изображение действительности. А.В. Луначарский будет о них писать, но читать их – не надо (вслух), потому что в них восхваляется то, чего мы, старые социалисты, больше всего боимся». А со стороны близких поэту людей можно было услышать и такие признания. Зинаида Гиппиус заканчивает стихотворение, посвященное Блоку, такими словами: «Я не прощу. Душа твоя невинна./ Я не прощу ей – никогда»... А Г.Иванов был буквально уверен в том, что Блок понял ошибку «Двенадцати» и ужаснулся ее непоправимости: «Он умер от «Двенадцати» как умирают от разрыва сердца. За создание «Двенадцати» Блок расплатился жизнь. Это не красивая фраза. Это правда». [ 10 ]
В рамках нашего исследования интересным представляется точка зрения на поэму, высказанная В. Шкловским. По его мнению, «…поэму «Двенадцать» все дружно осудили и мало кто понял именно потому, что Блока привыкли принимать всерьез и только всерьез. В «Двенадцати», портрете революционного Петрограда, зазвучали новые мотивы. «Двенадцать» - ироническая вещь. Она написана даже не частушечным стилем, она сделана «блатным» стилем. Стилем уличного куплета вроде савояровских» [12 ] В.Шкловский имел в виду Михаила Савоярова, популярного в те годы в Петрограде шансонье, работавшего в так называемом «рваном жанре»: он появлялся на сцене в костюме и гриме босяка. Сам Блок в период с 1915 по 1920 годы посещал концерты Савоярова десятки раз, а его творчество очень ценил. Блок специально приводил Любовь Дмитриевну на савояровские концерты, чтобы показать, с какой именно интонацией нужно читать поэму, совсем не так, как читали его поэзию прежде. По мнению многих, Любовь Дмитриевна читала плохо, однако Блок полагал, что читать нужно именно в такой жесткой эксцентричной манере, как это делал Савояров, выступая в амплуа питерского уголовника или босяка. А реакция Блока на строки из поэмы («Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем…»), написанные на бумаге и вывешенные на витрине магазина, удивила литературного критика К.Зелинского. Литератор выразил радость по поводу того факта, что Блок вступил в ряды революционеров. На что Блок смутился и ответил: «Эти призывы не прямо же от моего имени написаны…» [3]
Нарастающая разруха, смута и нападения со всех сторон приводят Блока к углубляющемуся творческому кризису, депрессии и прогрессирующей болезни. После «Двенадцати» и «Cкифов» (обе вещи написаны в январе 1918 года) Блок как поэт - замолчал: «Все звуки прекратились».
Анализ частотности употребления в поэме красного цвета и его оттенков подсказывает нам правоту предположения В.Шкловского о том, что поэма далека от революционной. Красный цвет используется в поэме всего пять раз и семь раз в эквивалентном варианте (пожар, кровь, пунцовая родинка, вино). В противовес красному цвету видим, что основной фон поэмы черный, а сам цвет в прямом значении встречается в поэме семь раз. (Приложение №6)На протяжении многих лет наличие красного цвета и его вариантов в лирике Блока было одним из первых показателей его вовлеченности в круговорот личных и общественных событий жизни. Чем больше красного цвета, тем активнее и четче выражена эмоциональная оценка поэтом тех событий, о которых он писал. Напротив, чем меньше красного в стихах, тем спокойнее или равнодушнее автор и его лирический герой. Следовательно, можно предположить, что явно сниженный процент употребления в революционной поэме красного цвета является подтверждением того факта, что Блок, безусловно, уловил тончайшие звуки революции, но на подсознательном уровне почувствовал «генетическое нездоровье, обреченность только-только родившегося дитяти – нового пролетарского государства». [3] Практически с документальной точностью фиксирует Блок все то, что окружает его на улицах ночного Петрограда. Поэма, хоть и написана «взахлеб, по словам Блока, но повествование ведется без суеты, из ночи выхватываются мельчайшие подробности. Блок без особых эмоций показывает звериную волю народных мстителей, решившихся обходиться своим «революцьонным умом», готовых в очистительном порыве, в «свободе без креста», разнести на куски город, страну, а то и весь мир «утопить» в крови мирового пожара».
Интересно еще одно наблюдение: М.Люшер в своих исследованиях по определению влияния цвета на психику людей выявил феномен появления чувства гнева в поведении людей. По мнению психиатра, цветовое отражение эмоции гнева чаще всего передается выбором красного и черного цвета. Ни красный, ни черный в отдельности выразить гнев не могут. «Черный придает красному зловещий характер, а красный черному недостающему тому активность, что позволяет охарактеризовать данное цветовое сочетание, как «злую сокрушительную активность». [9] А если вспомнить желание А.Блока читать поэму в стиле «блатных куплетов» по-савояровски, то трудно подтянуть «Двенадцать» к идеологически выдержанному революционному произведению. Все содержание в указанном контексте очень близко к тому хаосу, о котором писал А.Белый: «Красный цвет стал эмблемой Россию губившего хаоса» [1]. Только вот А.Блок престал обращаться к возможностям красного цвета, он уходит и из его стихов, следовательно, уходят эмоциональные стимулы, питающие поэтическую музу поэта, он «перестает слышать звуки». В очередной раз, опираясь на исследования М. Люшера, находим утверждения о том, что «человек, который начинает отвергать красный цвет в качестве неприятного для себя, или же избегает его неосознанно, подвержен заболеваниям, связанным с расстройством работы сердечной мышцы, сосудов, а также склонен к нервным срывам».[9 ]
Официальный диагноз, который привел к смерти А.Блока – эндокордит (инфекционное воспаление сердечной мышцы). Как видим, предположение о том, что наличие или отсутствие красного цвета в лирике поэта способно влиять не только на настроение, но и на здоровье, подтвердилось.