Монография Москва  2012 удк

5. Прокурор – не помеха суду. Остается актуальным вопрос о полномочиях прокурора в уголовном и гражданском судопроизводстве, который представляется существенной частью проблемы взаимоотношений законодательной и судебной власти. Наиболее жестко и остро обсуждается положение прокурора в уголовном процессе.
Происходящее становление судебной власти сопровождается болезненным восприятием некоторыми учеными и судебными работниками любых «сдержек» в отношении этой власти. Она воспринимается только как контролирующая законодателя и исполнительную власть, свободная от воздействия с их стороны. Упускается из виду, что разделение единой государственной власти на три ветви – не самоцель, а средство для равноправного гармоничного функционирования разделенных властей.
В связи с этим прокурорский надзор в уголовном судопроизводстве рассматривается как недопустимое ограничение судебной власти. Причем и в этой сфере допускают подмену понятий: надзор за исполнением законов в судопроизводстве, являющийся необходимым пока еще средством правовой защиты граждан, выдается за надзор «за судом». Провозглашается, что прокурор будет якобы поставлен «над судом». Как ни странно, это чисто эмоциональные, но неправомерные доводы имеют успех у некоторой части законодателей. Закон о прокуратуре России в названной выше редакции прокурорский надзор во всех судебных стадиях уголовного процесса трактует неопределенно: «участие прокурора в рассмотрении дел судами». О том, что надзор прокуратуры здесь все же остается, свидетельствует сохранение ее права опротестовывать судебные акты, в том числе вступившие в законную силу.
В действительности и в принципе прокурорский надзор за исполнением законов в судебных стадиях процесса – уголовного и гражданского – ни в коей мере не ограничивает независимость судебной власти. Решение по протестам прокурора на незаконные судебные акты принимает только суд, который ни в коей мере не связан прокурорским протестом. Решение его не может быть пересмотрено несудебными властями. Протест прокурора – фактически единственная форма воздействия законодательной власти на суд с целью восстановления нарушенной законности. Отказ от этой формы существенно ослабляет правовую защиту граждан.
Судебная реформа 1864 года недостаточно последовательно и не до конца решила проблему отделения уголовного преследования от правосудия. Прокуратура (не беремся судить из каких соображений) была включена в одно ведомство с судом – в систему Министерства юстиции. Прокурорский надзор за расследованием преступлений сочетался с причастностью к дознанию и предварительному следствию, с поддержанием прокурором обвинения в суде. Задача отделения уголовного преследования от прокурорского надзора в уголовном процессе не решена.
В подлинно правовом государстве принцип разделения властей должен распространяться и на уголовный процесс. Уголовное преследование, заключительной частью которого является поддержание обвинения в суде, необходимо отделить от прокурорского надзора, освобожденного, по нашему мнению, и от руководства расследованием преступлений.
Органы разделанных властей в этой сфере правоотношений таковы: законодательной – прокуратура, исполнительной – следственный и оперативно-розыскной аппараты, судебной – суды. Все они должны в уголовном процессе выполнять только свои функции. Первые – надзора за исполнением законов, вторые – уголовного преследования вплоть до поддержания обвинения в суде, третьи – осуществления правосудия. Защита обвиняемых осуществляется негосударственным учреждением – адвокатурой. Совмещение, т.е. смешение любым из названных органов разных функции, недопустимо. Такое построение уголовного процесса более всего соответствовало бы сущности правового демократического государства.