Курсовая работа по дисциплине «Современный литературный процесс» на тему: «Реализация в творчестве В. О. Пелевина элементов художественной концепции постмодернизма»

Объект исследования – художественные особенности творчества В. О. Пелевина.
Предмет исследования – реализация в творчестве В.О. Пелевина элементов художественной концепции постмодернизма.
Методы исследования. В работе использованы следующие методы: сравнительного, интертекстуального и обобщающего анализа. Сравнительный анализ позволил выявить оригинальные черты русского постмодернизма в сопоставлении с постмодернизмом зарубежным.
Метод интертекстуального анализа позволил выявить особенности реализации интертекстуальных связей в творчестве В. О. Пелевина.
Метод обобщающего анализа позволил экстраполировать выводы, сделанные на материале отдельных произведений В. О. Пелевина, на его творческую манеру в целом.
Теоретическая значимость магистерской работы заключается в выявлении типологических оснований и доминант картины мира постмодернистской литературы. В работе показана возможность теоретического осмысления специфики современного русского постмодернизма, как явления культуры и литературы с позиций рассмотрения массового и элитарного, как пространства читательской рецепции. Адекватную теоретическую характеристику исследуемым явлениям позволяет дать активное использование в работе категорий постмодернистского дискурса, обладающих не только описательным, но и объяснительным потенциалом.
Практическая значимость исследования определена возможностью использования результатов работы для дальнейшего изучения современной русской литературы, осмысления творчества отечественных писателей конца XX – начала XXI вв. Результаты исследования могут быть использованы в вузовских курсах (спецкурсах) по изучению современного литературного процесса.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников (48 источника).


Глава 1. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ПОСТМОДЕРНИЗМА


1.1 Становление русского постмодернизма: оригинальное и заимствованное

– Что это такое – постмодернизм? –

подозрительно спросил Степа.
– Это когда ты делаешь куклу куклы.
И сам при этом кукла.
В. Пелевин, роман «Числа»
Для достижения поставленной в исследовании цели необходимо в первую очередь выяснить содержание понятия «постмодернизм», определить основные признаки этого направления в литературе.
Для этого обратимся к словарю литературоведческих терминов:
а) «Постмодернизм - не "жанр", не "стиль" и, тем более, не "школа", к которой можно "принадлежать". Постмодернизм–это ситуация. Своего рода культурное "бытие", которое действительно "определяет сознание". По крайней мере, сознание художника, помещенного в ситуацию постмодернизма. Поэтому рассуждая о постмодернизме, следует иметь в виду, что речь идет не о "жанровых канонах" и не об "особенностях стиля", а о некоторых аспектах творческого поведения».
б) Постмодернизм – сложившееся к середине XX века скептическое и вместе игровое умонастроение, вызванное пониманием, что ни в философии, ни в религии, ни в искусстве ничего принципиального нового сказать уже нельзя, отсюда глобализация как новая парадигма художественного мышления — сведение разрозненных фактов культуры в единое художественное пространство и обращение к аллюзивности как системообразующему элементу художественной мысли.
в) Постмодернизм - направление в литературе, эстетике, философии XX века (его зарождение относят к 30 - 40-м гг. ХХ века, расцвет - к 80-м гг.). Характерной особенностью российской постмодернистской литературы является противопоставление ее реалистическому искусству, прежде всего соцреализму, считавшемуся в России официальным направлением до конца 70-х гг. ХХ в.: постмодернисты сознательно отвергают нормы, правила и ограничения, выработанные предшествующей культурной традицией, отказываются от авторитетов (в том числе авторитета модернизма) или иронически их переосмысляют. [65]
Для нашей работы наиболее подходящим представляется третье определение, именно на него мы будем опираться, в рассмотрении понятия «постмодернизма».
Русский постмодернизм заимствовал у мировой постмодернистской эстетики следующие черты:
- отказ от истины как таковой, отказ от любой социокультурной иерархии и уважения к прошлому;
- неопределенность;
- вместо категории «Сущность», появляется новая основополагающая категория «поверхность» (ризома), а также категории “игра”;
- категория «симулякр» объясняющая «виртуальность» постмодернистского миропонимания;
- деконструкцию как разрушение старой и возведение новой культурной практики;
- отказ от авторитарного права автора на текст. Текст утрачивает свой смысловой центр и как следствие, это допускает множество интерпретаций, зачастую не схожих с авторской позицией;
- важной становится форма текста, а также внимание к контексту;
- текст становится пространством скрытой и явной цитации всех возможных источников мировой культуры;
Десятилетия идеологического давления, как и особенности национального менталитета обусловили ряд ярких отличий русского постмодернизма от своего западного аналога:
1. В русском постмодернизме автор все же сохраняет свою значимость в тексте благодаря привносимой им явной идейно-моральной составляющей;
2. Русский постмодернизм «…паралогичен (от греч. паралогия – ответы невпопад) по своей сути и вмещает в себя семантические оппозиции категорий, между которыми не может быть компромисса» (М. Липовецкий);[17]
3. Истоки русского постмодернизма видятся в решении вопроса расколотости массового сознания и культуры как таковой, и попытки восстановить их целостность путем слияния разнородных культурных семантических полей.
