Ritzer modern sociological theory fifth

«Homo Academicus»
В работе «Homo Academicus» Бурдье (1984b) ставит различные цели, в том числе применить свой теоретический арсенал к анализу французского академического мира (см. Krais, 1996, относительно применения теории к анализу академическо- го мира Германии). Описывая область своего интереса в этой работе, Бурдье вы- сказывает ряд теперь знакомых нам идей:
Университетское поле, как и любое другое, есть место борьбы за определение условий и критериев легитимного членства и легитимной иерархии, т. е. за определение того, какие свойства могут уместно, эффективно и законно выполнять функции капитала, приносящего особые гарантируемые полем выгоды (Bourdieu, 1984b, p.ll)
В частности, Бурдье интересует взаимосвязь между объективным положени- ем различных академических сфер, их соответствующими габитусами и их борь- бой между собой. Кроме того, Бурдье стремится связать академическое поле и происходящее в нем с более обширным полем власти. Как описывает в данном случае эту взаимосвязь Бурдье, структура высшего образования «воспроизводит в специфически академической логике структуру поля власти, доступ к которому она обеспечивает» (Bourdieu, 1984b, p. 38). И, диалектически, структура академи- ческого поля посредством отбора и идеологического внушения способствует вос- производству поля власти.
Бурдье приходит к заключению, что французский академический мир распре- делен между самыми влиятельными полями закона и медицины и подчиненными полями науки и, в меньшей степени, искусства. Такое разделение соответствует
468

делению поля власти, в котором тот, кто обладает социальной компетентностью, занимает какое-то время господствующее положение, а обладающие компетент- ностью научной являются в социальном плане подчиненными. Однако вопрос существенно осложняется тем, что академический мир одновременно представля- ет собой социальную иерархию (которая отображает поле власти, а также систе- му социальной стратификациикогда господствует политическая и экономическая власть) и иерархию культурную, управляемую культурным капиталом, происте- кающим из научного авторитета или интеллектуальной известности. В культур- ной сфере иерархия академических дисциплин имеет противоположный характер: наука находится на вершине, а закон и медицина занимают более низкое положе- ние. Таким образом, во французской университетской системе наблюдается оп- позиция экономико-политического и культурного поля.

Эта борьба ведется не только между отдельными областями, но и в рамках фа- культета гуманитарных и естественных наук, который разрывается между соци- альным и научным. Таким образом, указанный факультет занимает «привилегиро- ванную позицию для наблюдения за борьбой двух форм университетской власти» (Bourdieu, 1984b, p. 73). Социальная (или академическая) власть некоторых членов этого факультета проистекает из их роли в университете как месте передачи леги- тимного знания. Свой капитал они приобретают в рамках университета, благодаря контролю над образовательным процессом и формированием следующего поколе- ния академических ученых. Другие члены факультета обладают властью научной, источник которой — в их интеллектуальной известности в их особой области. Два эти вида академических ученых в рамках факультета гуманитарных и естественных наук в поле французской университетской системы борются за власть.
Какого бы рода капиталом ни обладал академический ученый, для его приоб- ретения требуется время. Процесс приобретения капитала приводит к интересной динамике между авторитетными преподавателями и аспирантами и младшими сотрудниками факультета, стремящимися занять их места. Облеченные властью осуществляют контроль над аспирантами, которые должны быть послушными и покорными. Однако аспиранты также участвуют в этом процессе. Как пишет Бур- дье, «на крючок попадается только тот, кто в водоеме» (Bourdieu, 1984b, p. 89). Ведущие преподаватели должны удерживать новообращенных от слишком ско- рого обретения независимого статуса, но они не должны подавлять их до такой сте- пени, чтобы те разочаровались и ушли работать на конкурирующих профессоров. Количество и авторитет подчиненных способствуют повышению престижа препо- давателя. Кроме того, большое число студентов способствует привлечению других студентов. Таким и другими способами «капитал порождает капитал» (Bourdieu, 1984b, p. 91). Честолюбивых студентов притягивают честолюбивые преподаватели, в результате чего их сближение носит в гораздо большей степени социальный, нежели интеллектуальный характер.
Этот пример Бурдье использует для критики интеллектуальной посредствен- ности университетской системы. Чтобы добиться успеха, человек скорее должен быть конформистом, чем новатором. На практике получается, что время, затрачен- ное на усиление академической власти (например, посредством участия в ко- миссиях), есть время, отнятое у интеллектуальных занятий. Накопление и сохра-
469


