Отчет saferworld preventing violent conflict. Building safer lives saferworld

29
103 Нефть и газ Евразия (2015), 17 февраля.
Во всем этом стоит отметить, что Газпром объявил в начале 2015 г., что он 
сократит импорт газа из Туркменистана и Узбекистана на приблизительно 
11 млрд м3. В результате этого меньше чем за десять лет Россия перешла с 
позиции буквального монополиста закупок газа из Центральной Азии (до 
сооружения трубопровода Центральная Азия – Китай), до позиции конкурента 
Туркменистана и Узбекистана за китайский рынок. Это многое говорит 
об относительной экономической и политической мощи России и Китая. 
Трубопровод Центральная Азия – Китай представляет собой демонстрацию 
финансовой и политической мощи Китая.
103
Ясно, что будущие отношения между Китаем и Россией в Центральной Азии 
будут подвергаться влиянию целого ряда факторов, включая глобальную 
геополитику, внутреннюю политику в государствах Центральной Азии, а 
также конкуренцию за энергоресурсы. Несмотря на прогресс в экономическом, 
дипломатическом и военном сотрудничестве между Москвой и Пекином, 
маловероятно, что существующий в настоящий момент modus vivendi в 
Центральной Азии сохранится в долгосрочной перспективе. Варианты 
представляются таковыми: либо между Россией и Китаем будет активное 
сотрудничество, либо регион превратится в площадку для растущей 
конкуренции и конфронтации.
В данном разделе мы рассмотрим последствия эволюционирующей роли России 
в Центральной Азии, включая то, как это соотносится с динамикой конфликта и 
безопасности в регионе.
 
Меняющийся баланс сил
Исторически Россия была преобладающим игроком в политике Центральной 
Азии. Ее доступ к лидерам государств Центральной Азии не имеет равных. 
Однако в Центральной Азии зачастую недовольны тем, что Москва с ними 
обращается свысока, по сравнению с помпой и церемонностью, которыми их 
потчует Пекин. Россия не делает ставки на «мягкую силу» в Центральной Азии 
так, как она могла бы это сделать, полагаясь вместо этого на наследие советского 
прошлого.
Москва продолжает с вниманием следить за растущим присутствием Китая в 
Центральной Азии – как за возможностью и риском одновременно – и неясно, 
чего больше Россия видит в этом в настоящий момент. Однако стоит признать 
относительный успех российско-китайского взаимодействия по сей день. 
Присутствие председателя КНР Си Цзиньпиня рядом с президентом Путиным 
на параде, посвященном 70-летию Дня Победы в Москве 9 мая 2015 г.– событие, 
на котором не присутствовали большинство западных лидеров из-за роли 
России в кризисе на Украине – указывает на нежелание нарушать покой. Это 
событие стало самой крупной демонстрацией российской военной мощи в 
постсоветский период, и впервые китайские войска маршировали по Красной 
площади. 
Тем не менее, Москва внимательно следит за развитием событий в 
Экономическом поясе шелкового пути, которые укрепят роль Китая в регионе и 
будут угрожать большему влиянию, к которому Россия стремится посредством 
ЕАЭС. А пока Китай, кажется, рассматривает Центральную Азию как 
второстепенный приоритет своей внешней политики, и демонстрирует меньше 
заинтересованности, чем можно было ожидать, при извлечении выгоды из 
своей экономической мощи для усиления политических рычагов.
3.10