Жанр рассказа в творчестве М. А. Тарковского
Download 1.26 Mb. Pdf ko'rish
|
ВР.pdf
|
18 1.3. Жанровая система прозы М. Тарковского Как отмечали исследователи, типологию малой прозы Тарковского сложно выстроить из-за присущей ему специфической живописности изображения, благодаря которой его произведения близки «изобразительным» разновидностям рассказов. Мы можем говорить о жанровом синкретизме рассказов Тарковского, поскольку в них показана галерея разных психологических типов и встречаются разные формы модальности. Наиболее распространен у Тарковского рассказ-этюд, показывающий современного автора человека. Изображая своего героя, автор большое внимание уделяет портрету. В произведении писателя ни один герой не появляется без изображения внешности, будь это одна деталь или подробное описание. Внимание к организации пространственного мира персонажей определило обращение писателя к жанру рассказа-портрета. В некоторых произведениях установка на портрет (внешний и внутренний) содержится уже в заглавии «Петрович», «Таня», «Дед», «Васька» и др. В этих рассказах создаются портреты не только главных героев (по названию произведения), но и других персонажей. Например, в рассказе «Петрович» Тарковский постоянно акцентирует внимание читателей на значимых деталях портрета героя. Если посмотреть на Петровича впервые, то можно увидеть, что он является «рослым, худощавым, с незагорелым нутром морщинок на прямом красивом лице» 36 . Данное описание было бы очень абстрактным и общим, если бы не метафора «нутро морщинок». Тарковский описывает типичную внешность человека, но наличие морщинок позволяет говорить о том, что рассказчик, описывающий героя, является очень чутким, внимательным, наблюдательным, у него поэтическое видение мира. Метафора «нутро морщинок» свидетельствует о том, что Петрович обладает одновременно и внешней силой, и человеческими слабостями. Петрович – маргинал, странник. Уход из родной земли и переход в неизвестное пространство, отказ 36 Тарковский М.А. Замороженное время: Повести и рассказы. – М.: Андреевский флаг, 2003. – С. 300. 19 от таёжного промысла расценивается как символическая смерть («Петровичу показалось, будто его хоронят заживо»). Лирическое начало обнаруживается в кольцевом оформлении сюжета: герой возвращается на родину, к истокам. Финальная сцена возвращения героя означает конец скитальчества, обещает начало новой жизни. В этом смысле значима концовка: заключительные строки повествования всё же утверждают «промежуточное» положение героя и решение Петровича начать жизнь заново: «К бабе не вернусь, поживу у Павлика, а потом дом срублю». Наряду с психологической точностью и детальностью в этих произведениях важно лирическое отношение рассказчика к изображаемым людям. Внешность героев вызывает размышления у главного персонажа, эмоциональные переживания. Так, в рассказе «Дед» М. А. Тарковский заостряет внимание на поведении персонажа, этим определяется не только авторское мировидение естественного героя, но подчеркивается общественный вызов, который тот бросает настоящему. В этом отношении ключевым эпизодом в рассказе является лирическое описание природы рассказчиком, переходящее в философское размышление. Подчёркивается метафоричность пейзажа: образ дороги знаменует жизнь / судьбу Деда, которая «будто светящемся коридоре, поднималась на увал и, казалось, уходила прямо в синее небо» 37 . В этот момент повествователь не просто описывает природу, но связывает эти ощущения с человеческой жизнью. Думает о старике и оправдывает его: «а я шел и думал: “Дед хоть и болтун, а все правильно сказал <...>, ведь выбрал-то в итоге то, чем он занимается на самом деле, и что ему больше всего нравится”» 38 . В сознании наблюдающего рассказчика выражается главная идея автора о единении, гармонии человека и природы. Рассказ «Ледоход» является трехчастным. Каждая часть содержит в себе приметы отдельных эпических жанров. В первой части дается история 37 Тарковский М.А. Замороженное время: Повести и рассказы. – М.: Андреевский флаг, 2003. – С. 79. 38 Там же. С. 81. 20 тети Нади, приветливой, одинокой и необыкновенной старухи. Рассказчик грамматически не обозначается, повествование идет от 3 лица, словно рассказывает сторонний наблюдатель. Только в одном случае повествователь «выдает» себя: когда говорится о смерти утонувшего знакомого: «Мне на всю жизнь запомнились глядящие сквозь прозрачную енисейскую водицу серые глаза и медленно шевелящиеся пряди редких волос» 39 . Чувствуется присутствие рассказчика и в следующих строках: «Хорошо было заезжать к тете Наде после охоты. Промчишься, развернешься, заглушишь «буран» у крыльца…» 40 . Необходимо отметить, что здесь «я» скрывается за имеющим обобщенный характер местоимением «ты». В первой части можно отметить традиционный признак описательно- повествовательного рассказа (очерка): относительно выраженный сюжет (предыстория – рассказ о жизни тети Нади; завязка: «А у меня день розденья скоро, Юра посулился быть»; развитие действия – ожидание и развязка – «…так и не доехал до нее Юра, гулявший у соседа»). Во второй части рассказа можно выделить элементы эссе, дневника, этюда и очерка. Рассказчик впечатлен ситуацией с лошадью тети Нади, с которой она вынуждена расстаться от безвыходности. Он следил за тем, как она переживает и сомневается, когда увозили ее лошадь: «Я встретил их по пути на рыбалку и несколько раз оглядывался» 41 . Это зрелище настолько потрясло его, что даже в небе он увидел силуэт лошади: «Подымался туман, расплывались и ломались очертания берегов, лодки видно не было, и казалось, что над Енисеем висит в воздухе конь» 42 . Но больше всех этой историей был потрясен сам рассказчик, когда на звероферме в темноте он находит голову знакомой лошади. «Тете Наде я ничего не сказал, и она до сих пор думает, что ее Белка возит в Бахте воду» 43 , – такими словами заканчивается вторая часть. Здесь нет итогов, 39 Тарковский М.