нение академической власти требует большого времени — времени, которое нельзя посвятить более интеллектуальным занятиям. По мнению Бурдье, такое положение дел нельзя рассматривать как результат сознательного выбора академических уче- ных, скорее всего это проистекает от динамики взаимодействия должностей в ака- демической среде.
Взаимоотношения старших и младших академических ученых Бурдье также использует для анализа произошедшей во Франции в 1968 г. академической ре- волюции. Воспитанные в вышеописанных комфортных условиях академической системы старшие преподаватели не были готовы к последовавшим волнениям. Некоторые новички, со своей стороны, отказались ждать долго и терпеливо, как ждали их предшественники. Таким образом, и молодые, и старшие преподаватели столкнулись с конфликтом между сохранившимся габитусом и меняющимся харак- тером поля. Старшие преподаватели продолжали работать «без какой-либо созна- тельной настройки для защиты социальных постоянных преподавательского соста- ва» (Bourdieu, 1984b, p. 137). Их встревожило количество новичков, способных вступить в академическую сферу без уплаты ожидаемых взносов. Эти вновь при- бывшие рассматривались как получающие доступ по «сниженной цене». Именно эти новые члены профессорско-преподавательского состава, даже несмотря на то что занимали академические должности, объединялись со студентами, чтобы со- вершить революцию.
Однако Бурдье считает, что конфликт произошел не между старыми и молоды- ми членами профессорско-преподавательского состава, а между двумя группами молодых преподавателей. С одной стороны, существовали молодые члены профес- сорско-преподавательского состава, интериоризовавшие габитус старшего поколе- ния и имевшие возможность подняться в академической иерархии. Против них в боевом порядке выстроилась вторая группа молодых преподавателей с другим га- битусом, явившимся следствием того, что у них почти не было видов на будущее в плане карьеры (вполне вероятно, что те, кто считает свои шансы на продвиже- ние блокированными, выступят с протестом).
Кроме того, Бурдье утверждает, что различные преподавательские Группы ре- агировали на кризис по-разному. Группы, участие которых было наиболее вероят- но, — служившие «прибежищем для студентов, которые в предыдущем состоянии системы не были бы допущены или были бы исключены» (Bourdieu, 1984b, p. 165). Двумя такими сферами были социология и психология: «Эти слабо определенные академические позиции, обеспечивающие доступ к социальным позициям, в свою очередь, являющимся слабо определенными, предназначены для того, чтобы по- зволить тем, кто их занимает, окружить себя и свое будущее аурой неопределен- ности и неясности» (Bourdieu, 1984b, p. 165). Не умеющие приспосабливаться или обладающие неясными ожиданиями с большей вероятностью участвовали в кри- зисе. Социология играла ключевую роль в начале кризиса не только по вышепе- речисленным причинам, но также и потому, что она привлекала «студентов из господствующего класса, обладающих низким уровнем академических достиже- ний» (Bourdieu, 1984b:170). Именно в социологии такие студенты вступили в кон- такты с преподавателями, чьи карьерные планы были незначительны, и именно получившееся в результате взаимодействие сыграло ключевую роль в разжигании
470

бунта. Как пишет Бурдье, существовала «структурная близость между студента- ми и низшими преподавателями» (Bourdieu, 1984b, p. 171). Они пошли вместе не сознательно, а из-за сходства их габитусов и позиций в соответствующих сферах (студенческой и профессорско-преподавательской).