Особенностью русского постмодернизма является также архетип «Дурака» – человека переходящего границу между разными социокультурными пластами — от маргинальности к элитарности, и выполняющего роль центра повествования (Петр Пустота в «Чапаев и Пустота») [31].
По предположению некоторых литературоведов, постмодернизм в русской литературе берет свое начало еще со времен А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя, когда не было еще даже самого термина «постмодернизм». Но в таком случае эти теории противоречат одному из основных постулатов постструктурализма, а следовательно, и постмодернизма –«Неразделимость означаемого и означающего».
По поводу места постмодернизма в русской культуре Михаил Эпштейн в своём интервью для «Русского журнала» заявил: «На самом деле постмодернизм проник гораздо глубже в русскую культуру, чем могло бы показаться с первого взгляда. Русская культура опоздала на праздник Нового времени. Поэтому она уже родилась в формах ньюмодерна, постмодерна, начиная с Петербурга, где происходит наш разговор. Петербург – блестящий цитатами, собранный из лучших образцов. Русская культура, отличающаяся интертекстуальным и цитатным явлением Пушкина, в котором отозвались реформы Петра. Он был первым образцом большого постмодерна в русской литературе. И вообще русская культура строилась по модели симулякра.
Означающие здесь всегда преобладали над означаемыми. А означаемых здесь как таковых и не было. Знаковые системы строились из себя. То, что предполагалось модерном – парадигмой Нового времени (что есть некая самозначимая реальность, есть субъект, ее объективно познающий, есть ценности рационализма), – в России никогда не ценилось и стоило очень дешево. Поэтому в России существовала своя предрасположенность к постмодернизму». [48]
Постмодернизм пришел в культуру бывшего советского союза достаточно поздно, лишь в конце 80-х годов, но и тогда это культурное веяние не стало лишь копией западных образцов. В советском союзе конца 80-х начала 90-х постмодернизм лег на благодатную для себя почву полной социальной и культурной деконструкции. В это время в эстетическое поле широких масс врывалось «новое» искусство: зарубежные художники, фильмы, дожидавшиеся своего часа на полкахминкульта, музыка, которая ранее была доступна лишь немногим, литература мигрантов и диссидентов, и самая современная литература как ближнего, так и дальнего зарубежья.
Кардинальные изменения касались не только сферы искусства, трансформировалось всё—от политической до интеллектуальной и духовной картины реальности, и даже историческое прошлой целых поколений советских граждан подвергалось радикальному переосмыслению. Все это делало неизбежной ситуацию постмодернизма в постсоветском обществе, но в то же время придавало ей неких уникальный колорит. Поскольку общая коннотация социальных перемен носила скорее негативный характер, то и понятие «постмодернизм», пришедшее в культурную среду вместе с этими переменами, закрепилось в умах широких масс и по сей день в негативной трактовке, в отличие от академических кругов США и Европы, где термином «постмодернизм» обозначали все новое и авангардное в культурной среде. Но тем не менее, наряду с точкой зрения, характеризующей постмодернизм как «Культурный беспредел» и «эстетический хаос», нашлись и критики придерживающиеся мнения о свежести и благотворности искусства постмодернизма для отечественной культуры «самой живой, самой эстетически актуальной части современной культуры» (В. Курицын) [13].
Многие авторы-постмодернисты вызывают стойкое неприятие в российском обществе из-за исторически сложившейся традиции отождествления общественной жизни, быта и моральных устоев с литературой. Многие наши соотечественники до сих пор не умеют отличать и отделять художественный вымысел от реальности, что также является отличительной чертой русского постмодернизма от западного. Также причиной такому диссонансу в общественном сознании может служить кардинальное изменение вектора развития литературы от активного к пассивному, от «светоча», формирующего сознание, к «зеркалу», отражающему реальность.
Постмодернизм в России конца 80-х выражал органичную для русской ментальности тягу к мультикультурности.
