Переходные явления в лексико-грамматических разрядах имен существительных

Глава II. Имена собственные, их особое положение в языке
2.1 История изучения собственных имен
Особое положение собственных имен в языке и их отличие от нарицательных отмечалось исследователями с древнейших времен. Попытки теоретически обосновать эти различия также известны с давнего времени, но задача и по сей день далека от решения.
Противоречия начинаются с термина «имя собственное» - рус. калька с лат. nomen proprium. В латыни этот термин калькирован с греческого. Греческое слово обозначает:
1) имеющий власть;
2) имеющий право или возможность;
3) узаконенный, установленный;
4) назначенный, определенный;
5) сильный, могущественный;
6) главный, основной, важнейший;
7) употребленный в основном или прямом значении;
8) грамматически прилагаемый к одному лишь предмету, т.е. собственный.
Латинское proprium не полностью соответствует греческому, имея следующие значения:
1) собственный, свойственный;
2) особенный;
3) неотъемлемый, верный, надежный. Для определения имени собственного важно второе значение слова.
Греческие ученые обычно не делали существенной разницы между именами нарицательными и собственными, оперируя нерасчлененной категорией «имя».
Имя собственное с античных времен трактовалось всеми как подкласс имен. Понятие «имя собственное» казалось грамматистам само собой разумеющимся, что ни даже не дали ему определения. В 1911 г. Бертельсен попытался дать имени собственному синтаксическое определение как слову, не имеющему артиклей в единственном числе. Логическое определение имени собственного характеризует его как обозначающее индивид в противоположность классу и не выражающее общего понятия. Филологическое определение подчеркивает случайность имени собственного в противоположность нарицательному или наоборот не случайность (оно отражает характер именуемого).[10.C.103-109]
Брендаль приходит к выводу, что ни природа, ни число, ни характер объектов не дают основания для точного определения имени собственного.
Датский лингвист Пауль Кристоферсен возражения, что собственные имена не случайны, что, даваясь впервые, они подразумевают характеристику объекта, отводит, указывая, что имя содержит описание объекта на ином уровне, не как нарицательное. Описательное содержание играет важную роль в момент присвоения имени, но, будучи дано, оно превращается в зафиксированное сохраняющееся даже когда причина более не существует. Индеец Ястребиный Глаз сохранит свое имя в случае потери зрения. Связь идеи и имени разорвана, имя делается произвольным.
Таким образом, говоря об имени собственном, его роли в языке, его ценности в системе и его связях с другими составляющими системы языка, нужно обратить внимание на то, что большинство теорий принадлежит логикам. Но логики не располагали достаточным языковым материалом. Лингвисты, оперировавшие конкретным языковым материалом, зачастую не имели возможности абстрагироваться от частностей изучаемого языка, от специфики его форм, что в значительном ере обесценивало их теоретические выводы. (Суперанская). [11.C.25-34]
Отсутствие единой, общепринятой концепции имени собственного во многом объясняется различием исходных положений и методов, а также тем, что поиски велись порой в диаметрально противоположных направлениях. Отсюда попарно противоположные теории, основанные на связи имени с понятием и именуемым объектом:
А. Теория, согласно которой собственные имена не имеют значения в отличие от нарицательных, означающих предмет и подразумевающих атрибут;
Б. Теория, согласно которой собственные имена имеют больше значение, чем нарицательные (стоики, римский грамматик IV в. Диомед, Суит, Бреаль);
В. Теория, согласно которой каждое имя исключительно индивидуально (стоики, Апполоний Дископ, грамматики Пор-Рояля, Суит);
Г. Теория, согласно которой все имена собственные – синонимы (Тогебю);
Д. Теория произвольности собственных имен (Кристоферсен, Гардшир);
Е. Теория строгой мотивированной собственных имен (восходит к греческой теории «по природе»).
Введение в научный оборот массы новых категорий имен рушит прежние теории имени собственного, построенные в XIX-I пол. ХХ в. с учетом новейших для того времени лингвистических и философских достижений, но, как и прежде, на недостаточной фактической базе, следствие чего оторванный от живого употребления материал приобретал вид «усредненных» собственных имен, каких в действительности мало. [12.C.99-109]