Оправданности страданий ради светлого будущего

Заключение
Итак, мы завершаем нашу работу и хотим подвести итоги. Нам удалось изучить повесть Л. Леонова «Конец мелкого человека», рассмотреть ее основные темы, проанализировать образ Лихарева и пояснить значение Ферта. Т.е. нам удалось дать более полную картину о произведении, нежели существовавшая доныне. Конечно, в рамках данного исследования мы не затронули, например, образ Елены Лихаревой, сестры Федора Андреича. А ведь этот также неоднозначный персонаж, воплощающий собой не то идею жертвенности, не то идею обреченности. Мы не дали полное описание елковского «паноптикума», каждый из «экземпляров» которого является представителем какой-либо части бывшей интеллигенции. Мы не углубились до рассмотрения семиотики пещеры, как продолжения «руинного» текста и исходного начала жизни, а в повести и абсолютного конца. Между тем, такой труд есть (см. Л.П. Якимова «Семиотика пещеры в русской литературе 1920-х годов» // Критика и семиотика. Вып. 7, 2004. С. 175-190). Очень и очень многое мы бы желали и могли еще исследовать в произведении «Конец мелкого человека» и во всем творчестве Л. Леонова, однако на данном этапе мы ограничились изучением общей проблематики и мотивационной картины повести. Сразу оговоримся, что Глава 3 «Мотив забвения…» - гипотетическая, может быть, несколько нелогичная, в силу недостаточности опытности, однако здесь представлена совершенно новая, актуальная, еще не затрагиваемая в исследованиях позиция.
Основной темой повести является тема оправданности страданий человека во имя прекрасной, но такой далекой цели. Правомерны ли эти муки отдельной личности ради благоденствия всего человечества, непрошенно возникает мотив пресловутой «слезинки ребенка», уже измученной критиками. Но правда, автор задается этими вопросами. Леонов писал эту повесть в 20 с небольшим лет. Отвечает ли он на свой вопрос в произведении? И да, и нет. Отвечает, потому что приводит к гибели Лихарева. Действительно, ну что стоит жизнь «мелкого» профессора никому не нужных наук, эгоиста к тому же (вспомним отношение его к сестре, вспомним как он «бережет» свое душевное тепло на будущее). Гибель же случается не из-за его эгоистичности, не из-за неприятия им революции и отказа от участия в строительстве нового «деликатного зданья», но по причине изначальной и всегдасуществующей его «вне-находимости» в реальности, его забвении. Лихарев – не живой человек, он пребывает в за-бытии и смерть здесь как раз освобождение от забвения (физическая смерть последовала за сожжение им своих рукописей научного труда, вспомним какое чувство герой испытал: ««В ту ночь великое умиротворение снизошло наконец ему в сердце и заодно та самая мудрая человечность, которой так недоставало ему всю жизнь, чтобы умереть без крика» (18, с. 270). Вот и ответ на вопрос, почему гибнет Лихарев. Да потому он гибнет, что не хватает в нем человечности, народности (это мы можем также понять из контекста последующих произведений Л. Леонова), поэтому-то он и «мелкий», душой он мелок, а не своей прошлой интеллигентностью и ученостью или невписываемостью в социалистический строй.
Что же получается? Муки человека все-таки правомерны, поскольку страдания есть путь к истине. А к истине ли? – возникает вопрос. В том и дело, что Л. Леонову (оказывается бывшему белогвардейцу – по утверждению Захара Прилепина) не кажется это массовое строительство новой жизни истиной. Писатель глубоко сомневается, стоит ли именно то «деликатное зданье» жертв человеческих, не превратятся ли люди простые, обычные в «кирпичики» для заклания их в фундамент постройки (см. Руинный текст). Этого никак не приемлет Л. Леонов-гуманист.
С другой стороны, автор предоставляет читателям самим «истолковать мироздание». Примечательны слова Лихарева: «…нам почти не удается вникнуть в истоки человеческих … и прочих побуждений! ... и прежде всего зачем такое множество оттуда торопится войти в мир. Вернее мы всегда умираем чуть раньше, чем узнаем причину…» (18, с. 272). Опять вопросы: что значит «оттуда» - это откуда? из прошлого или из Преисподнии? из крестьян и рабочих или из забвения?
Таким образом, мы видим, что повесть Л. Леонова «Конец мелкого человека» произведение настолько глубокое и многогранное, которое даже после тщательного изучения еще остается очень непонятным, спорным и до сих пор непонятым.