По причине довлеющей диктатуры в искусстве соцреализма, не допускающей и малейших поползновений на свои каноны и пользующемся политикой культурной изоляции, постмодернизм в советский союз пришел поздно и оказался в весьма сложном положении, так как авторы все же пытавшиеся представлять своим творчеством данное литературное течение подвергались остракизму со стороны властей, ввиду своей аполитичности и неготовности писать «на заказ», а местами и весьма протестных настроений. Но чаще все-таки в их сатирическое поле попадали одинаково как просталинский соцреалист Николай Островский, так и диссидент Гроссман.
Своим отрицанием любой политической ангажированности в литературе русский постмодернизм обязан советскому модернизму, который всю советскую эпоху просуществовал в андерграунде (Бродский, Харитонов, Губанов и т.д.
Как уже было сказано, почву для отрицательного отношения постмодернистов к ангажированной литературе подготовил модернизм, реставрация которого осуществляется в послесталинские годы, главным образом в условиях андеграунда. Именно у модернистов нового поколения постмодернисты заимствовали идею самоценности искусства, унаследовали повышенный интерес к работе с языком. Особенно важным для них оказался опыт неоавангардизма 50 – 60-х гг.
В советскую эпоху неоавангардизм являлся главным фактором разрушения официальной литературы. Русские неоавангардисты стремились к творчеству ради творчества, как явления духовной жизни индивида, всячески отрицая какие-либо официальные задачи для искусства. Достигалось это путем освоения новых литературных тенденций, течений и школ модернизма. Также неоавангардисты ставили перед собой цель возрождения русского языка из-под гнета идеологизации. Русский неоавангардизм отличался особой семантической нагрузкой на каждое произведение. Смысловой склонностью к эзотерике, а также к абсурдизму. Зачастую ими культивировался образ «антипоэта»
Тем не менее неоавангардисты еще не смогли объединить языки элитарной и массовой литературы. Но уже тогда наметилась тенденция, которая в полной мере проявилась в постмодернизме. В стремлении к объединению дискурса высокой литературы с дискурсом повседневности.
В отсутствии доступа к произведениям современной литературы и работам современных мыслителей, неоавангардистам приходилось искать пищу для мировоззрения и взглядов на искусство в работах, опубликованных в России еще до революции, а в дальнейшем запрещенных, работах Фридриха Ницше и Василия Розанова, воздействие которых на первое поколение постмодернистов особенно ощутимо.
Ницше послужил предтечей постмодернизму в своих суждения о переоценке ценностей и моральном релятивизме («По ту сторону добра и зла»[20], «К генеалогии морали» [21]) а также смелостью и в некотором роде революционностью поэтического стиля своих произведений.
Розанов, которого многие считали "русским Ницше", также привлекал пренебрежение авторитетами и оригинальностью стиля.
Уже первые произведения русских постмодернистов отличали интертекстуальность, ирония, пародия и стремление выхода авторов в своих произведениях, за рамки литературы в область искусствоведения, культурологии, философии и эстетики.
Несмотря на отсутствие возможности в полной мере познакомиться с трудами западных постструктуралистов и неофрейдистов, некая общность мировоззрений помогала русским постмодернистам двигаться в одном направлении с западными мыслителями и литераторами.
Естественно, что в сложившихся условиях главным объектом деконструкции для русских постмодернистов становится социалистический реализм как главный инструмент пропаганды и давления на культуру. Также постмодернисты подвергли деканонизации классические произведения русской литературы, которые, по их мнению, были опошлены стереотипами советского литературоведения и массового читателя. Постмодернисты предпочитали идеологической ангажированности интеллектуальный и поиск эстетического, наставническому и авторитетному тону обращения писателя к читателю, предпочли игровую манеру общения с читателем «на равных». Благодаря активному чтению они возрождают в советском читателе более плюралистическое мировоззрение, постепенно расшатывают стереотипы, укоренившиеся в сознании советского обывателя.
Середина 70-х годов ознаменована появлением в русской литературе нового течения в искусстве - концептуализма который многие исследователи рассматривают как направление постмодернизма. Это течение берет свои истоки, с одной стороны, из живописи и скульптуры, а с другой– из т.н. конкретной поэзии, как окрестили на западе творчество представителей лианозовской школы. Сами же члены кружка художников и поэтов, собиравшихся в доме, расположенном вблизи станции Лианозово, называли свою поэзию в противовес пафосу соцреализма инфантильной и аскетической и всячески стремились к отказу от лирических эпитетов, оставляя только беспристрастный взгляд на окружающую действительность, тем самым положив начало концепции ухода автора на второй план развернутой уже в постмодернизме. В лианозовскую группу до середины 70-х годов входили такие значимые для всей русской литературы фигуры как: Игорь Холин, Генрих Сапгир, Всеволод Некрасов и Эдуард Лимонов[54].