А. Замороженное время: Повести и рассказы. – М.: Андреевский флаг, 2003. – С. 307. 40 Там же. С. 309. 41 Там же. С. 311. 42 Там же. С. 311. 43 Тарковский М.А. Замороженное время: Повести и рассказы. – М.: Андреевский флаг, 2003. – С. 311. 21 размышлений, читатель остается под впечатлением и делает выводы самостоятельно. Поэтому возникает ощущение, что мы читаем дневник повествователя, который не должен сам себе объяснять и пояснять увиденное. Но «между строк» отмечаются приметы эссе как самой свободной жанровой формы. Эта история дает нам возможность подумать о ценностях, о правде и лжи. В третьей части рассказа интонационный рисунок меняется: описывается уже не конкретный случай, а сибирская весна, закономерная и вызывающая эмоции. Здесь можно увидеть четкие приметы лирической миниатюры, которая близка к стихотворению в прозе. Основное чувство, переживаемое в это время года – ожидание, надежда. Все ждут ледоход, являющийся символом традиции, воспроизводимости и повторяемости бытия. Лирическое содержание становится возможным за счет следующих приемов: на уровне фабулы и сюжета – кольцевая композиция (ледоход длится всего один день, следовательно, нужно успеть набрать воды из Енисея, а в конце рассказа тетя Надя «бежит с ведерком под угор»); на уровне повествования – повторы союзов «то», «но», предлога «с» (предлог «с», как и другие свистящие и шипящие, способствует акустическому воссозданию движению льда, шипящего, шумящего, хрустящего, а далее звучащего все более полнозвучно: глухие звуки сменяются раскатистым «р»). Иной, по сравнению с рассмотренными в рассказах «Петрович» и «Ледоход», жанровый синкретизм наблюдается в рассказе «Пимы и Заяц», где мы отмечаем признаки сказа, притчи, эссе, дневника, этюда. В рассказе «Пимы и Заяц» можно выделить признаки сказа (в начале и середине рассказа), дневника (в финале), эссе (воспоминания о Зайце являются только причиной порассуждать о смысле жизни, поэтому автор и 22 делает вывод, что «удивительная штука эти людские типы – будто пимы с одной колодки!» 44 ). Конечно, не всем рассказам и повестям Тарковского свойственен жанровый синкретизм. Так, в рассказе «Ложка супа» писатель следует традиции описательного рассказа. Рассказ «Пешком по лестнице» является типичным очерком, в котором отмечается и публицистическое, и художественное начало. Однако бóльшая часть рассказов Тарковского характеризуется жанровым разнообразием. Рассказ – это прозаическое произведение, синтетический жанр, малая литературная форма, имеющая небольшой объем и небольшое количество героев. Жанрообразующими признаками рассказа являются: единство действия, событийное единство, значимая концовка, часто неожиданная и парадоксальная, кратковременность изображаемых событий. Все в рассказе работает на смысл и раскрытие темы. Исследователи жанра рассказа сталкиваются с проблемой схожести рассказа и новеллы и типологии рассказов. Литературоведы, изучающие творчество Тарковского, обращаются к следующим аспектам: бытийные вопросы жизни, смерти и свободы; освоение героев пространства тайги и деревенского быта; взаимодействие главного и второстепенных героев; внутреннее состояние персонажей, их мировоззрение; жизнь и творчество Тарковского; проблематика; жанры; сюжет; композиция; художественный мир Тарковского и др. Творчество писателя исследуется через призму классической литератур, отмечается влияние древнерусской литературы и народно-православных традиций. В творчестве Тарковского «размываются» традиционные жанровые каноны. Писатель обращается к классическому жанру, но создает лирические рассказы, которые тяготеют к дневнику, сказу, эскизам, этюдам, очерку, лирической миниатюре, притче. Не все рассказы с точки зрения жанра являются сложными. Кроме рассказов, творчество Тарковского включает в 44 Тарковский М.А. Замороженное время: Повести и рассказы. – М.: Андреевский флаг, 2003. – С. 386. 23 себя художественно-публицистическую деятельность (очерки, эссе), повести, детские произведения, поэтические произведения. Литературное направление, к которому принадлежит Тарковский, до конца не определено: традиционная проза, реализм или неотрадиционализм. Творчество писателя можно отнести к неотрадиционализму. Это одно из ведущих направлений актуальной словесности, которое обращается к классической «деревенской» проще и вместе с тем отмечает идею восстановления эстетической гармонии, учитывая прошлый опыт рефлексии и катастроф 45 . Сам Тарковский считал обязательной опору на писателей-традиционалистов и перенимал лучшее у Астафьева и Распутина. 45 См.: Скляров О.Н. «В заговоре против пустоты и небытия»: Неотрадиционализм в русской литературе ХХ века. – М., 2014. – С. 9-10. |