Факт того что в рамках лианозовской школы тесно сотрудничали поэты и художники подтверждает, что художественный концептуализм имел огромное влияние на свой литературный аналог. Тот же Вс. Некрасов утверждал, что концептуализм стал связующим звеном, предшествующим постмодернизму и завершающим авангардизм.
Таким образом, мы видим, что, сохраняя некоторые признаки авангардизма, постмодернизм воплощает принцип «мир как текст», отодвигает автора на второй план, осуществляет переоценку ценностей и деканонизацию некогда сакральных истин.
Концептуалисты в своих работах перекодируют подделку соцреализма подразумевающую под собой пустоту, в симулякр – подделку отсылающую к факту того что это подделка.
Как мы можем видеть в нашем исследовании русский постмодернизм уже в момент появления не был однородным, он развивался сразу в нескольких направлениях. И постмодернизм, и концептуализм возникли практически в одно время. Хоть и используя разные методы, оба эти течения ставили перед собой одну цель - радикальное обновление литературы. В следующие годы постмодернизм получал все новые ответвления становясь все более сложным и пестрым культурным явлением.
Популяризация в кругах андеграунда художественных работ концептуалистов и литературы постмодернизма упрочивает позиции постмодернизма внутри страны, также способствует его выходу в ближнее и дальнее зарубежье.
Тем не менее если сейчас скажем творчество Виктора Пелевина преподается во всех крупнейших вузах России и даже рекомендуется к внеклассному чтению учителями старших классов общеобразовательных школ, то конечно же, еще в середине 80-х годов такого нельзя было себе представить. Постмодернизм не смог бы попасть в учебную программу университета даже факультативно, и скажем пушкинский «спецкурс» Андрея Битова [16] или нецензурированная антология русской поэзии Венедикта Ерофеева[57] не имели никаких шансов получить признание академического сообщества. Тем не менее уже в советские годы постмодернизм все больше распространялся во все сферы гуманитарного знания, а концептуалисты вынуждены были сами становиться теоретиками своего творчества. Среди прозаиков второй волны постмодернизма наибольшую известность в последствие получили такие авторы, как кандидат филологических наук, литературовед, радио- и телеведущий Виктор Ерофеев; сценарист, драматург, художник и номинант Международной Букеровской премии Владимир Сорокин; критик, культуролог, публицист преподаватель Хельсинского и Гарвардского университетов Михаил Берг и другие…
Также стоит отметить, что в конце 70-х—80-е гг. в рядах постмодернистов произошло некое негласное разделение - так если концептуалисты по-прежнему продолжили заниматься главным образом поэзией, то представители более «классического» постмодернизма сосредоточили свое внимание главным образом на прозе, что в свою очередь, стало почвой для зарождения в России новой драматургии.
Поначалу в советском союзе постмодернизм, на волне «возвращенной литературы», трактовался с позиции реалистической прозы. Так как с постмодернизмом как таковым советское литературоведение знакомо не было. Произведения постмодернизма, наряду с некоторыми произведениями реализма и модернизма выделили в т.н. «новую волну».
В 90-е годы все более пристальный интерес к постмодернизму, а также растущее количество новых текстов, написанных в данном направлении, способствует появлению и новых ученых литературоведов, и критиков, специализирующихся на изучении постмодернизма: И. Ильин, В. Курицын, А. Генис, М. Липовецкий, И. Скоропанова, Л. Маркова. В своих исследованиях они пытаются определить специфику поэтики постмодернизма и место, занимаемое постмодерном в культуре России.
Стоит отметить важную для понимания развития постмодернизма в России работу В. Курицына «Русский Литературный Постмодернизм» которая создавалась им с 1992 по 1997 годы [14]. В своей работе В. Курицын интерпретирует культурные события реальности (кино, рекламу, музыку, новости и т.д.) через призму постмодернистской поэтики. Из данной работы мы можем сделать вывод, что культура и общество неотделимы: общество создает культуру - которую оно заслуживает - и затем эта культура создает общество.
Таким образом, отличительные черты русского постмодернизма становятся все более четкими и узнаваемыми. Постмодернизм заполняет образовавшуюся в постсоветскую эпоху пустоту, оставшуюся после краха соцреализма. И несмотря на то что эстетика и поэтика постмодернизма были достаточно легко усвоены российским читателем философия постмодернизма для многих как обывателей, так и критиков и даже самих авторов, оставалась загадкой. Сказывался так до конца непреодоленный отрыв от западной культуры.